Александр Светлый - Небожитель

Кляп также спасал от попыток самоубийства с помощью откусывания собственного языка. Я где-то про это слышал, и мне сильно врезалось в память, что некоторые исторические личности умудрялись лишить себя жизни таким образом, будучи связанными по рукам, лишь бы не стать живой игрушкой в руках ненавистного врага.

Будь Немезида немного умней и более начитанной, наверняка воспользовалась этой лазейкой для бегства на круг, промолчав в нужный момент, чтобы мне не хотелось заткнуть ей рот. Но она давала волю своим эмоциям, угрожала, проклинала, говорила, что Люцифер и какой-то Мифаил и целая армия её союзников меня на лоскуты порвет, если я сейчас же её не освобожу.

В общем, упустила она свой шанс для побега через откусывание языка, а я вспомнил про эту историю и решил изменить конструкцию кляпа и ящика. Заменил отверстия на полноценные раздвижные смотровые окошки, через которые я мог легко извлечь и поместить на место кляп, напоить пленницу или протереть влажной тряпкой запачканные места, не извлекая Немезиду из футляра полостью. Еще одной причиной установки полноценных окошек стали неудачные испытания. При попытке заткнуть рот кляпом через отверстие, пленница стискивала зубы, крутилась и кусалась. Пришлось сделать ей намордник против самоубийства, не позволяющий до конца закрыть рот и свести челюсти, по примеру того, что у лошадей. Сейчас это решение очень помогало мне заткнуть буйную пленницу, сведя все её попытки привлечь внимание к нулю.

Наконец Уна появилась и выглядела крайне комично. Представьте крадущегося человека с накинутым на голову капюшоном, часто озирающегося по сторонам, посреди расслабленно прогуливающихся по улице людей. Вместо того, чтобы слиться с толпой, женщина, таким образом, привлекала к себе в десять раз больше внимания и сразу вызывала подозрения. В общем, скрытность наставнице новичков совсем не давалась, так она умудрилась еще и меня сразу спалить, начав махать мне рукой через всю улицу и крикнув пару приветственных фраз, назвав по имени.

Пришлось срочно подойти к ней, отвести на минутку в закоулок и объяснить, что так вести себя не надо. Она должна стремиться к естественности, вести себя расслабленно и непринужденно, не крутить, как полоумная головой по сторонам. Как мог, втолковал, что темный плащ с капюшоном, скрывающим лицо, глубоко накинутый на голову, сгорбленная, напряженная фигура, скованные, порывистые движения тоже привлекают внимание. Ну, и товарищей не надо выдавать криками и сигналами через всю улицу, называя их по имени. Наоборот, на людях надо делать вид, что мы вообще не знакомы и просто случайно идем в одну сторону. Быстро рассказав ей, что нужно поправить в поведении, я попросил убрать в хранилище заметный плащ, максимально расслабиться и вернулся к оставленной у стены коробке.

Мы вышли за ворота, арендовали повозку и, отъехав от города на пару сотен метров, так, чтобы область вокруг хорошо просматривалась и поблизости не крутились незнакомцы, и только там приступили к обсуждению нашего положения и дальнейших действий.

— Господин Александр, в вашем районе не было облавы ищеек Небожителей? Как прошла ваша ночь?

— Ночь была слегка утомительной из-за кое-кого.

Я глянул на лежащий на дне повозки футляр, подозрительно давно не подававший звуков и, забеспокоившись, что Немезида могла задохнуться без доступа к воздуху, потянулся и открыл вентиляционное окошко напротив головы. Пленница была жива, и активно раздувала ноздри, выражая свой гнев и недовольство. Способов это сделать у неё было немного. Просто взяла небольшой перерыв. Видимо, притомилась с кляпом и не дающими сомкнуть челюсти металлическими удилами дудеть в щели. Нижнюю часть женского лица с кожаным намордником, удерживающим удила и кляп во рту, увидела и моя спутница.

— Кто это?

— Немезида.

— Что? Но как она? Как она тут поместилась? — искренне удивилась Уна, оценивая скромный размер коробки, не больше детского гробика.

— Не полностью, — почесав затылок, буркнул я.

— Господин, вы разрезали богиню?

— Ну да, мне пришлось! Она хоть и не очень тяжелая, но долго с ней целиком не поносишься, а если оставить ей руки, исцелится, нападет или сбежит, сама понимаешь.

— Вот как, — помрачнев, прошептала женщина и закусила нижнюю губу.

Уна выглядела расстроенной. Она втянула шею в плечи и старалась не смотреть на коробку. Её обидчица находилась сейчас в очень незавидном положении. Быть искалеченным и бесправным должно быть очень больно и обидно, хотя злобная богиня это целиком заслуживала, доброе сердце Уны невольно сочувствовало и ей.

— Провозился полночи с этим футляром и его содержимым, а так, всё было спокойно. Меня никто не побеспокоил, а тебя?

— Меня тоже, но после произошедшего в храме я совсем не могла уснуть. Боялась, что за мной придут.

Тут я понял, что Уна напрашивалась ко мне присоединиться не из праздного желания поселиться со мной в одной гостинице. Ей было очень страшно после пленения и пыток. Она панически боялась опять быть схваченной. Искала защиты. Надеялась получить мою защиту ночью, а я отказал. Не прочувствовал я этот момент. Видимо, я внушал наставнице чувство безопасности. Оно и понятно. Кто еще мог нагнуть местных богов. «Ладно, не буду её отсылать в следующий раз», — запоздало подумал я. Учту её подавленное состояние в будущем, а то я слишком сконцентрировался на маскировке Немезиды и думать забыл про всё остальное.

— Вот ещё кое-что, Уна. Зови меня не Александр, а Ян. Хорошо?

— Да, господин Ян. Постараюсь не забыть.

— Кстати и тебе надо изменить имя. Сама придумай, но что-то попроще, вроде Таня, Маня, Муня, Муна.

— Муна — мне нравится. А что оно означает?

— Муна? — призадумался я. Звучало похоже на английское «Moon» — Луна.

— Это имя спутника одной планеты.

— А что такое пла-не-та?

— Ну, это как звезда в небе, но маленькая и не светится. К примеру, мы и сами сейчас находимся на планете, но на той планете нет воздуха.

— Я-ясно, — пробормотала Уна, но по глазам я понял, что она ничего не поняла. Надо было расспросить её о знаниях о мире, чтобы понимать, что от неё можно ожидать, а то я как-то на автомате решил, что мы воспринимаем и понимаем мир одинаково, хотя мы же наверняка из совсем разных миров или, как минимум, эпох. Она была рыцарем, значит, про космос и планеты у неё нет никакого представления.

— Я буду Муной. Хорошо, господин Ян?

«Добавлена всего одна буква. Старое и новое имя слишком похожи, маскировка так себе, но легко запомнить», — подумал я. Может, убедить её взять что-то другое? А, да ладно, её все равно знают в лицо, а кто не знает, тому и одной буквы хватит, чтобы не поняли, кто она.