Владимир Кучеренко - Алебардист

— А-а-а, богам, что ли? — наконец-то дошло до меня.

— Высшим.

— Ну а подробней, что за перечень-то? Чего они требуют?

— От всех по-разному. Кому велят быть торговцем, кому кухаркой, кому стражем, а кому грибы собирать, — пояснила Виноградинка.

— А отказаться нельзя? — продолжал я допытываться. И делал это неспроста. Не хочется думать о плохом, но вероятность проигрыша Коллекционеру у меня есть. Отсюда вытекает, что шанс стать одним из НПС также имеется. Кроме того, сейчас и моя любимая — одна из них. В общем, дополнительная информация по этому вопросу лишней не будет. — Ведь не всем же нравится то, чем их заставляют заниматься?

— Да, иногда и такое случается, — подтвердила дочка кузнеца.

— И? Что происходит с теми, кто идет против Высших?

— Они исчезают. Насовсем, — как-то грустно сказала Виноградинка.

— Умирают? — настала моя очередь затаить дыхание. Зная непокорный характер той, которую я потерял, не удивлюсь, если ее уже здесь нет. А Коллекционер просто водит меня за нос.

— Не знаю, — пожала плечами гномка. — Скорее всего, да.

«Или их переводят на другой сервер», — предположил я.

Виноградинка поковыряла палочкой в земле и философски размышляла:

— Не понимаю таких. Мне кажется, ради вечной жизни можно переступить через гордость. Тем более не настолько уж и много от нас требуют. А хорошо зарекомендовавшим себя Высшие со временем позволяют менять специальность. Вот мой папа, например, сначала служил охранником каравана. Потом ему предложили на выбор: шить башмаки или пойти в лесорубы. Так как он неплохо владеет секирой, то предпочел второе.

— А разве быть башмачником или лесорубом престижнее, чем воином? — засомневался я.

— Нет. Но так меньше рискуешь жизнью.

— И, следовательно, дольше сохраняешь память? — смекнул я.

— Ну да. Постепенно отец усовершенствовал рукоять своего топора, затем долго размышлял над заточкой лезвия. В итоге под ударами его нового оружия деревья валились в несколько раз быстрее. Это не осталось незамеченным, и теперь мой родитель достиг заветной цели — стал уважаемым кузнецом.

— Да уж, никогда не теряй надежды, не бойся трудностей, не останавливайся на полпути, и тогда то, о чем ты мечтаешь, непременно осуществится, — согласился я.

— Угу.

— Виноградинка, а чего ты желаешь? Ведь наверняка же не подвергаться смертельной угрозе ради корзинки грибов? — неожиданно даже для самого себя спросил я.

Гномка внимательно посмотрела на меня. В ее бездонных темно-синих глазах отразилась такая печаль, что я невольно поежился.

— Больше всего на свете хочу, чтобы никто никогда ни о чем не забывал, — ответила она.

— Особенно о любви? — кажется, я догадался о причинах душевных терзаний Виноградинки.

— Особенно о боли, следующей за предательством этого светлого чувства!

Значит, не ошибся!

— Ясно, — сочувствующе вздохнул я. — Не сердись, но, может быть, в твоем случае перерождение станет панацеей? Смерть освободит тебя от неприятных воспоминаний.

— Сама много раз думала об этом. Да, так было бы проще. Но это неправильно! — сжала кулаки девчонка. Хотя нет, это поначалу я воспринял ее как озорную малолетку. Сейчас же вижу перед собой молодую женщину, уже познавшую, несмотря на столь юный возраст, горечь взрослых отношений.

— Именно поэтому ты так бережешь свою память? Знаешь, а я прекрасно тебя понимаю.

На нахмуренном личике появился интерес:

— Правда?

— Да. Мне ведь вовсе не шестнадцать. На самом деле я даже старше тебя. И в некотором роде у меня схожая ситуация. Только страдаю я не от неразделенной любви, а от утерянной. Судьба так распорядилась, что невеста умерла прямо в моих объятиях. Это стало таким потрясением, что организм в целях сохранения рассудка, наверное, решил очистить память. Не полностью, а с секунды нашей первой встречи и до момента расставания.

— Ужас какой!

— Но любовь — настолько сильная штука, что победить ее практически невозможно! Да, забылось все, что со мной произошло в последнее время, кроме… кроме… — дальше мне стало трудно говорить, и я сжал предательски задрожавшие губы.

Но малышка догадалась:

— Кроме твоей возлюбленной?

Кивнул.

— Ну, все, хватит о грустном, — моментально переменившая настроение гномка вытерла слезки, резво вскочила с пенька и подхватила корзинку с грибами. — Предлагаю попробовать вырваться из этого опасного леса!

— Честно говоря, сомневаюсь в успехе.

— Почему? У тебя, вижу, лечебных зелий полно. Давай дерзнем?

— То отнекиваешься, то сама уговариваешь. Странная ты, Виноградинка. Кстати, а кто тебе такое имя дал?

— Папа. Он говорит, что в каждой женщине должна быть изюминка, — мило улыбнулась малышка.

— Тоже мне, женщина! Двенадцатилетние человеческие девочки выглядят взрослее, — пошутил я.

— Дык я и в сто лет такая буду. И в двести! Это мужчины нашего народа на дедушек похожи, а дамы — вечно молодые!

— Закон сохранения! — хмыкнул я.

— Не иначе, — согласилась Виноградинка и уточнила: — Ну так что, идем?

Тут же появилось окно:

Задание«Потерявшаяся в лесу».

Условие выполнения:отведите заблудившуюся девочку в кузницу ее отца.

Награда:скидка на любые услуги в гильдии гномов Тримфорта 50 %.

Примечание:в случае гибели Виноградинки наценка на все виды услуг гильдии гномов Тримфорта возрастет на 50 %.

ПРИНЯТЬ? ОТКАЗАТЬСЯ?

— О'кей, потопали, — нажал я кнопку подтверждения и провел инструктаж: — Держи меня за руку. В случае опасности — бежим. Если зверь догонит, я остановлюсь, чтобы задержать его, а ты продолжай уносить ноги.

— Хорошо.

— Вот тебе еще пузырьки. Пей, когда ранят, но тоже на ходу.

— Ладно.

— Все, двинулись!

Показался просвет между деревьями — до выхода на дорогу осталось каких-то метров семьдесят. Неужели удалось обойтись без крови?

«Что-то пустяковый квест какой-то», — каркнула моя Ворона, и…

— Медведь, — медленно проговорила Виноградинка, схватив мой рукав.

Двадцать второй левел, агрессивный. Под бафами манхубира двух таких завалил, не особо напрягаясь. Теперь же не уверен, что и одного одолею.

Мишка неодобрительно посмотрел на шлем из черепа его сородича. Потом встал на задние лапы, передние раскинул в стороны, бешено заревел, опустился на четвереньки и помчался на нас.

Передвигается моб быстрее нас, значит, догонит. И когда догонит — ударит. А бьет он сильно. Стукнет по мне — выдержу, а вот у гномки защита слабенькая, два-три попадания тяжелой лапой, и она труп (а если крит, то сразу).

— Выбегай из леса! — приказал я спутнице, а сам бросился на медведя.

Первый обмен «любезностями» прошел в мою пользу. Потапыч снес мне всего девяносто хелсов, я же полтинник «косарем», сто пятьдесят «дровосеком», плюс шесть пунктов здоровья восстановил за счет «кровопийцы».