Ольга Моисеева - Аватары Тьмы! [СИ]

— Лысоря? — плотно закрутив крышку, Андрей уставился на гостью: ключевое слово затмило всё остальное туманное объяснение. — Ты — «лампочка»?!

— Ага! — она улыбнулась. — А ты, значит, тоже? раз спрашиваешь?

Он хмуро кивнул, уязвлённый тем, насколько лучше она управляется с «киселём». Теловик сидит здесь уже полгода, а она явилась пятнадцать минут назад и уже всё освоила! Радость от встречи с такой же, как он, посвящённой быстро сходила на нет.

— Меня Вера зовут, — она протянула ему руку.

— Андрей, — буркнул он и, нахмурившись, стал укладывать идеально ровную и прочную банку в свою далеко не идеальную сумку.

— Очень приятно, — так и не дождавшись рукопожатия, сказала она. — А что это за место? Где мы?

— На изнанке, — закончив возню с сумкой, ответил Андрей и наконец поднял на неё взгляд.

Своей решимостью, желанием командовать и непрошеной помощью девчонка живо напомнила ему Вичку, только та была гораздо выше и красивее.

— На изнанке чего? Нашего мира?

Теловик лишь пожал плечами.

— Ладно… — Вера кивнула и, оглянувшись, заметила спешившие к ним странные фигуры. — Ой! А это ещё кто?

— Жители. — «Хорошо, они не видели, как она банку мою переделала».

Девчонка была явно года на три младше Андрея, но банку поправила так мгновенно и небрежно, словно это он, наоборот, был малышом, а она — взрослым художником, который взял карандаш и тремя точными штрихами превратил детские каракули в профессиональный рисунок.

Когда Андрей кратко объяснил прибежавшим обитателям изнанки, что произошло, и их поднявшийся до небес гвалт улёгся, а Мишка-ворон, уразумел наконец, что Вера — вовсе не Святая дева, призрак которой ему недавно являлся, а такая же, как и теловик, гостья из Земного мира, все потихоньку потянулись обратно в деревню. Изнанка развлечениями не баловала, поэтому к месту событий селяне стеклись в полном составе, предвкушая новые интересные времена.

Жители во все глаза таращились на гостью, то отставая, то забегая вперёд, чтобы глянуть в лицо. Одежда тоже вызвала большой интерес, ведь она казалась такой настоящей! Драный Юрик — на вид огромная бродячая дворняга с ногами разной длины — даже подковылял сзади и отхватил зубами кусочек джинсов. От неожиданного рывка гостья вскрикнула и, отпрыгнув в сторону, вытаращилась на наглого пса, жевавшего выдранный клок.

— Извини, — Юрик оскалился в собачьей улыбке, от которой тоже вполне можно было взвизгнуть от ужаса. — Проверить просто хотел.

— И что?

— Кисель, — он плюнул остатки и потрусил вперёд на своих неровных ногах, качаясь, подпрыгивая и проседая, словно танцевал какой-то сложный ритуальный танец.

— Ясно… — Вера нагнулась и провела рукой по джинсам: под её ладонью оторванный клок тут же вырос заново, да так ловко, что все восхищённо ахнули и загалдели, обсуждая увиденное и вспоминая сотворённую пришелицей гермодверь.

Едва увидев идеально гладкую «металлическую» поверхность этой двери и пощупав ровное запорное колесо, «архитектор» Славик буквально засыпал Веру каверзными вопросами, но девушка сказала, что очень сильно устала, и расскажет всё, что знает, потом, когда хоть немного отдохнёт.

Теперь Славик и Андрей угрюмо плелись рядом, слушая, как всем вокруг любопытно, какой же дом сумеет слепить себе гостья.

— Ну, меня просить — ей смысла нет, — грустно пробормотал Славик.

— Это точно, — согласился Андрей, поправляя притороченные к поясу сосуды с формакодами крыс, на которые уже никто не обращал ни малейшего внимания.

Убежавший далеко вперёд Юрик вдруг, чуть ли не галопом — от чего мог в любой миг завалиться! — вернулся, явно осенённый какой-то чудо-идеей. Расталкивая остальных, он подскочил к Вере и, поднявшись на задние лапы, перегородил дорогу, вынуждая остановиться. Сунув гостье в нос передние ноги, Пёс снова осклабился:

— А ноги? Ноги ты мне выровнять сможешь?

«Началось…» — подумал Андрей, многозначительно переглянувшись со Славиком.

Темноты, как и солнечного света, на изнанке не было, однако ночь тут всё равно существовала. По всеобщей договорённости, её наступление обозначал сделанный Андреем толстый месяц, который он прилеплял над головой, когда чувствовал, что наступила тому пора. Месяц был точной копией того, что светил с тёмного неба, когда Андрей, двенадцатилетним мальчишкой, заблудился в лесу и залез на кряжистое дерево — в ночь первой встречи с учителем. И ровно такая же убывающая луна провожала Василия Семёновича в ночь, когда, на сороковой день после смерти учителя, уже взрослый Андрей снова пришёл в тот же лес и на то же место.

Картина того ночного неба никогда не стиралась из памяти, оставаясь яркой, будто тату, набитая прямо на мозге светящимися чернилами. Даже напрягаться не надо. Просто выйти на середину единственной в деревне дороги и, подбрасывая вверх утрамбованный кусок киселя, увидеть на чёрном небе тот самый месяц. Он возникал сам собой прямо здесь, над дорогой. Небольшой фрагмент ночного неба с убывающей, но ещё толстой луной и звёздами. Центр находился над головой Андрея, а по краям ночь постепенно растворялось в светлом мареве киселя.

Это был знак для всех обитателей деревни, что пора отправляться на боковую. Не имевшие настоящих тел селяне потребности во сне, разумеется, не испытывали, однако все, как один, ложились, умудряясь каким-то образом отключаться до самого «утра». И сам Андрей тоже.

«Я внёс в их существование порядок и смысл, — думал он, таращась в потолок. — Дал им тела! Пусть не идеальные, но вполне себе функциональные: и ходить могут, и говорить, и лепить из киселя всё, что вздумается. Целые дни по щелям потел, чтоб добыть формакоды, но кому теперь до этого дело?» Андрей покосился на лежавший на полу пояс с прицепленными к нему сосудами — из-за того, что в каждый было набито не по одному, а сразу по несколько формакодов, выглядели они обалденно, как настоящие крысы. Грызуны, казалось, замерли, поводя носами, но уже через секунду задвигаются, зашуршат, побегут по своим крысиным делам. Да вот хоть бы и правда убежали! Всё равно никому уже не нужны. Как и он сам. Андрей отвернулся и закрыл глаза, вспоминая жителей, в полном составе топтавшихся возле входа в наспех слепленный Верой дом. Наспех — только потому, что маленький и без изысков, а так — стены и крыша идеально ровные, окна тоже. На сделанный из бытовки летний дачный домик похоже. Сварганила девчонка его очень быстро, полчаса помахала руками — и всё, готово дело! Рожу Славика надо было при этом видеть — совершенно незабываемое зрелище! Андрей прыснул, вспомнив, как перекосило их местного архитектора и он, развернувшись, побрёл прочь, не желая смотреть, что будет дальше. А дальше было ещё полчаса внутри — и вот тебе уже стол, кровать, шкаф и прочая фигня — можно просителей принимать.