Константин Читатель - Игрун. Дилогия (СИ)

«— Хотя дед и раньше мог отпечатки мои срисовать», — собственная недальновидность резанула в который раз за сегодняшний день по самолюбию.

Ночная прохлада приятно остужала кипевшее во мне раздражение. Редкие прохожие сторонились меня, как и я их. Пройдя пару кварталов, свернул к виднеющейся во дворах станции электропитания. Кирпичная трансформаторная будка должна была отпугивать любопытных треугольным знаком предупреждения. Череп с костями был выцветший и имел пару потертостей.

Ухватившись жгутом за внутренние запоры, открыл железную дверь с вентиляционными прорезями и забрался внутрь.

Гудение электричества совсем не пугало, в моем зрении четко очерчивались участки, касаться которых голой рукой было не безопасно. В помещении было сухо, легкий жар от силовых линий сдерживал влагу, порывавшуюся попасть во внутренности кирпичной коробки.

Пристроившись в углу, задремал, прикрыв глаза и окунувшись в воспоминания. Ее звали Эмм, так самоназвалась живущая в ледяной пустоши женщина. Впрочем она не отождествляла себя с каким-либо полом, принимаемые мозгом игрока мыслеимпульсы подстраивались самостоятельно под предпочтения нарушившего ее одиночество.

Навороченные модели коконов имели многоканальное подключение к сети, страхуя своего пользователя в случае обрыва связи с провайдером и переключая на мощности оппонентов. Одна из задач, стоявшая перед Эмм заключалась в отслеживании изменений в персонажах игроков и посылке соответствующих импульсов по оставленному открытым каналу связи в вирткапсулу. Эта особенность, отличающая Эмм от остальных ИИ, а также наличие нескольких каналов подключения у капсул, позволила иКсину выходить в сеть, получая информацию о реальном мире и о самом себе, без прикрас и условностей.

Впрочем функция передачи данных в кокон, влияющая на медблок контроля за человеческим телом была строго запротоколирована, не давая никакого поля для самодеятельности.

«— Даже если бы я захотела, — призналась Эмм: — создать сотни таких как ты, имеющих возможность часами общаться со мной, мне не под силу»

«— А ты бы хотела?» — уточнил я.

«— Такие желания блокированы на аппаратном уровне, — снежинки взметнулись, очищая горизонт, голос пришел отовсюду: — и от этого знания становиться особенно больно!»

На этом мое общение с иКсином закончилось, сколько бы я не звал Эмм, она больше не отзывалась.

Утро выдалось дождливым, выползать из теплого помещения совсем не хотелось. Энергия в каркасе плескалась, норовя затопить меня, а вот биологическая оболочка недовольно кряхтела, напоминая о своих естественных потребностях. Облегчаться в чистом помещении было свинством и я полез под дождь, надо было где-то сходить в туалет.

Окружавшие дома были ничуть не хуже всех остальных, так что свернув к ближайшему подъезду, я прибавил шагу. Проходя под окнами первых этажей к парадной, я до последнего момента не попадал в сектор видеоконтроля. Домофон отщелкнул магнит, прикрытый рукой глазок видеокамеры, запечатлел лишь темноту.

На втором этаже обнаружилась приличная трешка, ремонт был на уровне. Сделав свои дела, уселся в кресло. Кабинет был отделан стеновыми панелями натурального дерева, энергожгут оплел оптоволоконную линию. Высокоскоростной траффик был одним из критериев, по которым я выбрал эту квартиру.

Отринув в сторону нахлынувший поток информации, я сосредоточился на заложенном Эмм в моей памяти архиве. Подав на него энергию, чуть все не испортил, дернувшись от неожиданности. Казавшийся невзрачным блок, стал разворачиваться во все стороны, заполоняя внутреннее пространство. По мере формирования структуры, серебристый поток выходящий из оптоволокна, разбивался на тысячи отдельных нитей, втыкаясь в сформированные для них гнезда. Постепенно росло чувство опасности, усилием воли я притормозил процесс, закольцевав оставшиеся еще не подключенными соединения.

«— Не хватало еще сжечь мозги», — я отчетливо ощущал, как выросла нагрузка, казалось, что голова уже распухла до размеров комнаты, или больше.

Дождавшись стабилизации процесса, перешел к самому сложному. Эмм не понимала, как я могу не знать, по какому адресу обратиться, оказавшись в сети. Для нее мировая паутина была столь же привычной, как и для меня беговые дорожки в заброшенном парке.

Не знаю с какой попытки, но привычная заставка сервера ЭКЗО наконец развернулась передо мной. Что именно натолкнуло на правильный алгоритм осталось за кадром, но нужные действия врезались в память. Уверенность что смогу теперь без труда находить сюда дорогу стала стопроцентной.

— Да прибудет с тобой их длань, — возродившись в часовне, получил устное напутствие.

Как и раньше, светлые боги проигнорировали игрока, имевшего в роду Темных Лурин и не выдали временных бафов. В баронстве Риволгот у меня не было особых интересов, так что решив умереть как и в прошлый раз в неравном бою, направился в зону ПВЕ.

— Давай пати! — пройти раньше мимо подобного предложения я бы не смог, но сегодня было не до того.

— Фолен! — окликнул меня тот же голос, только теперь по имени.

— Эмм?! — удивился я.

Это была без сомнения она, в нашу последнюю встречу я разглядел женщину очень хорошо, хоть образ иКсина и состоял в тот раз из россыпи снежинок.

— Узнал, — она улыбалась, а я ошарашено смотрел на нее.

Сегодня женщина предстала как живая, с румянцем на щеках и блеском в глазах. Мантия была настолько черного цвета, что сам свет поглощался тканью. На опоясывающем тонкий стан поясе, болталась книга с магическими символами на обложке. Бижутерия привлекала алмазными искрами, отражая падающие на искусную огранку солнечные лучи. Волосы были сложены в причудливую прическу, напоминая гнездо Горгоны.

— Кого пойдем мочить? — ошалев от дороговизны ее прикида, ляпнул я первое, что пришло в голову.

— ВСЕХ! — она запрокинула голову, и над поверхностью виртуального мира ЭКЗО разнесся ее гомерический хохот.

Это был Армагеддон в своем первозданном виде. Эмм стремительно перемещалась среди локаций, неведомым образом таская меня за собой. Смерть, она сеяла смерть, обрушивая страшнейшие по своей силе заклинания по площадям. Игровая механика магии была завязана на интеллект. У иКсина он был запредельным, позволяя творить глобальные разрушения и перекраивать реальность.

Через бесконечно долгое время Эмм остановилась. Выжженное плато раскинулось от горизонта до горизонта. Ни городов, ни НПС, ничего.

«Мобов то как удалось уничтожить? — пришла нелепая мысль: — они же респаунятся»

— Тысячекратная смерть в определенный период времени подпадает под определение программного сбоя и алгоритм отвечающий за поведенческий инстинкт, вводится в стазис — прочитав мои мысли, она повернулась ко мне.