Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]

— Перитонит — я с сомнением посмотрел на свои сапоги — Может это, разуться?

— Уверены, что это хорошая идея? — в голосе докторицы проскользнула тень иронии, она с сомнением глянула на мою обувь.

Ну да, что там, внутри «кирзачей» мне неизвестно. Но, думается — не лучше, чем снаружи, кабы не хуже.

— И то — поспешно согласился я и, сделав несколько шагов плюхнулся на кушетку, затянутую плотным целлофаном — Перитонит у меня был, по какой конкретно причине — не знаю. Мне не говорили, а я не спрашивал. Нет, там звучали жуткие термины, но я их не запомнил. Вот, короче.

Я заголил бок, демонстрируя повязку с красным пятном.

— А вот сейчас глянем — сообщила мне она, натягивая латексные перчатки — Да, меня зовут Жанна Николаевна.

— Харитон — отозвался я — Можно без отчества, мне одного имени за глаза.

— Да, родители у вас затейники, такое имя своему чаду дать — это сильно — признала Жанна Николаевна, подходя ко мне, пару раз щелкнула чем-то вроде ножниц, срезая бинты и ловко их сняла, так, что я даже не зашипел от боли, хотя и собирался это сделать — У, какая красота. Слушайте, хорошая работа, вам повезло с врачом. И воспаления нет. Но при этом я бы еще пару дней вас подержала в стационаре, во избежание. А еще лучше — деньков пять.

— Меня в той больнице обижали и плохо кормили — вздохнул я — Вот я и выписался.

— Сбежал — уточнила Жанна Николаевна.

— Удалился — скорректировал формулировку я — Так скажем — Элвис покинул здание.

— Своим ходом, в жуткой одежде и в халате на голое тело — тонко улыбнулась она, заметила, что я хочу что-то сказать и быстро произнесла — Я не хочу знать детали, увольте меня от них. Мое дело сделать так, чтобы вы дотянули до встречи с Азовым, ваши похождения несомненно по его ведомству проходят. Так, теперь все в деталях — когда оперировали, сколько пролежали в больнице, какие лекарства употребляли и так далее.

Я более-менее связно описал ей, что помнил, упомянул и о том, что порядком замерз, а напоследок получил ногой в бок от спешащего на работу клерка, леший его забери.

— Прямо авантюрный роман — Жанна Николаевна склонила голову набок, глядя на мой бок — По-другому не скажешь.

— Вот так и живу — я все-таки зашипел — ее холодные пальцы надавили на шов — Ай-ай!

— Не пищим! — строго приказала она — Ничего и не больно, меня не обманешь!

Я хотел было возразить, — но промолчал. С такой дамой спорить не стоит.

— Так, а теперь — укольчик — Жанна Николаевна повернулась к медсестре и отдала ей несколько указаний, в которых фигурировали сложные названия лекарств.

Наверное, мне надо было бы уточнить, что это такое они мне колоть собрались, но, если честно, я так устал и так меня в тепле размотало, что забивать этим себе голову я не хотел. Окажутся эти красивые женщины врачами-вредителями — да и ладно, да и леший с ними. Чему быть — тому не миновать.

Жанна Николаевна постучала ноготком по ампуле, ловко удалила ее наконечник и через пару секунд воткнула иглу в мой бок.

— Вот и славно — шприц упал в подставленный медсестрой Леной лоток — А теперь — мыться, в палату и баиньки.

— Обязательно в палату? — меня и впрямь потянуло в сон — Может, я к себе пойду? Дома и стены помогают.

— А еще можно кошку на улице подобрать и к вашему боку прижать — в тон мне продолжила женщина-врач — Кошки — они всегда больное место на теле человека чуют и исцеляют его. Не спорим и делаем что сказано. Лена, в душ его, а после на перевязку и в палату. И бок старайтесь не мочить. Да — и вещи на дезинфекцию. А еще лучше — в помойку.

— Портки и сапоги не выбрасывайте — сонно попросил я — Мне их на время дали. И кепку тоже. А вот халат — бога ради, его мне не жалко.

Если честно — даже не помню, как после душа меня перебинтовали и отвели в маленький бокс неподалеку от кабинета Жанны Николаевны, я засыпал на ходу. И окончательно отключился, как только голова попала на мягкую подушку с пахнущей свежестью наволочкой.

Впрочем, вволю поспать мне не дали, поскольку, когда под дверью начинается ор, сон имеет привычку прерываться.

— Это леший знает что! — голос Валяева спутать с кем-то было сложно — Нет, Макс, ты представляешь — он всего лишь часть оперативной разработки.

— А так кричать — обязательно? — Азов говорил куда тише, но и его я слышал более чем отчетливо — Может, снизим градус театральности?

— Это не театральность — и то правда, в голосе Валяева и вправду злобы было столько, что меня пробрал озноб — Я понимаю, что у каждого из нас свои цели, но давайте так — дело-то общее, одно на всех. Человек, который лежит за этой дверью нужен нам всем, и поступать так, как это сделали вы — перебор.

— Я делаю свое дело, вы делаете свое — невозмутимо ответил ему Азов — Каждый пользуется тем набором инструментов, которыми располагает. Мне было надо создать ситуацию, в которой я добьюсь своей цели, я ее создал. Вы, по сути, занимаетесь тем же.

— Но при этом мы не рискуем ничьей головой — вступил в разговор Зимин — Илья Павлович, то, что сделали вы, напоминает забивание гвоздей микроскопом.

— С вашей точки зрения — возможно, но не с моей. Тем более что он жив-здоров.

— Не благодаря вам! — заорал Валяев — А только потому что он везучий как не знаю кто!

Почему я даже не удивлен? Нет, мне приходили в голову мысли о том, что как-то это все нелогично — и с охраной, и со всем остальным. Но вот то, что я часть оперативной разработки — это сильно. А если еще проще говорить — я опять поработал подсадной уткой. Или приманкой, что по сути одно и то же. Господи, как надоело-то. Если бы мне кто-то прогарантировал в данный момент, что в Крылатском не будет того же, я бы туда сбежал, честное слово.

— Ничего ему не угрожало, все было под контролем — очень медленно сказал Азов — Там на этаже больных почти не было, сплошь мои люди. Если бы он не развил такую скорость и не проявил такую резвость, то сейчас ужинал бы себе спокойно в своей палате. Киф, ты слышишь меня?

— Слышу — неохотно ответил я — Но лучше бы не слышал.

В душе было пакостно. Нет, то что меня играют я знал с самого начала, но это хоть как-то лакировалось. Теперь же и этим себя никто не утруждал.

Двери палаты распахнулись и в нее вошли все три собеседника.

— Прости, что разбудили — дружелюбно сказал мне Азов — Это вон, Никита разорался.

— Из всех бед эта самая незначительная — буркнул я — На фоне прочего.

— Обиделся — констатировал факт Азов — Ну и зря.

— Не зря — взвился Валяев — Не зря! А если бы до него все-таки добрались?

— До него бы и добрались — покивал Азов — А вот вывести из здания не смогли бы.

— То есть мысли о том, что его попросту пристрелили бы, вам в голову не приходила? — иронично произнес Зимин.