Иван Магазинников - Пивной Барон 2: Староста

Окованные железом ворота с натужным скрипом распахнулись. Совсем немного — ровно столько, чтобы мог протиснуться один не слишком упитанный рыжий трактирщик.

— Мы тебя одного не оставим, — предупредил его Тактикус.

Шардон глянул на миникарту и кивнул: двое разведчиков под невидимостью уже проникли за ворота, и их метки тускло светились на карте по ту сторону частокола.

Стоило «неписю» оказаться в лагере мятежных ремесленников, как ворота за его спиной с грохотом захлопнулись. Перед ним выстроилась шеренга закованных в латы всевозможных форм и размеров орков, вооруженных скорее инструментами, чем настоящим оружием.

А посреди этого парада ремесленного творчества возвышался деревянный помост, на котором сидела сама Грымха прекрасная.

И глядя на нее было понятно, почему смеялся постовой.

Потому что это была самая большая… нет, сама огромная женщина-орк, которую только можно было представить в самых бурных неэротических фантазиях. И эпитет «прекрасная» к ней подходил так же, как паровой двухтактный двигатель — к прима-балерине Большого Театра.

Впрочем, подобными категориями военный ИскИн не мыслил. Он просто сделал запись в своей базе данных по персонажам:

Грымха Великая (НИП). Орк-ремесленник, кузнец 12-го уровня.

Рост: 2-2,2 метра. Вес: 140-160 килограмм.

Примерный коэффициент алкогольной устойчивости: 2,675 (18,7 кружек темного).

— Так вот как выглядит разоритель наших семей, — прохрипела эта туша нежно-зеленого цвета, — тот, благодаря кому наши дети недоедают, а отцы и матери работают в мастерских сутками…

— Меня зовут Шардон. И я никого не разорял.

— Как же, а кто обеспечил ремесленников Заповедника дешевыми ресурсами, качественным инструментом и дорогими контрактами?

— Это не имеет значения — я больше не староста, и поселок скоро снова придет в упадок.

— Так мы ему и поможем! — рявкнул стоявший возле Грымхи орк, и ударил кулаком по помосту, на котором та восседала, — Только сперва с тобой разделаемся.

— Зачем? Живой я — беглый бывший староста. А если убьете, то кто знает, кем я вернусь? Может, опять стану старостой и начну свои порядки наводить?

— Вот мы и прове… — начал, было, орк-выскочка, но осекся, повинуясь жесту Грымхи.

— Звучит разумно.

— Это логически обоснованные последствия моей возможной гибели.

— Допустим, ты прав. Зачем пришел?

— Предложить переговоры. Ваши агрессивные действия в лесах не всем нравятся.

— И ты пришел предложить выкурить трубку мира, и договориться без лишней крови?

— Скорее, выпить пару бочонков пива мира. Мне чужд обычай вдыхать продукты горения смолы и сушеной травы.

И он один за другим начал доставать из инвентаря бочонки — пять штук по десять литров.

— Мой лучший товар!

Шардон поднял один из них и зашагал к помосту, на котором восседала Грымха, но был остановлен охранниками.

— Пропустите. И принесите нам что-нибудь к пиву, — скомандовала орчиха.

Быстро и ловко расставив несколько кружек на небольшом столике, трактирщик так же сноровисто разлил по ним хмельной напиток.

— Пей первый. Из каждого, — напряженно подавшись вперед, приказала Грымха, буквально сверля его пристальным взглядом.

Запустив анимацию пожатия плечами, Шардон по очереди отпил из каждой кружки несколько приличных глотков.

— Ох, самое то в такой жаркий день! — с наслаждением выдохнул он, активируя анимацию довольного поглаживания своего упитанного брюха и зажмурился, — Холодненькое!

Грымха облизнула толстые сальные губы, но все же дождалась, когда гость попробует из каждой кружки, а потом еще несколько минут, наверняка проверяя, не появились ли на нем дебафы — то есть вредные эффекты. Но нет, пиво действительно оказалось качественным и чистым.

По крайней мере, в тот момент, когда его пробовал сам Шардон.

Вы успешно смешали Пенное Благословенное и Приворотное зелье!

Дополнительный эффект: Приворот (30 минут).

Орчиха жадно схватила кружку, которую трактирщик поставил перед собой, и одним махом осушила ее до дна. Потом вторую, третью…

Это были, наверное, самые короткие переговоры в истории Заповедника Кхара и Взгорка Грымхи, потому что уже через пять минут великанша сменила гнев на милость, грозный взгляд — на откровенно раздевающий, а угрожающий хриплый баритон на нежное воркование с сексуальной хрипотцой.

Ну или так считал тот, кто настраивал для этого персонажа голосовой модуль.

— Шардончик, милый, а тебе нравится мое ожерелье? — трясла она перед внезапно запавшим ей в сердце, душу и прочие органы мужчиной вязанкой черепов, еще совсем недавно украшавшей массивную шею толстухи.

— Выглядит очень функционально и устрашающе, — честно отзывался тот.

— А мои формы — ты находишь их аппетитными? — буквально тыкала орчиха его носом в свое бездонное декольте.

— Я не употребляю в пищу представителей любых разумных видов и гуманоидных рас.

— Ах-ах-ах, — заходилась не то в стоне, не то в смехе, не то в хрипе Грымха, — Ты такой смешной! Я чуть воздух от смеха не испортила!

Уже после пятой (или «еще только» — если судить по коэффициенту алкогольной устойчивости) кружки она начала делать ему неприличные намеки, и была согласна на что угодно, лишь бы «милый Шардончик» пошел с ней в хижину, проверить прочность и упругость собственноручно ею скрученных кроватных пружин.

В общем, как и сама Грымха, ее комплименты и намеки были очень толстыми, грубоватыми и прямолинейными…

— Увы, мне сейчас не до французских поцелуев и не до изгибов лотоса…

Натасканный бессмертными и заранее подготовивший по их указке набор «средств убеждения и соблазнения», Шардон запустил анимацию тяжелого печального вздоха.

— Что случилось? Ты болен? Проклят?

Орчиха начала поглаживать под столом колено трактирщика, и судя по ее участившемуся дыханию, она явно не раз играла в мини-игру, в которой активно использовались названные умения, и опознала их.

— Хуже! У меня депрессия, психоз, авитаминоз и моральная импотенция…

Эти слова ему подсказал Зеленкин, и простейший поиск подтвердил их уместность в разговоре, хоть и всего на 72% соответствия выбранной теме.

— Это не заразно? Не вижу на тебе таких эффектов, — нахмурилась Грымха, — У нас в поселке есть опытный шаман, он любые болезни и проклятья снимает.

— А старосту с занимаемого им поста он снять может?

— Не знаю…

— Но если ты и твои храбрые воины помогут нам поднять восстание, то мои болезни сразу пройдут. А еще в моем трактире целых двенадцать кроватей.

К моменту подписания договора эффект приворотного зелья уже прошел, но пьяная орчиха уже и сама ввязалась в игру соблазнения. Да и не в ее правилах было отступать и выпускать из своих мощных лап «добычу», которая уже почти оказалась на собственноручно скрученных ею пружинах.