Евгений Решетов - Мемуары цифровых святых (СИ)

— Приветствую, ваше колдунство, — сразу перешел я к делу.

— Почем ты считаешь немощного книгочея колдуном омерзительным, — прошамкал он практически беззубым ртом с остатками черных зубов. Его глаза закрывали широкие поля шляпы. Виден был только крючковатый большой нос с торчащими из него седыми волосами и нижняя часть лица.

— Давай не будем разводить полемику. Дед ты слеп, а книгу читаешь. Давай уже свою загадку. В Странствующие Колдуны я хочу, — произнес я устало. — На вот, коснись руки, проверь очки интеллекта. Небось, больше, чем у тебя за всю жизнь было.

Для вступления требовалось минимум тысячу очков интеллекта.

— А ты мне не дерзи, — взвился колдун. — Не уважает нынешняя молодежь старших. Я уже забыл больше, чем ты, когда-нибудь узнаешь.

— Ладно, не серчай. Выкладывай свою загадку, — проговорил я и внимательно развесил острые уши.

Загадки выдавались рандомно. Если ответить неверно, то следующий шанс будет через месяц, раньше не один представитель ордена тебя слушать не станет.

Колдун плямкнул губами и таинственно выдал:

— Что первым иссякает в жарком магическом споре?

Я расслабился. Ответ был мне знаком. Будучи Абракадабрусом я много загадок слышал от колдунов. Иногда неписи для антуража друг другу их загадывали.

— Благоразумие.

Старик недовольно хмыкнул и вытащил за тонкую медную цепочку из кармана знак ордена Странствующего Колдуна — это была фигура мага в мантии и остроконечной шляпе, на Незнайку, чем-то похожая. Я взял знак и надел его на шею. Параметры он не повышал. Знак служил для других целей, которые колдун попытался мне объяснить, но я его прервал:

— Я знаю, коллега, знаю. Всего вам доброго.

— Доброго? Ничего доброго в моей жизни уже не будет. Я так стар, что мне пора завещание писать. Вот сыновья передерутся, — хихикнул он.

— Я уверен, что ваше завещание будет похоже на карту сокровищ, — проговорил я. — И мы оба знаем, что ты, к сожалению, здоров и еще долго не помрешь.

Я ловко отпрыгнул от плевка желтой слюны старика. Пришло время выходить в реал. Нажал логаут. Там меня ждал целый список пропущенных звонков от Вована и множество сообщений. Я принялся их читать. Начиналось с сообщения: «Перезвони! Срочно!». Заканчивалось: «Я стою за твоей дверью». Вот его не хило припекло. Последнее сообщение пришло минут пятнадцать назад.

Я подошел к двери и заглянул в глазок. Вован повесив голову, сидел на лестнице. Щелкнув замком, я открыл дверь. Вован встрепенулся как выгнанный в ненастье на улицу упитанный пес.

— Домой, Вова, домой, — протяжно сказал я и похлопал себя по ноге.

— Гав, — устало выдохнул он, встал на ноги, отряхнул задницу и вошел в квартиру.

Пока я закрывал дверь, из комнаты донеслось:

— Ну и дыра.

— Зато дешево, — откликнулся я. — Пошли на кухню.

Я поставил чайник на плиту и сел за стол. Вован уместился на табуретке, стоящей между столом и холодильником. Вид он имел весьма усталый и подавленный, как будто недавно пережил что-то весьма неприятное. Буря эмоций улеглась, но море еще волновалось.

— Ты выглядишь так, будто каждый день за оклад на работу ходишь. Что произошло? — спросил я, с болью слыша треск табуретки. Я ожидал, что она вот-вот рухнет под весом проблем Вована, но старушка со скрипом как-то держалась.

— Я дурак, — самокритично заявил парень и закрыл лицо руками.

— Не буду тебя в этом разубеждать. Давай ближе к сути, — поторопил я, стараясь пропустить этап слюней и самоуничижения.

— Я не могу без нее! — воскликнул он, отняв руки от лица и ударив кулаком по столу. Что-то хрустнуло. Вован сделал мужественное лицо.

— Э! Не порти казенную мебель! — повысил я голос, схватив зашатавшийся стол. — Кого ее?

— Эля! — выплюнул он женское имя как самое страшное ругательство. — Стерва! Ухх, я бы ее сейчас!

— Ну, вот! Все встало на свои места! — иронично проговорил я, состряпав недовольную гримасу. — Кто такая эта Эля?

— Кто такая? Стерва!

— Это я уже понял из контекста. Подробности.

— Это она меня кинула после ресторана, — Вован чуть сбавил тон. — Я с ней в тот день встречался. Блин, какое же дерьмо моя жизнь.

— Хм, не у тебя одного. Жизнь гадит на всех нас, важно как мы гадим на нее в ответ. Подотри сопли и сделай вид, что ты мужик, хотя бы, чтобы издалека так казалось.

Вован решительно ткнул пальцем очки, загоняя их выше по переносице и отрывисто сказал:

— Одновременно, не могу без нее — люблю, а с другой стороны — жажду отомстить ей.

— Я вот своей бывшей жутко отомстил.

— Это когда ты съезжая с ее квартиры, насрал у нее в туалете и не стал смывать? — произнес он вопросительно. Я кивнул. — Ты страшный человек.

— Так, это конечно, приятные воспоминания, но чего ты хочешь от меня? — спросил я, встал, снял чайник с плиты, налил в стаканы воды и бросил туда по чайному пакетику. Невиданная роскошь. Обычно я один заваривал несколько раз. Бездыханное тело чайного пакетика разбухло как трехдневный утопленник. Ему бы еще жить и жить, но что не сделаешь ради друга.

Сахара было мало, так что хватило всего по ложечке. Вован обычно пил минимум с двумя. Он решительно схватил пухлыми ручонками стакан и отпил маленький глоток крепко заварившегося напитка, шумно сглотнул. Его кадык проделал под кожей путь вверх и вниз, потревожив второй и третий подбородок.

— Что-то маловато, — сказал парень, намекая на количество сахара.

— Прокурор добавит, — огрызнулся я, аккуратно садясь обратно, чтобы не расплескать всклень налитый чай.

Вован смертельно побледнел. Перемена была столь разительной, что я подумал о том, что его сердце может не выдержать.

— Ты чего? — испугался я. — Помирать вздумал? Только не у меня. Выйди хотя бы на лестничную клетку.

Он несколько раз глубоко вздохнул. Физиономия приняла прежнюю окраску.

— У нее папа прокурор.

— Нашел на кого глаз положить, — проговорил я, прихлебывая чаем. Пока меня только веселил рассказ друга.

Вован повесил голову, очки скатились на кончик носа. Он промычал:

— Я люблю ее.

— Женщину можно любить, если не знаешь ее слишком хорошо, — сказал я цинично и второй раз с начала разговора задал вопрос: — Что ты от меня хочешь? Ты же не просто так пришел.

— Завтра у нее будет вечеринка, — прошептал он в стол. — Я хочу на нее попасть.

— На девушку или вечеринку?

— И туда, и туда, — честно ответил он.

— В наглую на вечерину завалиться не пробовал? — саркастически произнес я.

— Там все по приглашениям, не достать, — принялся путано объяснять Вова. — Я хочу увидеть ее. Поговорить с ней. Она такая, такая, — его лицо приняло мечтательное выражение, — если бы ты только видел ее!

— Высоко метишь Вова. Ты носки в кредит покупаешь, а влюбился в дочку прокурора. Я так понимаю, что во всех сетях и телефонах она тебя заблокировала?