Роберт Снегович - Герой пиксельного времени (СИ)

Никогда не был силен в главах... Глава 1?

Темный зверь по дороге пустой бежит

Он не видит обочин заборов и стойбищ

Он один, но за ним столько благопристойных

Не за шкурой, нет, просто он того стоит

Все потеряны мысли и души рассеяны

Они грызлись за власть бы, но видят спасение

Вот оно, где- то впереди

Наступает на лапы во тьме, и без опасения

Он не знает, куда, но бежит, пока след во тьме не потерян...

По-настоящему печальная история та, в которой все выжили. (с) Главный писарь о переселении.

Что значит быть героем? Достаточно всего лишь быть лицом, о котором ведется повествование, чтобы так называться. Один человек назвал так своего выделяющегося персонажа, и теперь герои вокруг нас. Они везде, повсеместно, ты не сможешь плюнуть на тротуар так, чтобы ни один герой тебя не заметил, по крайней мере, днем. Эти паразиты бывают женского пола, бывают не человеческого рода, бывают живыми, мертвыми. И если вы думаете, что я закончил, то сильно ошибаетесь. Герои худеют, чтобы найти себе парня, герои нападают на преступников, бандитов, антисоциалов, коммунистов, либералов... Герои пьют много водки или виски, или не пьют, герои ненавидят людей, но отдают за них жизнь. Поистине, кто-то правильно сказал: «Каждый из нас может стать героем». Почему бы и нет? Каждый из нас уже им является, потому что есть лишь одна вещь, которая объединяет всех героев на свете.

В них нет ничего особенно. Все, что они из себя представляют- гиперболизированные чувства, вызывающие жалость, в тандеме с абсолютно нелогичными действиями, которые также вызовут у вас сопереживания. Герои- Это фикция. Никогда героем не станет тот, кого общество не сможет понять или принять. Ведь тогда на этом герое попросту невозможно будет заработать. Авторы пытаются хитрить, воплотив истинных героев во второсортных персонажах, наделив их тихими и беззвучными именами, лишив самостоятельности, обличья, сделав их смешными... Потому, что боятся, что их назовут странными, несуразными, ненужными. А так, пусть мелькает на фоне это недоразумение. Потому, моя сага о подгузниках была, есть и будет особенной!

(с) Карл

- Эй, кусок вяленого дерьма, выходи на ринг, а то до боя не доживешь. Шевелись, Карл! - Послышался понукающий возглас бородатого мужика у судейского стола. Я поморщился, узнав знакомые приблатненные нотки, которыми заканчивали предложения все власть имущие, которых мне только удавалось встретить в этом богом забытом месте.

- Что за вяленое дерьмо вообще...- Я нахмурил лоб, надевая перчатки, и опасливо оглянулся. Греющийся в лучах славы, в простонародье- в запахе дорогого табака, лести и продажных женщинах, «овившихся» вокруг хозяина заведения с двух сторон, Лоний не допускал в даже шанса невыполнения приказа.

- Что ты там пробурчал, выкормыш?

Делать вид, что сосредоточен на предстоящей схватке. Все мышцы лица напряжены, видимость активной мозговой работы включена на максимум. И ни в коем случае не оглядываться на говорившего. Я пытался успокоиться и убедить себя, что все в порядке, но шестое чувство уже корчилось под пронзительным пристальным взглядом, обещающим скорую кару. Устрою красивый бой, авось, забудет Лоний о произошедшем. Больше надеяться не на что. Да, я боялся хозяина ресторана. Боялся, как боялись и все остальные.

Еще бы, не будь между нами десятка предвкушающих бой зрителей, владелец одного из крупнейших ресторанчиков города уже выбил бы наемнику пару зубов за нерасторопность и болтливость. Семидесятый уровень все- таки... Предел мечтаний, можно сказать. Даже не будь злобный авторитет бывшим бойцом, разделал бы под орех любого уличного бойца, ни разу в жизни не вкушавшего плода знаний. Что это? Да таблетки. Кругленькие такие. Ага, это все, что вам следует знать. Шучу, но сейчас правда не до этого.

Полупрезрительная улыбка сама наползает на лицо, едва я вхожу в клетку, которую с умным выражением лица власть имущие именовали рингом. В честь древнего благородного вида спорта, чьи правила давно уже канули в лету. Собственно, для многих здесь присутствующих происхождение Боев до сих пор остается тайной. Ровно стольких же оно нисколько и не интересует. Зато красивые названия остаются с нами. Ринг! Звучит, черт подери, гордо!

- Эй, давай обойдемся без злобных улыбок, я не хочу схлопотать сердечный приступ еще до боя. Коленки так и трясутся...- Стоящий напротив худощавый высокий парень вскинул руки в шутливом примирительном жесте, и прикрылся от несуществующего удара. Его поддержал дружный хохот. Тридцать пятый уровень... Рон Тонтрайд. Да, у него были все причины для уверенности в себе. По крайней мере, здесь и сейчас, когда толпа бушует, а напротив него боец на пять уровней меньше. Характеристики скрыты, как и у всех, придется на практике искать его слабые места.

Низкий звон упавшей сзади решетки, как всегда, изгнал все лишние мысли из головы. А значит, вообще все мысли, на которые я способен. Остался лишь страх, монотонно бивший в барабанные перепонки. И злость. На себя, на владельца этого проклятого заведения. На власть, которой нет дела до низкоуровневых ублюдков, неспособных позаботиться о собственном существование. На бабушку, которая, брызжа слюной, продала сегодня пирожок втридорога. На все. Неконтролируемая, скачущая, бессмысленная, сродни смирению, злость. Единственный, на кого мне было наплевать, стоял напротив и смирял меня высокомерным взглядом, пытаясь напугать, вывести на эмоции. Но мне было плевать на него. Не могу объяснить, но я боялся чего угодно, только не человека напротив. Люди бывают разные, черные, белые, красные... И в то же время все- одинаковые. Будь вместо него кто- то другой того же уровня, разве что- то бы изменилось? Да. Манера поведения, взгляд, стиль боя. Но все это неважно.

Я молча отошел к своей стороне клетки и ударил перчатками, сообщая о готовности. Кажется, кто- то напротив сделал то же самое. Сразу набираю скорость, ухожу вбок и подныриваю, нацеливая страшный удар в печень. Он наклоняется, напрягая мышцы, и принимает удар на живот, одновременно опуская локоть мне на голову. Удивительно, что на подходе не поймал, с такими длинными руками. Повезло.

Смягчив удар левой перчаткой, падаю и перекатываюсь влево. Преследовать Рон меня не стал, видимо, удар такой силы ненадолго выбил его из колеи. Снова наскакиваю, в этот раз упираясь головой в тонкую перчатку, не успев даже задеть противника. В глазах все краснеет, отмахиваюсь левой рукой, прикрываюсь ей и правой иду на таран. Нельзя сейчас отступать. Рон знает, что я дезориентирован, и если дать ему набрать ускорение...

Попадаю правой рукой куда- то в район локтя, в выставленный навстречу блок. Левой достаю печень, но очень слабо. Получаю еще один удар в голову, косой по челюсти, закрываю руками голову и боком перебираю ногами в сторону, отходя из-под града ударов, который усилится, когда Рон отойдет от не такого уж и сильного повреждения.