Вик Декард - Наемники. Смерть на Бетельгейзе (СИ)

Я покачал головой. Существо общалось со мной. Оно говорило, что хочет помочь. И ему трудно было не поверить. Но дело вовсе не в словах. Важно совсем не то, что существо говорило. А то, как оно это говорило. Разумное насекомое телепатически передавало свои мысли мне. И я не просто «слышал», что говорил пришелец, но и чувствовал эмоциональную окраску его слов. Он говорил совершенно искреннее и действительно хотел мне помочь. Кроме того здешние чудовища охотятся не только на людей, но и на него тоже. Разрушитель пытался наброситься на пришельца, но тому удалось уйти. Входит, он не имеет никакого отношения к тому, что жители станции превратились в монстров.

Тогда возникает вопрос. Так почему же я тогда в него выстрелил? Пришелец хотел вытащить меня из передряги. Он говорил совершенно откровенно. В его словах не было ни намека на фальшь. Возможно, насекомое знало способ, как можно сбежать с «Центральной» и хотело рассказать об этом. Почему же я все-таки пустил ему пулю в голову? Он пытался помочь исключительно из добрых побуждений. Так что же побудило меня направить на него пистолет и нажать на спусковой крючок?

Возможно во всем виновата внешность пришельца. Конечно он обладает разумом и у него доброе сердце… Но при этом выглядит он как отвратительное насекомое многократно увеличенное в размерах. Наверное, многие побрезговали бы принять помощь от подобного существа. Пожалуй, найдется немало людей, которые не захотели бы связываться с пришельцем, напоминающим огромную отвратительную многоножку, даже зная, что она желает добра…

Но я выстрелил в пришельца все же по иной причине. Мне не нравилось то, что я чувствовал, когда пришелец мысленно общался со мной. Ощущение было не из приятных. Будто кто-то копошится в твоей голове. Впрочем, если бы дело было только в этом, то я бы мог и потерпеть.

Но, что более важно, его мысли воздействовали на меня странным образом. Я словно подвергался гипнозу. Тело совсем не слушалось. Оно не подчинялось мне. Двигалось само по себе. Ноги помимо моего желания шагали навстречу насекомому. Не уверен, сознательно ли пришелец управлял моим телом или нет. Возможно, это получалось у него непроизвольно, и он сам не понимал, что делает. А возможно он умышленно меня гипнотизировал. Но как бы там не было на самом деле, я очень не люблю, когда меня заставляют делать то, чего мне делать совсем не хочется.

Пожалуй, при следующей встрече с пришельцем стоит извиниться. Он ведь не желал мне зла, не так ли? Остается надеяться, что я не сильно ранил пришельца, когда отстрелил ему один из усиков.

Но надо будет объяснить ему, что гипнотизировать человека не самый удачный способ для того, чтобы поладить с ним.

Неожиданно размышления оборвались. Раздался противный визг тормозов. Вагон резко сбавил скорость и начал останавливаться.

Меня бросило вперед. Если бы я не успел выставить перед собой руки, то непременно бы ударился головой об приборную панель. Монорельс проехал еще несколько метров, пронзительно визжа тормозами, и остановился. Я вскочил на ноги. Выбрался из кабины машиниста, дошел до противоположного конца вагона и посмотрел в окно.

Впереди виднелась развилка. Туннель раздваивался. Чтобы попасть в командный центр, нужно проехать по левому ответвлению. Куда попадешь, если свернешь в правую сторону, мне было неизвестно.

Я развернулся и пошел обратно. Шагал очень быстро, хотя догадывался, что уже вряд ли смогу что-либо изменить. Попав в кабину машиниста, я посмотрел на приборную панель. На экранах не выскочило никаких поясняющих причину остановки надписей. Вытянув руку, я передвинул рычаг увеличения скорости. Вагон не сдвинулся с места.

Итак, в дело снова вступили Наблюдатели. Они взяли управление монорельсом на себя. По всей видимости, мне теперь не остается ничего другого, кроме как сесть обратно в кресло и ждать дальнейшего развития событий. Вот только делать этого я не собирался. Уже устал играть по чужим правилам.

Как же тогда поступить? Запустить монорельс теперь вряд ли получится. Какие тогда еще варианты остаются? Выйти наружу и пойти пешком? Идти придется далеко… Но все же это лучше, чем беспрекословно подчиняться Наблюдателям.

Я не успел и шелохнуться, как вагон вдруг тронулся с места. Причем довольно резко. Меня с размаху бросило назад, прямо в кресло машиниста. Я упал на мягкое сиденье. Вагон стал быстро набирать скорость. Вцепившись в подлокотники, приподнялся в кресле и посмотрел вдаль. Монорельс мчался вперед по туннелю, приближаясь к развилке.

Я поднялся с места и тут же покачнулся. Монорельс двигался слишком быстро. Вагон мелко подрагивал, его бросало из стороны в сторону. Пол вздрагивал. Устоять на ногах в таких условиях было очень непросто.

Схватившись за дверной проем, я вытолкнул свое тело из кабины машиниста. Вагон все еще ускорялся. Он уже весь дрожал. Металлические стенки звенели, стекла в окнах дребезжали. Монорельс несся слишком быстро, превышая все нормы безопасного движения. Не взирая на это он продолжал разгоняться.

Держась за поручни, я направился вперед. Дойдя до противоположного конца, выглянул в окно. Развилка в туннеле была уже совсем близко. Я смотрел на нее, гадая, в какую же сторону направят меня Наблюдали. Хотя прекрасно понимал, что монорельс свернет не туда, куда было мне нужно… Так и произошло. Вагон покатил по правому ответвлению.

Скорость уже была непомерно высока. Отовсюду доносился страшный шум. Вагон весь трясся и, казалось, едва не разваливается на части. Я отвернулся от окна и побрел обратно.

Когда снова оказался в кабине машиниста, посмотрел на приборную панель. На одном из экранов красными буквами светилась предупреждающая надпись: «Транспорт движется со слишком высокой скоростью. Вероятность чрезвычайного происшествия со смертельным исходом составляет 87 (восемьдесят семь) процентов. Во избежание аварии, снизьте скорость, переключив рычаг на пониженную передачу.»

Рычаг и так был установлен на первой, самой низкой передаче. Я его сам несколько минут назад поставил в это положение. Но на всякий случай все же опустил рычаг до самого низа. Разумеется, это ничего не дало. Наблюдатели заблокировали ручное управления вагоном.

Почувствовав растущий внутри себя гнев, я ударил кулаком по одному из сенсорных дисплеев. На нем не осталось ни единой вмятины или трещины. Зато появилась надпись: «Приносим свои извинения, но вам отказано в доступе. Управление данным транспортом в настоящий момент осуществляется удаленно через командный центр».

Вагон мчался уже на предельно возможной скорости. Слышался громкий гул. Стекла в окнах звенели. Стены дрожали. Казалось, что вагон вот-вот и сорвется с рельс.