Владимир Батаев - Герои есть [СИ, с иллюстрациями]

Судя по надписям на матовых стеклянных дверях и стенах, здесь разрабатывали тела андроидов. Внизу, в лабораториях. Первый этаж занимали административные кабинеты, второй – демонстрационные залы готовых моделей. Вот только ни разу не слышал, чтобы местных роботов кому-нибудь показывали. За исключением Алексея Викторовича, который остановился возле одной из дверей и уже открывал её, используя ладонь вместо ключ-карты. Удобно, даже если это заменяло ключ с простейшей защитой.

– Проходи, – он посторонился и сделал приглашающий жест.

Когда я вошёл внутрь, на мгновение показалось, что попал на выставку восковых фигур. Или в тайную комнату психа, мумифицировавшего своих жертв. Слишком уж были похожи на спящих или мёртвых людей андроиды, закреплённые на стендах вдоль стен. Модель как у Алексея Викторовича, а может и новее. Неужели народ из игры в итоге переселят вот в такие тела? Наверное, для них это лучший исход, хотя некоторым моим знакомым выход в реал вряд ли придётся по душе. Впрочем, я не был уверен, что у них будет выбор. Но для чего холдингу столько функционирующих андроидов с живым сознанием внутри? Вряд ли это будут послушные куклы, которых можно использовать по своей прихоти. Хотя куклы, судя по моделям, высшего класса. Начнут продавать богатым извращенцам?

– Дешевле виртуальная симуляция, – прервал мои размышления Алексей Викторович. – Да и хлопот с ней гораздо меньше. К тому же, современные миллиардеры научились развлекаться более изысканно. Насилие в реальном мире давно не в моде. А для адреналиновых наркоманов есть много различных способов пощекотать себе нервы, даже здесь, на Земле.

Спорить с ним не хотелось. Да, я был уверен, что он никогда не покидал территорию холдинга, но...

– Зачем ты привёл меня сюда?

– Прогулки полезны для здоровья, – совершенно серьёзно ответил Алексей Викторович. – Для психического тоже. В твоём случае ещё и смена привычной обстановки, что тоже очень хорошо.

– Почему тогда не просто в парк, а именно сюда? В этот зал?

Он пожал плечами. И меня прорвало. Не помню, когда в последний раз использовал так много нецензурной лексики. Я высказал всё, что думаю о его методах лечения. Да и воспитания тоже. И про сына, который сначала спалил нас на летающем острове, а потом чуть ли не хвостиком шлялся за Винсентом. Про Винса тоже высказался, про его меч и другие бесполезные и опасные вещи, что он притащил в игру. Про Себастиана и его попытки в психиатрию. Надо, кстати, найти его биографии и почитать перед возвращением в игру. Дальше перешёл обратно на Алексея Викторовича, потом на Алису, Жанну, весь холдинг.

– Полегчало?

Я мотнул головой, подбирая слова поязвительнее для подобной заботы, а потом до меня вдруг дошло:

– Камеры!

– Да нет тут ничего, успокойся, – Алексей Викторович беспечно махнул рукой. – Вернее есть, но отключены. Потому тебя сюда и привёл. Плюс показал парк. Ну и в моем кабинете ты не стал бы столь витиевато выражаться. Пожалуй, пару выражений запомню, на случай важных переговоров.

Сволочь. Как есть сволочь. Хоть и прикрывается добрыми намерениями. Или не прикрывается. Он же с самого начала заявил, что у него есть собственные причины помогать мне и остальным. Один я беспричинно вляпался во все это дерьмо!

Да, бить стоящего рядом андроида не стоило. Конечно, он был закреплён на стойке, но верёвка, на которой на его шее болталась табличка с номером, свалилась прямо на меня. И да, она почему-то была металлической, а не бумажной или хотя бы пластиковой. Странно... Я поднял табличку и повертел в руках. Ну да, все оказалось гораздо сложнее. Если с лицевой стороны на меня таращились черные литые буквы и цифры номера, то на обратной оказался экран и разъем для подключения. Я почти потянулся к затылку, потом вспомнил, что переходника с собой нет, и вернул табличку андроиду.

– Пилот космического корабля? – нахмурившись, спросил я у Алексея Викторовича.

– Тут ещё есть врачи, стюарды, инженеры и куча других полезных профессий, что могут пригодиться для дальних космических перелётов.

Я снова выругался и поймал себя на мысли, что пора завязывать, иначе войдёт в дурную привычку, а на работе это не приветствуется.

– Это что получается, облажался в бизнесе – продай идею государству, пусть оно реализовывает?

– Пока только ведутся переговоры. И не весь проект, а только двадцать пять процентов акций. Это не просто покроет расходы, но и позволит выйти в плюс. Но, к сожалению, не все в совете акционеров согласны с таким решением, а потому инициатор продажи Дин Саммуэль-старший сейчас занят тем, что ищет союзников среди тех, кого уже переубедил или кого ещё можно переубедить. На остальных же ищется компромат. Их, увы, пока больше. Кстати, среди них есть покровители Жанны Моро. Впрочем, против неё ничего не предпринимают, потому что, несмотря на бесчеловечные методы, она приносит холдингу пользу. Взять хотя бы твой случай. Отличный эксперимент с работающей программой обратного переноса сознания, и даже без жертв.

– Но...

– Что «но»? Ты знаешь, что на содержание одной оцифрованной личности необходим десяток суперкомпьютеров? Это накладно даже с учётом собственных электростанций на солнечных батареях. Так что если из оцифрованных к моменту заключения госконтракта останется тысяча, никто не огорчится. Йорика и перекачанных через саркофаг игроков, скорее всего, пустят в утиль, потому что никто не захочет возиться с изменённой личностью, пусть и изменённой в рамках игры. Остальных постепенно перекачают в андроидов, благо новые модели на механическом уровне воспроизводят жизненные процессы, а значит сознание, или мозг, потребляет куда меньше ресурсов, нежели в игре.

– Почему ты всё это мне рассказываешь? Я же могу выболтать остальным, как только вернусь!

Алексей Викторович вздохнул и удручённо покачал головой. И я вдруг понял почему – я не вернусь. Ноги сами отступили на шаг, но бежать было некуда. Это даже не чёрная полоса жизни, это уже жопа...

Дверь за моей спиной открылась, и в зал кто-то зашёл, но я не обернулся – поворачиваться спиной к Гордееву не хотелось.

– Так он ещё и параноик? – спросил незнакомец.

– Нет, – Алексей Викторович улыбнулся, – просто я его почему-то пугаю.

– Ты? – в чужом голосе чувствовалось искреннее удивление. – Да ты белый и пушистый!

– Глеб, расслабься. Это всего лишь специальный агент Скотт Харди, один из команды, ведущей дело Жанны Моро. Тебе придётся временно пожить под его охраной. Официально тебя отстранили от работы на месяц по состоянию здоровья. Больничный оплатят, если будешь посещать подобранного тебе психиатра. К счастью для тебя, это не я.

Я обернулся. Вошедший оказался мужчиной где-то тридцати лет, среднего роста. Волосы чёрные, лицо самое обычное, я бы даже сказал, неприметное. Деловой костюм-двойка, рубашка, галстук. Да, наша служба безопасности одевается так же...