Мунгит Балий - Бех [СИ]

Чем я рискую? Допустим, в конце сильный, быстрый монстр, он охотится, выжидает добычу. Или, аборигены скрываются в засаде, а значит, возгласов приветствия, хлеба-соли не дождёшься. Большая вероятность наличия ловушки в конце моста. Сам мост, если разрушится, а глядя на него, это первое, что приходит в голову, лечу вниз, в пропасть. Так, лечу, у меня два дельтаплана в сумке, и на спине. Стартуют даже с места, при любом ветре, в любую погоду. Хотя, про ветер я погорячился, турбулентность при сильном ветре, однозначное сальто, возможное падение. Но это при сильном ветре. Тут тихо. Сумка! Да у меня же все сто двадцать ячеек забиты всем необходимым! А вот и подзорная труба! Пришло время в неё взглянуть! До этого не приходилось. Вот она родимая, здоровенная, латунная, морская!

Таак, что там можно увидеть на другой стороне? Опаньки! А за бугорочком-то шевелится кто-то, и картинка знакомая до слез. Красные имена игроков с полосками жизни. ПК (убийцы игроков)! Вот так встреча, первые часы в игре, а тебя уже возможно пытаются убить и раздеть. Одно из имен опять какими-то иероглифами светится, и, знакомая до зубовного скрежета, латиница двух других. Снова несколько неизвестных, только ли их трое или есть еще? Они свалились сюда, в игру, красными, или уже тут набили очков пк? Да и собственно, какая разница? Если уровни мне под стать, то очень сложно, что-то им противопоставить. И как быть? Искать обход — не реально, тут на километры пропасть каньона просматривается.

Итак, следующий план: приближаюсь на максимально близкое расстояние для выстрела, бью зачарованными стрелами, а они покрывают площадь до 20 метров в диаметре, смотрю результат атаки и прыгаю в полет на дельтаплане вдоль пропасти. А там по обстоятельствам решаю, в какую сторону каньона планировать. По джунглям большую скорость не развить, а планировать я могу долго и быстро, оторвусь от погони, если таковая будет.

Пробираюсь по мосту, скрипит, трещит, того и гляди развалится, дошел до середины, смотрю в трубу — те же, там же. Расстояния для выстрела не хватает, мост оказался длиннее, чем выглядел, прошел еще четверть. Воот, теперь хватит. Выхватываю лук, тут надо все сделать быстро, выцеливаю указатель на бугорок, стреляю. Хватаю трубу, смотрю. Есть попадание! Вот это выстрел! Два трупа, и еще один на минимуме жизни. Осматриваю в трубу окресности, больше пока никого не видно, а теперь — рывок в сторону оставшегося горемыки! Бег с ускорением, по скорости сравним со скоростью лошади, и сил у меня полно. Прыжок! И теперь я понял, что мой форсаж точно спас мне одну игровую жизнь. В конце моста мне пришлось сделать прыжок олимпийца, потому что почти 5 метров было бежать не по чему, только две боковые лианы держали этот чахлый мост. И видимо только этого моего толчка было нужно, что бы его обрушить. Сзади раздался хруст и треск, вся кишка моста медленно и грациозно, с грохотом ушла в пропасть. Бегу к противнику, он почему-то на месте, не бежит. Надо быть осторожным, мало ли, что у него припасено в качестве боевого сюрприза. Противник имел сюрприз, но не боевой. Он был привязан к дереву, постоянно менял форму — от длинноухого зайца, до младенца с огромной пустышкой, и яростно пытался отвязаться! Участник ПК-рейда, привязанный к дереву, это что то новенькое. Может, в качестве шахида сидит, подорвет себя чем-то? Отошел на 5 метров, выцелил в него стрелой.

Говорю ему по привычке голосом, по-русски, хотя русский он поймет вряд ли. Что это вообще, за существо? Теперь он на худого Питера Пена чем-то похож. У него имя в виде то ли клинописи, то ли иероглифов. Он полупрозрачный, одноцветный, и с почти законченной полоской жизни.

— Понимаешь меня?

— Да я все понимаю, прошу тебя, не убивай!

— Оружие есть?

— Нет, у меня и не было.

— Ты можешь остановить это? Ты опять меняешься. Если хочешь хоть какого-то доверия, прекрати менять форму. Если можешь, конечно. И сообщи, зачем мне тебя оставлять живым?

— Я не убийца, меня заставили принять ПК-рейд, но я никого не убивал. Меня держат из-за моих особенных способностей. Я считываю ложь или правду, детектор лжи, как вы говорите. На моей планете нет убийств и насилия. На моей планете мы играем по очереди, другой возможности нет, мы имеем лишь один разум на всех, если меня выкинет, я попаду сюда лишь через тысячи лет. Я только тут многое узнал о насилии, смерти и жизни.

Почему-то я ему верю. Есть у меня такая личная особенность, сначала верить. Всех воспринимаю как себя. В простонародье называется лох.

— Я подхожу! Без фокусов! Ты тут сейчас один или кроме двух трупов, которые уже исчезают, еще кто-то есть?

— Есть еще двое, сильные, как ты. Они с той стороны пропасти, загоняют новичков, меня тоже так поймали. Либо смерть, и потом ждут тебя на точке возрождения и опять смерть. Либо принять приглашение в их группу убийц. Если персонаж не соглашается, то его отпускают голым, искать поляну мастеров.

— У твоих старших группы есть полеты? Перелететь пропасть они смогут?

— Нет, ничего такого у них нет. Я так понял, что у новичков полеты не работают. Воздух тут, что ли другой, несущая способность слабая? Мои игровые крылья тоже не поднимают. Многие игроки разбивались в пропасти, рассчитывая на полеты. Мы собирали то, что от них осталось. Но в 30 ваших километрах, есть еще один мост. Скорее всего, они туда пойдут.

— Как тебя зовут?

— По-твоему будет звучать Эуи. Спаси меня, я тебя вижу, ты больше любишь созидать, а не уничтожать. Я могу немного лечить, в остальном я бесполезен, я исследователь.

— Вот как тебе поверить, может ты специалист по вранью, высшей категории? Как звали ваших старших, и что они могут?

— Трабор, ящер здоровенный, и Кузьма, похож на вашего льва, только на задних лапах. Очень сильный и злой. Кузьма старший, он все организовывает. Я сбежать хотел, он меня быстро поймал, и долго бил. Трабор, он простой, он подраться любит, хвостом может дерево сломать.

Я неспеша осмотрел то, что осталось от игроков, что ушли на перерождение. Да, не густо. Два тесака, деревянный лук, в чахлых сумках немного еды, фляжки воды, медяки, пару золотых монет, какие-то свитки, куски ткани. Пробирки, камушки, инструменты, похожие на отмычки.

— Что-то мало награбили?

— Все награбленное в другом месте. Я покажу.

Я отрезал ему веревку из тех же лиан, поднял его на ноги. Легкий как мотылек.

— Сам себя лечить сможешь?

— Да, сто ударов сердца, и я восстановлюсь.

— Ты ударами сердца лечишься?

— Нет, — улыбается, — столько времени требуется. А какое значение времени тут, я не знаю. Микстуры, которые я делал, все были у погибших. Один высший вор, он твою сумку с того конца моста всю просканировал, один хиромант, черный — болезни, порчу, слабость насылать может. Он тебя усыпить должен был. Умер раньше.