Ольга Моисеева - Аватары Тьмы! [СИ]

— Это не устранитель! — обрушив руки на стол, закройщик навис над ней так, будто проглотить собирался. — Это лысорь!

— Что-о?! — Вера непроизвольно отпрянула. — Но… — «что за бред?» — пронеслось у неё в голове, и тут же в памяти всплыло, как, пройдя по чёрному языку, сияние проглоченного бабушкиного светака мгновенно исчезло, словно провалилось куда-то в тартарары, как потом рассыпался и бесследно испарился сам язык. — Ты хочешь сказать, они… лысори — прямо оттуда?..

— Да! Да! Жрут «лампочек» прямо оттуда. Это не чёрный язык, это клюв! Новый устранитель — больше не искусственный человек со свободой воли, он — аватар лысорей!

Дома было хорошо: тихо, спокойно и уютно — спасибо, вылепленная собственными руками из «киселя» мебель вышла удобной. Может быть, потому что Славик отличный дом ему сделал — Андрей чувствовал, что прямые углы, прекрасно слепленные ровные стены помогли соорудить шкафы, стол со стульями и кровать, ибо было от чего оттолкнуться. Даже перина получилась пухлой и мягкой, — Андрей с удовольствием завалился на неё прямо в одежде и ботинках — какая разница, если грязи тут не существует? Ха! А что здесь, на изнанке, вообще существует? И что значит само это слово «существовать»?..

Недавний спор с Крысой всплыл в сознании, лишая покоя и возможности расслабиться. Он взял с прикроватной тумбочки настольное зеркало — произведение Светкиного искусства и посмотрел на своё отражение: оно выглядело так же, как и на Земле, хотя, если зреть в корень, и стекло, и тело были всего лишь киселём. Причём зеркало сформировала Крыса, а лицо Андрея сорганизовалось само собой — сразу, как он сюда провалился. Он оттянул щёку на сантиметр и понял-почувствовал, что может тянуть её и дальше, вообще в нитку вытянуть, наверное, и оторвать даже получится?! Мысль была неприятна, и проверять никакого желания не возникло: Андрей просто отпустил щёку — она тут же вернулась на место — и поставил зеркало обратно на тумбочку, решив подумать о чём-нибудь другом.

Мишка-ворон, значит, пошёл искать его, потому что увидел какое-то мерцающее «знамение» — может, это связано с неправильным формакодом? Ворон, однако, при встрече почему-то про это ничего не сказал — видно, насмешек боялся. Хотя со Светкой поделился — ну, ещё бы! — парит Мишке мозг, что серьёзно к его бредням относится… А на самом деле ни ему, ни вообще кому бы то ни было, включая Андрея, не верит! «С чего ты взял, что это факт?» — «Да с того, чёртова пасючина, что я это помню!» — мысленно возопил Андрей, гоня от себя подспудную мысль: а вдруг крыса права?! Что если все его воспоминания — всего лишь фантазии? А сам он — пациент какой-нибудь психбольницы, давно утерявший связь с объективной реальностью.

Кровать внезапно вздрогнула. Землетрясение? Андрей сел и, свесив ноги, почувствовал волны вибрации — нет, не в полу, — а повсюду вокруг. Ну, правильно! — какое, на фиг, землетрясение, если на изнанке нет никакой земли? Зато есть «кисель»! Серия новых толчков заставила тумбочку развалиться, превратившись в невразумительное, всплывшее над полом завихрение. Чёрт! Андрей выбежал на улицу. Навстречу ему бежал, смешно подскакивая на птичьих ногах, Ворон.

— У меня апельсины слетели! — увидев теловика, завопил он.

— А у меня — тумбочка!

— Что это такое?! — заорала выскочившая из самого роскошного во всей деревне дома Светка.

Следом за ней, оправляя на ходу одежду, выбежал сам обладатель шикарного жилища — Славик. Остальные к тому времени были уже на улице, так что все селяне, галдя и размахивая конечностями самого разного вида, оказались в сборе — все десять обитателей изнанки, включая Андрея.

— Киселетрясение! — крикнул Андрей, не в силах отделаться от непрошенной картины того, чем человек с крысой занимались в доме Славика. Пусть это не настоящая крыса, а женщина в зверином теле, и ростом она со Славика, но всё же…

В небе взорвались всполохи разноцветного сияния, выкинув посторонние мысли из головы.

— Знамение! — тыча туда крылом, воскликнул Мишка. — Ага! Я же вам говорил! А вы не верили! Теперь-то видите?!

— Вижу, — сказал Андрей и вздрогнул, почувствовав, как в спину дохнуло свежим ветром.

Он повернулся и побежал за деревню.

— Куда?! — Ворон бросился за ним.

— На кудыкину гору, — пробормотал Андрей, ловя источник ветра: да — это совсем близко — щель за деревней!

Крыло стукнуло его по плечу, опрокинув на землю.

— Совсем идиот?! — он вскочил и замахнулся на Мишку, намереваясь врезать, но Ворон проворно отскочил, вытаращил глаза и, развернув маховые перья на концах крыльев, словно ладони поднял, затараторил:

— Прости, прости, я снова не рассчитал, хотел только узнать…

— Потом, всё потом, мне сейчас некогда!

«Чёртова курица!» — выругался про себя Андрей и рванул было к щели, но тут кисель снова задрожал, да так сильно, что все обитатели повалились.

— Можно мне с тобой? — подкатившись, будто пингвин на брюхе, спросил Мишка.

— Нет, это слишком опасно! — поднимаясь и вновь убегая навстречу стремительно холодевшему ветру, прокричал через плечо Андрей. — Сдохнуть хочешь?!

Полежав немного на животе, Ворон толкнулся крыльями от дороги — слепленной из киселя совместными усилиями всех жителей деревни — и встал.

— Может быть, и хочу, — глядя вслед скрывшемуся за домами теловику, задумчиво проронил он.

Но Андрей этого уже не слышал: щель приближалась, и воздух вокруг неё был уже не просто холодным — ледяным! Теловик едва успел протиснуться внутрь, как брызнула первая струя «пара» — он вдохнул её с некоторой опаской, но обошлось: это оказалась обычная крыса. Едва он выдохнул формакод, как струя ударила снова. Ещё крыса! А потом ещё, ещё и ещё! Что же это за мор там у них такой, о господи?! Андрей едва успевал заполнять сосуды, а когда тара кончилась, стал дуть туда по второму и третьему кругу. В итоге, в каждом пакете оказалось сразу несколько крысиных формакодов — такого урожая за все полгода ещё не случалось ни разу!

Не зная, радоваться ли этому странному явлению, учитывая киселетрясение и радужные всполохи в небе, Андрей пополз из щели назад, когда сзади вновь налетел ледяной ветер, и теловик понял: это ещё не всё. Он обернулся, и в лицо ударила такая острая, игольчато-ледяная крупа, что Андрей зажмурился, стараясь перетерпеть разрывавшую глаза боль. «Это было только начало!» — осознал он и на ощупь ринулся наружу. Ветер внезапно стих и резко похолодало. А потом щель затряслась, и сзади послышался гул, словно с огромной горы сходила лавина. «О, это точно не крыса!!»

На улице было хорошо — пасмурно, но с высокой, не предвещавшей дождя, облачностью, без изнуряющей летней жары. Антон с Верой вышли из дома — тянуть с этим походом, как считал закройщик, значило давать лысорям время для их розыска и более тщательной подготовки к захвату.