Shin-san - Уровни Глубины [AT]

Но для зрения Глубинного картина представала совсем иная. Эта штука сияла на дне, как настоящий светящийся, переливающийся изнутри гигантский ограненный сапфир, разворачивающий в стороны многометровые, колышущиеся нити и кисейные протуберанцы всех оттенков синего спектра. И испускающий вверх медленно тающий в воде пятиметровый фонтан фиолетовых искр. Эта картина оказалась настолько красива и завораживающа, особенно в сочетании с пронизывающим воду звуком, складывающимся из перебора нескольких высоких нот, что очнулся я только тогда, когда одна из подлодок начала нервно теребить меня за руку.

Успокоив девушек знаками, я подплыл поближе к непонятному предмету. Хотя предмету ли? Стоило мне приблизиться, как глубинный цветок, будто испугавшись, мгновенно сложил «лепестки», втянул в себя всю свою светящуюся красоту и почти потух, приглушив сияние. Но, стоило мне неподвижно зависнуть рядом, как его робко выпущенные нити, похожие на светящееся пронзительной лазурью гибкое оптоволокно, выскользнули, коснулись меня – подводный конструкт тут же снова распустился, «задышав» в прежнем ритме.

«Поразительно… – подумал я, проводя рукой по его гладкому и упругому боку промеж слегка колышущихся лепестков. – Но что это? Какой-то маяк Глубинных? Некий эмбрион места рождения этих детей бездны – тех громадных, светящихся «актиний», которые я видел у себя в голове во время инициации? Или что-то иное?»

Но какое-то чувство подсказывало мне, буквально било набатом в голове, что это – нечто очень важное. И что это ни в коем случае нельзя оставлять вот так, брошенным на дне. Ну а раз так, то и выбор тут небогат. В последнее время я как-то привык верить подобным ощущениям.

И я, показав субмаринам жестом – «Идем наверх!», – оттолкнулся ногами от дна.

Эх, хорошо быть Глубинным, да и канмусу-подлодкой, наверное, тоже… Никаких тебе декомпрессий, стоп-пауз, возможных баротравм и уж тем более кессонной болезни – с глубины в двести метров мы взлетели свечой, лишь слегка в ушах потрещало, и спустя пару-тройку минут мы всплыли на поверхность, под яркий свет солнца.

– Donnerwetter… – выругалась вставшая на воду Эрика, встряхнулась, как мокрая кошка, и зябко повела плечами. – Эта штука как-то до меня дотронулась!

– И?.. – спросил я, вполне понимая, о чем речь. – Было больно? Неприятно?

– Н-нет, – как бы вспоминая ощущения, ответила подлодка. – Непривычно. Такой, знаешь… ментоловый холодок по всем нервам.

– Точно… – подтвердила слова подруги U-451.

– Ну?.. Что там? – не смогла утерпеть подрулившая к нам «Вестал», сверкая очками.

– А ты что, ничего не видела? – нахмурился я, проверяя, на месте ли закрепленная на голове камера, которую я уже привычно надел перед погружением.

– Нет! – и ремонтница цыкнула сквозь зубы. – Ты ж сам просил аппарат с самым маломощным каналом, вот она и сдулась уже на сотне метров. Так что там?..

– Не корабль, однозначно… – ответил я.

– Ну, разумеется! – фыркнула аватара ремонтного корабля. – Я же говорила – мои магнитометры и гайку бы на дне засекли… Так что?

– Не знаю… Но тебе точно понравится, – предвкушающее улыбнулся я. – Что-то однозначно Глубинное.

И весь экспедиционный отряд навострил уши.

– Похожее то ли на буй, то ли на какую-то капсулу. То ли еще на что-то… Здоровенная такая плоская штука, светящаяся синими узорами и похожая на небольшую летающую тарелку, или на сплющенный бутон. С подвижными лепестками.

– Э-э-э-э-э… – протянула Тиллерсон, подавшись вперед и прикусив от азарта нижнюю губу. – Э-э-это очень интересно! Очень-очень! Так! Давай, я дам тебе другую камеру, она снимает и в обычном, и в ИК-диапазоне! Никакой трансляции – пишет сразу на карту. А еще возьми вот этот спектрометр, пару ультразвуковых датчиков – разместишь их на этом объекте или хотя бы рядом…

– Стоп-стоп-стоп! – поднял я ладонь, тормозя вспышку научного энтузиазма. – Не спеши, Мэг! Я понимаю твой зуд, но давай сделаем все проще, а?

– Это как? – и Тиллерсон, уже держа в охапке целую кучу аппаратуры, недоверчиво и почти обиженно поглядела на меня, подозревая, что ее хотят злостно лишить даже тех крох знаний, что она сможет получить от дистанционного обследования неведомого объекта.

– Да так… Считай, что я чувствую, что это – чем бы оно там ни было, – нельзя тут оставлять. Можешь думать, что это во мне взыграли глубинные инстинкты и упомянуть это в своей научной работе. Так что я предлагаю попросту утащить эту штуку с собой. Ты же наверняка взяла транспортировочный трал или сеть?

И расцветающая на глазах «Вестал» часто закивала.

– Ну вот. Мы с подлодками ныряем, цепляем ее сетью и транспортируем к Тиниану. В километре от базы – ну так, на всякий случай, мало ли, – есть небольшая бухта с глубинами в три-пять метров. Вот там ее и положим на мягкий песочек. Под охраной и надзором моих «собачек». А потом, для изучения этой аномалии, ты можешь над ней хоть стационарную лабораторию развернуть. На понтонах. Так пойдет?

В следующие мгновения произошло три вещи:

Мне в руки тотчас же был сунут сложенный куб транспортной сети.

Я был расцелован в обе щеки.

И восторженная Тиллерсон с горящими глазами указала мне пальцем вниз, в идущую легкими волнами морскую поверхность.

«Все на дно!» – так и подмывало меня процитировать бессмертную фразу Дэви Джонса из «Пиратов Карибского моря».

Я, вопросительно приподняв бровь, поглядел на наблюдающую эту картину «Атланту», дождался ее комментария: «Ну… Подобных бомб у Глубинных пока не находили, так что…» и одобрительного кивка, и провалился под воду, успев приглашающе махнуть рукой обеим немкам.

Подвести под снова сложивший свои «лепестки» объект толстую полимерную сеть и оторвать его от грунта получилось без проблем. Уж не знаю, сколько эта шутка весила бы на суше, но под водой, обладая плавучестью самую малость ниже нулевой, она транспортировалась вполне спокойно. Исходя из инерции, весила она никак не меньше пары центнеров, хотя, после сминаемых руками стальных балок, я к своим собственным мышечным усилиям относился слегка настороженно и недоверчиво.

Нам втроем – и эсминцам, и старым и новым, что легко и непринужденно влились в мою стаю, – потребовалось около пятнадцати минут, чтобы не торопясь вытянуть это чудо-юдо почти к самой поверхности, где уже суетилась «Вестал». Прихваченные запасливой Мэг самонадувающиеся воздушные подушки – то ли средства спасения на море, то ли тоже какие-то транспортные приспособления, – пришлись очень кстати. Несколько таких штук, закрепленные по краям сети, держащей добытый трофей, подвесили нашу находку на глубине всего метра полтора от поверхности. И все, что оставалось – так это неспешно тянуть ее в назначенное место.