Shin-san - Уровни Глубины [AT]

Снятые со стопоров башни мягко повернулись на несколько градусов, а слегка дымящиеся стволы послушно качнулись влево-вправо, словно вынюхивая новую цель. Я только покачал головой – стоя на воде в сотне метров от берега, я натурально напоминал самому себе какой-то оживший интернет-арт из разряда «меха-мусуме», и был конкретно так упакован в железо.

Как объясняла Мэг, да и сам я раньше видел на компьютерной 3D-модели, основой всего на меня навешанного служила мощная рама сложной конструкции, держащаяся на плечах, упорах в пояснице и широких, гибких металлизированных ремнях, соединенных в единую схему. Которая, вдобавок, защищала мою грудь, как латная кираса. А вот на самой раме размещалось много всякой всячины…

С каждой стороны на поворотных платформах крепилось по две башни главного калибра со сдвоенными орудиями, выполненные по немецкой схеме – чуть вытянутые параллелепипеды, где-то сорок пять на шестьдесят сантиметров, со «сточенными» гранями, разве что без торчащих коробов артиллерийских дальномеров. Управлялись башни, как и на виденных мной обвесах, ручными механическими манипуляторами, похожими на короткие рукава, соединенные с платформами тягами и приводами.

Сами поставленные «на ребро» башни надежно прикрывали меня с обоих боков где-то от мочки уха, ничуть не загораживая обзор, но одновременно позволяя укрыть за ними голову, пригнувшись в случае опасности. Край же нижних башен заканчивался в районе середины бедра, оставляя достаточный простор для ног, которые дополнительно защищали закрепленные на «штанах» гидрокостюма металлические пластины.

Спина тоже была закрыта вполне надежно: там, под покатым бронекожухом, располагались контейнеры с боекомплектом к главному калибру с плоскими коробами подачи боеприпасов, блок радиостанции, небольшой ремкомплект с походным набором инструментов, медицинский набор, а также пока пустующий отсек, предназначенный для нескольких суточных пайков.

В перечислении количество всего этого добра – а Мэг подробно рассказывала мне, что именно и сколько будет входить в создаваемый ею обвес, – звучало слегка нереально, и мое воображение рисовало ощетинившийся орудийными стволами бесформенный шар из нагромождения разнообразных железяк и ящиков, стоящий на подгибающихся, тонких ножках. Но на деле все описанное грамотно, компактно и продуманно разместилось, и, собственно, ничуть не сковывало мои движения. Ощущать же себя в центре подобной конструкции было слегка необычно, но довольно интересно.

Ходовые испытания в полном обвесе, на которые я тут же вышел, тоже расставили многие точки над «i». Осадка у меня теперь стала по щиколотку, а максимальная скорость упала с тридцати шести до тридцати трех узлов. Но зато вес снаряжения, «съев» три узла скорости и процентов двадцать динамики разгона, заметно занизил центр тяжести, сильно добавив общей остойчивости и стабильности при резких маневрах, при которых я раньше частенько срывался в падение.

К слову, после долгих обсуждений и нескольких испытаний вживую, мы с «Вестал» все же отказались жертвовать в пользу ПВО одной из башен главного калибра. Да и откопанный мной американский «ручник» М60, как она и предупреждала, был признан не вполне подходящим.

Но и совсем зенитным вооружением решили не пренебрегать: поэтому навьюченное на меня добро увеличилось еще на почти тридцать килограмм, а я обзавелся закрепленным на нижнем правом сегменте рамы спаренным немецким пулеметом MG-81Z. Его калибр 7.92 мм, согласно уже знакомому «правилу масштабируемости» калибров канмусу к реальной артиллерии «1:14», оказался максимально приближен к универсальным калибрам орудий настоящих немецких кораблей. А еще, возможно, что здесь не последнюю роль сыграло и прямое «родство». Этот старый пулемет, найденный даже не в арсенале, а на полке в оружейной мастерской базы, и получивший вместо приклада упор в локтевой сгиб, весил всего семь килограмм. Зато весь остальной вес занимали барабаны с боеприпасами, по две с лишним сотни трассирующих и разрывных патронов в каждой «улитке».

Тиллерсон довольно долго что-то мудрила у MG в потрохах, и результатом этого стала вариативная скорострельность – родные полторы тысячи выстрелов в минуту (а, учитывая спаренность – то и все три тысячи) по желанию можно было уменьшать в три раза, в целях экономии патронов.

Проверили мы мою «сферу ПВО» сразу после отстрела трех десятков снарядов к ГК. Для этого Сэнди собрала на берегу всех свободных от службы канмусу, и девчонки принялись навесом швырять в меня, стоящего на воде чуть вдали от берега, небольшие бетонные обломки, которыми были усыпана вся территория бывшей базы. Имитируя таким образом заходящую в пике авиацию. Причем, кидались как поштучно, так и сразу все, да еще и с обеих рук – и тогда целей внезапно становилось с десяток и более.

Но пулеметик показал себя весьма достойно – в его захлебывающемся стрекоте до меня долетала лишь раскрошенная щебенка и каменная пыль, а под ногами, в прозрачной толще воды, сновали темные тени эсминцев, хватающих падающие туда сплошным потоком стреляные гильзы.

Пристрелка же доставшегося мне главного калибра до этого впечатлила вообще всех. Причем, сначала на временно отмеченную буйками директрису стрельбы, в километре от обозначенной мишени – чуть выступающей в морской пене верхушки коралловой гряды – вышел не я, а «Фусо», внезапно тоже решившая проверить свои навыки в новой ипостаси.

Гидрокостюм на девушке был темно-синий, орудийные башни – хоть были и меньше моих, – но зато их имелось по три с каждого борта. Свои длинные волосы она прихватила в хвост, и дополнительно надела головную повязку. Ну, и вообще – внешне в своем обвесе она, безусловно, выглядела куда солиднее крейсеров. Линкор, как-никак. И уж не знаю, каким бойцом она была раньше, – хотя, вряд ли плохим: порвать, пусть и подставившуюся, Химе парой залпов с почти предельной дистанции, думаю, не каждая канмусу сможет, – но «погружение» точно не ухудшило ее навыков.

Стреляла Амагири явно уверенно и умело – и с места, и сходу, побашенно и залпами вбивая снаряды в пенные буруны над верхушками гряды. Вместе с военным снаряжением к ней, похоже, вернулась и изрядная доля спокойствия. Правда, заметно разбавленная сильной задумчивостью, – на которой не сказались ни крутящаяся рядом Кью, с любопытством глядящая на стрельбы, ни Глубинные эсминцы, приплывшие поживиться стреляным металлом.

А после Аясэ вышел на сцену я… – и назначенные мишенью верхушки коралловых рифов через два залпа попросту исчезли. Восемь орудий, аналогичных калибру 508 мм, оказались куда как мощнее двенадцати, но 356 мм. Все присутствующие – а поглазеть на стрельбы сбежались именно все, – раскрыв рты, зачарованно следили за обломками кораллов, взлетающими при взрывах в небо и сыплющимися дождем обратно в море.