Алексей Григорьев - Ходок-2. Слияние

Существовала у «Окорока» и ещё одна особенность. Пользуясь индульгенцией от высшей власти и опалой Вяземских, Валерий привечал в нем всех без разбору. Единственным критерием для посетителей являлась их платёжеспособность. Тут отдыхали и заезжие контрабандисты, и элементы преступного мира, и городское начальство среднего пошиба. Оно не желало показываться в пьяном виде на глазах подчиненных.

Цены соответственно кусались. Зато страже сюда ходу не было. Как- то раз Мстислав пытался урезонить отставника. А на утро Кавалерист приволок жалобу с пометкой «в имперскую канцелярию». В общем, сошлись на том, что Валерий платит завышенные налоги, а владетель закрывает глаза на мелкие шалости.

Вечерело. Пирушка набирала обороты. За столами негде было яблоку упасть. Поэтому одно из «посадочных мест», за которым сидело лишь четверо человек, невольно привлекало к себе внимание.

Тем более, что и контингент тут подобрался необычный. Трое безусых, но уже хорошо выпивших пареньков и одна, судя по всему, столь же юная девица. Ее ладную фигуру не скрывал и мешковатый, явно с чужого плеча, балахон.

— О, Верховная! Зачем я только согласилась прийти сюда?! — скрывая лицо, поправила капюшон Мирослава.

После инициации и обретения силы, а также опосля видений мертвого города и выволочки отца , развеяться показалось хорошей идеей. Сейчас же, наблюдая за собравшимся здесь сбродом и за поднабравшимися спутниками, девушка пожалела о своём решении. Грязь, затхлый запах перегара, непрекращающийся ор и примитивные пляски, в купе с ужасным пением вызывали у нее лишь брезгливость.

— Может, пойдём отсюда? — спросила княжна у пришедших с ней парней.

— Мира, ну ты что? Мы же только пришли! — вытер пивную пену с губ Велимир Старицкий.

Он — то и являлся зачинщиком данного похода. Высокий, атлетичный отрок с орлиным носом и едва уловимой заносчивостью во взгляде. Другие два юнца приходились ему закадычными корешами. Степка Маринин и Ухват Клеванский.

Последнего так назвал отец. Могучего Мрака новорождённый «ухватил» за бороду. Да с такой не дюжей для младенца силой, что выдрал кусок бороды.

Низенький, широкоплечий, в два раза фактурней спутников отпрыск Клеванских больше походил на кулачного бойца, чем на представителя знати. Степа же, наоборот, отличался ростом и худобой.

Облачены парни были в такие же, скрывавшие фигуры и лица, наряды. Правда, приняв на грудь, юноши распахнули одежды, открывая взорам всех желающих богато расшитые камзолы.

Дорогой бисер и жемчуг привлёк внимание сидящих напротив подозрительных типчиков. Что стало ещё одним поводом для беспокойства совершенно трезвой княжны.

Заметив взволнованный взгляд девушки, Велимир посмотрел на отребье, и его лицо исказилось.

Бандюкам померещилось, что на них смотрит сам дьявол. Все же недаром отца юноши прозвали Бесом. Уразумев, что имеют дело с мощным инфом, преступные элементы враз утратили интерес к богатеям и быстренько отвернулись.

— Ну, ты даешь! Они чуть в штаны не наложили! — раскатистым басом заухал Ухват. Затем стукнул рукой по столешнице так, что аж посуда подпрыгнула.

— Тише, ты! — поперхнулся пивом Степан.

— Дело не в них. Мне просто здесь не нравится, — сделала печальное лицо Мирослава.

Получив статус иерея и равную пику низшей сферы мощь, девчонка вполне могла постоять за себя, хоть только и приступила к освоению дарованных способностей.

— А я тебе говорил, что баба… — начал было прямолинейный силач, но наткнулся на предупредительный взгляд Старицкого, — А я говорил, что баобабов здесь нет, и цветы не растут.

Совсем не так, как хотел, закончил фразу Ухват и заржал, словно сивый мерин, очень довольный своим остроумием. Как раз ему здесь было по душе. Он уже присмотрел пару девиц лёгкого поведения. Те сидели на высоких стульях возле барной стойки.

Его папаша обожал гульнуть. Едва сыну исполнилось четырнадцать, он сводил чадо в публичный дом. «Нечего тебе рукоблудием заниматься», — объяснил тогда Фёдор свой поступок наследнику. В отличие от собутыльников богатырь уже познал вкус продажной любви, и теперь ему было все мало.

— Мира, давай посидим ещё хотя бы часок! Я тебя на танец приглашу! — увидев, что товарищи хотят остаться, предложил компромисс Велимир.

Ни для кого не являлось секретом, что он давно ухлёстывал за княжной. Молодой боярин пытался прыгнуть выше головы и стать женихом более статусной красавицы. Чувства Старицкого были искренни. Он влюбился в Мирославу по уши еще в детстве.

Одержимый мечтой, парень упорно тренировался. Он жаждал быть сильнее всех в Велграде, бросить вызов самому князю.

Нужно сказать, что некоторого успеха Велимир достиг. Единственный, из отпрысков старших фамилий, он вошёл в среднюю инфосферу. Про младшие семьи и говорить нечего.

— Потанцуем в другой раз. Проводи меня лучше домой. А потом вернёшься! — предложила свой вариант княжна.

Старицкий покосился на друзей. Все же он был хорошим товарищем и ценил их мнение. Добравшийся до спиртного и хлещущий брагу, что дурной, Степка лишь кивнул головой и продолжил дудлить пиво.

— Иди. Заодно по дороге и пощупаешь е… — снова чуть не прокололся Ухват, но, увидев нервный взгляд побратима, вовремя поправился, — Ешкиного кота.

Выдав столь нелогичное окончание реплики, отрок вновь заржал, как конь, пребывая в восторге от искрометного чувства юмора.

Возможно, все и завершилось бы мирно. Как вдруг рядом заскрипела половица, а взглядам молодежи предстал владелец трактира в сопровождении двух фигур в таких же, как и у них, балахонах.

— Вот, привёл вам ровесников. Мест нет. Да и заплатили они не меньше вашего. Не возражаете, если сядут с краю? — спросил Валерий.

— Мы как раз уходим! — не стала порождать конфликт Мирослава и подхватила под локоть Велимира.

Юнец хотел было возмутиться жадности Кавалериста. Как- никак трактирщик обещал никого к ним не подсаживать, за что и получил целый золотой. Но юноша ещё никогда не был так близко к предмету своего обожания. Мало того, Мира сама взяла его под руку. Потому Старицкий решил не заострять внимание на инциденте. Немного неуклюже и, как собачонка на поводке, он двинулся за избранницей. Возможно из-за этого, а ещё от количества выпитого пива, парень и наступил на ногу незваному гостю.

— Смотри, куда прешь, скотина! — раздался молодой и почему-то очень злой голос.

После столь дерзкой фразы в воздухе повисла тишина. Даже Ухват перестал терзать баранью ножку, а Степа вынул нос из пивной кружки.

«На свете нет ничего веселей, и ничего бессмысленнее, чем добрая кабацкая драка».