Руслан Муха - Кологверат: найти себя

— Фермерские угодья, — объявил Ростислав. — за ними Бесконечная река, перейдём реку и мы на месте.

— Далеко еще, — заметил я, окинув взглядом широкие поля.

— Ну, половину пути мы точно прошли.

— Ладно, идём, меньше разговоров, — ответил я и уверенно зашагал прямо через ржаное поле. Ростислав поспешил за мной.

Несколько раз по пути нам попадались фермеры, они с неприкрытым интересом разглядывали меня, о чем-то шептались, и я на удивление даже не злился. Похоже, я уже стал привыкать к такому вниманию.

Наконец миновав последний фермерский дом, мы взобрались на холм, и внизу показалась широкая река, аккуратный бревенчатый мост через неё, а за рекой молочная стена Божественного барьера.

— Вот, почти пришли! — напряжённо ответил Ростик, он, похоже, занервничал.

— Как звать её будешь? — спросил я, бодро зашагав к мосту.

— Мысленно, — едва слышно ответил он.

— М-м-м? — я удивлённо обернулся и уставился на вампира. — Издеваешься?

— Нет, вовсе нет. Я воспользуюсь телепатией. Она должна услышать, вот только откликнется ли? Ведь она богиня, а кто я такой? Никчемный смертный, которого даже на службу к графу не берут, — и Ростислав горестно вздохнув, драматично закатил глаза.

— Ладно, давай без личных трагедий. Ближе к делу. Ты позовешь Лиаду мысленно. Так?

— Так? — кивнул Ростислав, напряжённо таращась на Божественный барьер.

Мы уже почти подошли к белой стене, Ростислав осмотрел ее, выдохнул и, закрыв глаза, вскинул руки к небу. Лицо его исказило от напряжения, он весь затрясся. Он так усердствовал, что мне даже показалось, что сейчас наверняка произойдет нечто невероятное. Ну, там, рухнет барьер, ну или на худой конец, взлетит в небо фаербол. Но вместо этого Ростик обессиленно опустил руки и с видом побитой собаки уставился на меня.

— Ну?! — от нетерпения я едва не схватил его и не затряс за грудки. — Ну, говори же!

— Она не отвечает! — обречённо воскликнул он.

— Так, давай без истерик и по порядку. Для начала — ты уверен, что обладаешь этой своей телепатией?

— Уверен. Все вампиры обладают телепатией и эмпатией.

— Ладно, — кивнул я, — а что именно ты ей говорил? Дословно, пожалуйста.

— Ну, говорил: Лиада, матерь наша, взываю к тебе, услышь. Явись нам.

Я недоверчиво посмотрел на него, засомневавшись в его адекватности.

— Ты серьезно? Ты дух Наполеона вызываешь? Если бы ты так меня завал, фиг бы я к тебе вышел, — скривился я. — Попробуй заинтересовать. Расскажи, обо мне, скажи, что у меня есть разговор. Скажи, что я странный, через барьер хожу, особенный, да что угодно скажи, но заставь её выйти.

— Хорошо, попробую, — нервно мотнул головой Ростик и зачем-то взлохматил свою и без того пышную шевелюру.

Он снова закрыл глаза, напряженно скривился и возвёл руки к небу так, словно намерился пробудить стихию и обрушить на наши головы ливень. А когда он ещё и трястись начал, мне едва удалось сдержать рвущийся наружу хохот.

Затем он снова обессиленно опустил руки и с ожиданием уставился на барьер. Я тоже повернулся и стал ждать. Время тянулось медленно, мы стояли молча и глазели на белый туман как два идиота.

— Ну что, ответила она тебе, — решил спросить я.

— Нет, но мне показалось, что она слушала, — многозначительно кивнув, ответил Ростик.

Мы так простояли часа пол, наверное, но совершенно ничего не происходило. Я укоризненно поглядывал на Ростислава, постепенно начиная закипать, а тот, избегая моего взгляда, продолжал пялиться на барьер.

— Не получилось, — наконец сказал Ростик.

Он весь как-то сник, сгорбился и с потерянным видом побрел к мосту. Даже жаль его стало.

— Ладно, телепат, не расстраивайся. Завтра придём. Она же завтра явится покормить вас, да?

Ростислав расстроенно кивнул, и мы только повернули назад, как позади что-то вспыхнуло, словно прожектор включили. Мы резко обернулись.

Яркий свет больно ударил в глаза, мне даже на миг показалось, что я ослеп. Но вскоре глаза привыкли, и свет показался не таким уж ослепительным. Я смог различить смутные очертания женского тела, а затем она сделала шаг и я увидел. Да, именно так себе богинь и представлял.

Белокурые волосы до пят, смазливое лицо, большие голубые глаза, пухлый рот; статная, высокая, крепкая, аппетитные формы обтянутые струящимся белоснежным платьем; золотом сияют браслеты, массивное треугольно колье, пояс с витиеватым узором вокруг талии. Одним словом — богиня. Я ошеломленно таращился на эту сияющую нимфу, Ростислав тем временем упал на колени и принялся отбивать лбом о землю поклоны.Сама Лиада удивлённо смотрела на меня: изучающе, где-то даже растерянно.— Встань, Ростислав, — прозвучал ласково, но в то же время повелительно ее голос.Ростик тут же подскочил и с обожанием уставился на нее. И такое дурацкое лицо у него было в этот момент, с разинутым ртом, взгляд полный благоговейного трепета, ему для полной картины не хватало разве что высунуть язык и завилять хвостом.— А теперь уйди, оставь нас наедине, — приказала она.Ростислав растерянно смотрел то на меня, то на неё, а затем разочарованно поджав губы, зашагал прочь.Я продолжал разглядывать богиню, она провожала взглядом вампира, и когда тот ушел достаточно далеко, она обратила свой взор на меня. В уголках глаз появились смешинки, ярко-красные губы тронула лёгкая улыбка. Я растерялся. Нужно было что-то говорить, но я не мог вымолвить ни слова.

Но неожиданно сказала она:— Ну, здравствуй, Олег. Я уже заждалась. Наконец-то ты вернулся.

Я обалдело моргал, не в силах сопоставить информацию с действительностью.

— Олег, говоришь? — по-моему, этот вопрос я задавал уже по второму кругу.

— Ты ничего не помнишь, — сочувственно замотала головой Лиада.

— Помню. Что-то. А что-то нет. Но больше не помню, чем помню, — кивал я, даже не задумываясь, что отвечаю, словно умственно отсталый. — А ты значит, меня знаешь?

— Знаю, и знала, кажется, с очень давних пор, — задумчиво улыбнулась Лиада. — Вот только о жизни до Кологверата я мало, что помню. Это все равновесие, мою память периодически тоже подчищает, а твою, похоже, напрочь снесло.

— Помоги вспомнить, а? — попросил я.

— Долгий будет разговор, — довольно улыбнулась Лиада, подобрав подол длинной юбки и усевшись прямо на траву. — Что именно хочешь узнать?

Я присел рядом. Почему-то с ней я чувствовал себя легко и спокойно, словно мы были знакомы многие годы. Да и Лиада говорила со мной так, будто мы были старыми друзьями, но как бы я не всматривался в ее лицо, как бы не пытался вспомнить, ничего не выходило.

— Вообще, все хочу знать, — сказал я, — но давай по порядку: я был богом в соседнем мире.

— Ну вот, а говоришь, что ничего не помнишь, — звонко засмеялась она.