Алимран Абдинов - Эмиссар 3: Коса Смерти

Не дав девушке упасть, Оливия схватила ее за руку и за талию, перетащила в оранжерею и уложила рядом с большими кустарником. Осмотревшись, Бекинсаль заметила и подойдя достала шланг, который лежал среди клумб роз, настолько красных, что казалось удобряли их исключительно кровью. Связав кузину этим самым шлангом, Оливия засунула ей в рот найденную рядом, грязную тряпку.

— Давай, приходи в себя, — тихо проговорила Оливия и брызнула в лицо Анки воды. Последняя сморщила лицо и лениво открыла глаза. В следующую секунду она поняла всю серьезность своего состояния и начала мычать, стараясь освободить руки.

— Не двигайся и перестань шуметь или опять вырублю тебя, — с металлом в голове сказала Оливия и схватилась за предплечье кузины. Анка гневно взглянула на свою кузину, но брыкаться все же перестала.

— И так, где мой пистолет, — спросила Оливия. Анка не ответила, не могла, во рту у нее была тряпка, кляп, но и без этого молодо выглядящая Бекинсаль не желала отвечать на вопросы своей кузины.

— Понятно, отвечать ты не собираешься. И я так понимаю, смерти ты тоже не боишься? — в глазах Анки пробежала искра презрения и усмешки.

Оливия безнадежно подняла глаза и прикусила свою нижнею губу. Встала и прошлась по оранжереи. Она никогда не была хороша в насильственном допросе, этим занимались ее коллеги по агентству. Метод Оливии был намного тоньше, наблюдай, делай выводы и строй теорию, попутно сводя своего подозреваемого с ума. Но тут совсем другая ситуация. Перед ней, буквально связанной сидит она сама, бессмертная и такая же умная, хитрая девушка. Вернувшись к Анке, агент АНБ присела на одно колено и сняла кляп со рта девушки.

— Давай так, ты расскажешь мне в чем тут дело и я не стану делать тебе больно, — Оливия попыталась сделать серьезное, зловещее лицо, насколько ей позволяли ее милые пухлые губы.

— Кузина, зачем ты копаешь? Давай я окажу тебе услугу. Ты вернешься в свою комнату, снимешь эти тряпки и переоденешься в красивое платье и мы забудем, что произошло этой ночью. А завтра с утра, начнем нашу игру заново, пока это не закончится, — сказала Анка и подмигнула своей кузине.

— Что закончится?

— Тебе лучше не знать. Чем меньше знаешь, тем легче спишь, разве не так? — спросила Анка и в этот момент Оливия почувствовала неприятный укол в шею, затем некую тяжесть в голове, странное ощущение словно ее тело перестало ее слушать и девушка медленно, плавно начала падать в омут сновидений. Она упала в море полное сомнений и опасностей. Оливия была той самой маленькой каплей, что способна вызвать волну колебания на поверхности воды. Той самой бабочкой, взмах крыла которой способен вызвать торнадо в другом конце земли.

Резко открыв глаза, Оливия обнаружила себя в кровати. Было утро, голова раскалывалась от обычной тяжести пересыпа и бурных сновидений. Несколько мгновений, она пыталась прийти в себя, понять где она находится, как вдруг, вспомнив события прошлой ночи, девушка выпрыгнула с постели и осмотрелась. На ней была, все так же пижама, а кожаная дорожная сумка пропала. В этот момент в комнату вошли близняшки: — Кузина, завтрак готов, ждем тебя!

Оливия шелохнулась. Она посмотрела в лицо Анке и попыталась узреть в нем, черты вчерашней, по ее мнению, ночи. Но ничего такого не заметила. Обе близняшки были как всегда радостны и полны жизни. Оливия попятилась назад и села на кровать.

— Что такое кузина Оливия? Опять страшный сон увидела? — спросила Марта.

Отрицательно помотав головой, агент АНБ воздержалась от каких-либо объяснений. Вместо этого она попросила дать ей время переодеться и спуститься вниз.

— Хорошо! Только учти, яичница стынет, — улыбнувшись проговорила Анка и обе близняшки поспешили покинуть комнату своей кузины.

Подумав немного, Оливия уже была готова поверить в несостоятельность всех своих переживаний, как вдруг заметила не полностью опушенное окно. Вчера она в спешке спустилась вниз к Зденеку, не удосужившись полностью закрыть окно. Встав с кровати, она подбежала к окну и подняла его, просунула голову и внимательно осмотрела нижнею часть рамы.

«Следы от моих пальцев остались на толстом слое пыли! Вчерашние события действительно имели место быть!» — Оливия улыбнулась. Спокойно подойдя к шкафу, она открыла его и достала себе платье. Выбрала, то в котором ее движения не будут стесняться, и она сможет спокойно бегать. Переодевшись, агент АНБ прикусила губу и сделала вывод: «По крайней мере они не знают, что я знаю»

Спустившись вниз, Оливия прошла в помещении, где ранее проходил семейный ужин. Теперь стол был сервирован под утренний, английский завтрак. Глава семейства сидел на своем месте, методично поедая свежевыпеченную булочку. Рядом с ним сидела Агнес, а перед ней близняшки. Оливия прошла и села на свое место, предварительно поздоровавшись со всеми присутствующими. Прислуги незамедлительно принесли ей чаю и свежевыжатый апельсиновый сок.

«Апельсиновый сок, наверно они в него что-то подмешивают» — поблагодарив прислугу, она обратилась к близняшкам: — Как спалось? Я лично видела не приятный сон.

— А что ты видела кузина? — спросила Марта.

— Неприятные сцены, словно я попала в какой-то сатанитскую секту, — спокойно ответила Оливия и взглянула на Агнес. Последняя никак не изменилась в лице.

— И что было дальше? — спросила Анка, намазывая на свой хлеб толстый слой масла.

— Я их всех убила, — улыбнувшись ответила Оливия.

— Передайте мне пожалуйста сахар, — сухо попросила Томаш Бекинсаль. Прислуга сдвинулась в сторону стола, но Оливия остановила ее жестом руки и сказала: — Я сама! Можно же мне поухаживать за своим прадедушкой, — с этими словами агент АНБ встала из-за стола, взяла сахарницу и обойдя стол подошла к Томашу. Тот не двигался, но искоса глядел на Агнес.

Взяв чайную ложку, Оливия встала справа от Томаша, и нагнувшись спросила: — Сколько ложек?

— Три.

Оливия открыла сахарницу и зачерпнула ложку медленно пересыпала ее в чашку, красоте которой мог бы позавидовать профессор Лотфи.

— Знаете в чем ваш прокол? — спокойным голосом спросила Оливия, зачерпав вторую ложку.

— Что прости? — спросила Агнес. Оливия отсыпала сахар в чашку, затем медленно вернула руку к сахарнице.

— Ваш самый большой прокол в том, что вы не хорошо убрали улики вчерашней ночи, — с этими словами, Оливия резко отпустила сахарницу и схватив столовый нож Томаша, приставила его к горлу главы семьи.

Все присутствующие тут же встали. На их лицах, Оливия увидела шок и испуг. Лицо Анки вновь обрело то выражение лица, которое так хорошо запомнилось Оливии.

— Дорогая, что ты делаешь? — спросила Агнес. Вся прислуга в ужасе покинула помещение.