Валерий Софроний - Худший из миров. Книга 5. [СИ]

— Это не похмелье — это отравление, — негромко пояснил Виктор, — впрочем чуть погодя вы все узнаете сами. И еще Олег Евгеньевич, постарайтесь как можно меньше говорить и как можно круче выглядеть, вы всё-таки лидер одиозного союза самого первого порядка.

— Вот блин, и на кой ляд мы поперлись в тот кабак после победы? — укоризненно попенял сам себе Олег.

— Олег Евгеньевич, вас отравили до бойни.

Олег собрался было сделать возмущенное лицо, но обвинитель из-за соседнего стола обратился к судье:

— Многоуважаемый Никтрилисс, сторона обвинения готова к работе.

— Ладно Олег Евгеньевич, все что произошло вчера вы обязательно узнаете по ходу пьесы, — полушепотом произнес Виктор, а после более громко обратился к поверенному, — Поверенный Никтрилисс, сторона защиты к процессу готова!

— Прекрасно! — гоблин в судейской мантии хрястнул по столу деревянным молотком, — прошу вас сторона обвинения приступайте.

Массивный кряжистый гном с гербом «молотов» на нагрудном карманчике пиджака вышел вперед. Проникновенную речь представитель обвинения толкал довольно долго. Минут двадцать этот деятель разглагольствовал на тему добра и зла, анархии и порядка. Комбинатор давно уже потерял суть разговора и даже начал клевать носом, когда в его бедовой головушке произошёл очередной эпохальный разрыв шаблона. На сей раз проснулась бедняжка Анастасия. В силу того, что ушедшая богиня делила с нашим героем одну черепную коробочку, бедняжка Настя делила и все остальное, в том числе и похмельный синдром.

— Твою мать! — взорвалась черепная коробка криком.

Олег Евгеньевич даже виду не подал, со стороны он смотрелся кремнем, единственное что выдало «ужасного» это — дернувшийся глаз.

— «Настенька, не ори, заткнись! — подал мысленный посыл страдалец, — и без твоих воплей тошно».

— А не фиг было вчера так нажираться. Я ведь тебе вчера говорила не налегай на это дешевое пойло, так нет: «Мы в пехоте еще не такое пили!». Тьфу на тебя!

— «А ты, милая, хорошо помнишь, что вчера было»? — комбинатор с досады прикусил губу.

— Я-то как раз помню все. Тебе с какого момента рассказ начать?

— «Я очень смутно помню подиум, — нехотя признался Олег, — начни с тех событий».

— Так и быть, — ответил измученный хриплый женский голос, — но, с тебя должок. Итак, приступим к описанию твоих вчерашних похождений. Ты, наверное, помнишь, как исчез твой недомерок и вас позвали на подиум? Так вот мой милый, тебя на подиум выводили под ручки.

— «В смысле под ручки? Я же прекрасно помню, мы сначала все обнялись, а потом я под ручку с Авророй на арену пошел».

— Обнялись вы, потому что кто-то сильно перебрал дорогого коньяку и не смог на ногах удержаться, на подиум не ты выходил под ручку с Авророй, а она тебя практически на себе волокла. Да еще и публично облапать себя позволила. Ты и Рубин, вы в хлам были и если в тебе теплилась хотя бы частика сознания, то твой приятель был просто бревном. Нет, он ходил, шевелил конечностями, бешено сверкал безумными глазами и даже по вашей просьбе собирался оторвать башку мелкому дроу.

— «Даже так? — изумился Олег, — Настенька, давай с самого начала».

— Ну с начала, так сначала. После того, как вы на подиуме добили бутылку того дорогого коньяка, вас потянуло на приключения. Ты и этот здоровый недоумок пошли шляться по городу дабы догнаться. Тройка дроу была при вас все время, правда эти ребятки в отличии от вас не пили. В связи с трауром по поводу победы темных сил большинство баров и ресторанов в этот вечер были закрыты. И ваша пестрая компания завалилась в какой-то дешевый кабак. Хотя, чего я распинаюсь? Вон тот гном рассказывает все как было.

Анастасия умолкла, и наш главный герой со всем возможным интересом переключился на кряжистого гнома в мантии обвинителя:

— И таким образом, многоуважаемый судья Никтрилисс, этот злодей и его подручные, после того беспредела, что они устроили на арене, бесцеремонно ввалились в кабак «Хвост петуха». К великому сожалению хозяин заведения ни сразу понял кто зашел на огонек в его, теперь уже разрушенного заведения! — обвинитель набрал в легкие побольше воздуха и пафосом объявил, — И так, мой первый пострадавший свидетель — кобольд Лэндо Кроуц!

Виктор, ткнув локтем Командора в бок негромко произнес:

— Патрон, сейчас будет весело.

Тем временем, кобольд в одетый в черный траурный плащ пересек зал заседания и присел на почетное место для свидетелей.

— Уважаемый Лэндо, осознаете ли вы, что вызваны в суд в качестве пострадавшего и свидетеля стороны обвинения? — деловито поинтересовался гном-обвинитель.

— Разумеется, — Лэндо поерзал на стуле и смиренно уложил руки на колени.

— В связи с этим вам необходимо поклясться на имперском уголовном право уложении, что вы не намерены врать.

— Я Торжественно клянусь говорить одну лишь правду! — подняв правую руку заявил кобольд.

— Вот и прекрасно! — ощерился гном, — тогда приступим непосредственно к опросу. Уважаемый Лэндо, поведайте что произошло прошлой ночью в вашем заведении?

Кобольд со злостью глянул на столик обвиняемых и начал свой рассказ:

— Значится, в связи с траурным закрытием «парада чемпионов» я решил закрыть свое питейное заведение пораньше. В одиннадцать часов вечера, когда в мой кабак ввалились эти двое, — кобольд указал на Командора и беззаботно храпящего Рубина.

И тут память «великого и ужасного» смилостивившись над страдальцем приоткрыла ему пелену завесы. Мозг со скрипом начал работать.

Эйфорическое настроение, просто-таки, захлестывало Олега, хотелось одновременно петь, танцевать, выпивать, писать стихи и песни, ну или в крайнем случае начистить кому-либо лицо. Непрезентабельное пивное заведение «Хвост петуха» было седьмым или восьмым по счету. Из всех прежних кабаков и баров наших любителей веселья выставляли под различными неблаговидными предлогами: где-то, хозяин заявлял, что у них переучет, санитарный день или в честь траура они сегодня не работают, в других местах легендарным участникам «Парада чемпионов» просто на просто отказывали. И когда кобольд в не совсем чистом переднике заявил, что его рабочий день на сегодня закончился правый глаз «ужасного» довольно неприятно задергался. Комбинатор вплотную подошел к владельцу кабачка и глянул ему в глаза на столько гневно, что кобольд непроизвольно поежился.

— Вы мне ничего не сможете сделать, — прорезалась храбрость у бедного владельца кабачка, — город до сих пор накрыт куполом, и если вы попробуете навредить мне, то после проблем не оберетесь.

Совершенно неадекватный грилл склонился над бедолагой кобольдом облокотившись подбородком о наверше е ручки супер-меча. Физиономия здоровяка была на столько бессмысленно страшной, что кобольд по неволе сделал еще один шаг назад. Комбинатор хищно оскалился и перевел довольный взгляд на Рому: