Домагой Курмаич - Мать Ученья

В подобные моменты Зориан остро чувствовал, насколько это значимо, и насколько его хлипкое тело ограничивает его. Пока что сойдет и зелье, но ему действительно надо что-то с этим делать. Что же, по крайней мере, не он один запустил физическую форму — Ксвим тоже принял то зелье, чтобы не отставать от группы. Это немного утешало.

На бегу Зориан заметил, что Кватач-Ичл опять пропал из вида. Быстрое обращение к маркеру подсказало — древний лич переместился довольно далеко от сражения, примерно туда, откуда прилетели заклинания.

Нда… союзным магам здорово не повезло. Похоже, больше артиллерийской поддержки не будет. С другой стороны, поскольку каждая секунда отсутствия Кватач-Ичла играет на руку их группе — возможно, это и к лучшему. Значат ли эти мысли, что он окончательно ожесточился? Вероятно. Но все равно, то ли из-за близящегося конца цикла, то ли потому, что он никогда не видел этих людей — но Зориан сохранял холодное, расчетливое мышление. Он молча поблагодарил этих магов за их жертву и выкинул их из головы.

Несмотря на отвлекающий удар, их приближающуюся группу быстро заметили и бросились на перехват. Захватчики все еще не восстановили координацию после обстрела, так что выделенная группа была куда меньше, чем могла быть — но все равно, на пути отряда встали около сотни магов, десятка два троллей, небольшая стая железноклювов и множество скелетов.

На взгляд Зориана — ничего сложного. Пусть вся группа Аланика не насчитывала и сотни человек, они были куда лучше оснащены и, вероятно, лучше подготовлены, чем средние маги захватчиков. К тому же, в группе были Зак и сам Зориан. Вопрос был не в том, сумеют ли они смести ибасанцев, а в том, успеют ли они это сделать до возвращения Кватач-Ичла.

Полетели заклятья. Вражеские маги атаковали первыми, обрушивая на группу Аланика шквал за шквалом магических снарядов. Огненные стрелы, электрические лучи и копья чистой силы фокусировались на нескольких частях группы, атакуя с отработанной синхронностью, пытаясь продавить индивидуальные щиты. В ответ ударная группа сбросила темп; авангард остановился, поднимая общие щиты и контратакуя, остальная половина рванулась вперед. Стоило им поменяться местами, как поменялись и роли — те, кто раньше защищались, побежали вперед, теперь остальные прикрывали их.

Хоть подобная тактика здорово замедляла продвижение, она была чертовски эффективна. Сближаясь с противником под непрерывным огнем, ударная группа не потеряла ни одного бойца. Шквал вражеской магии развеивался, разбивался о щиты, отклонялся вырванными из мостовой парящими каменными глыбами. В то же время отряд не забывал и об атаке, боевые чары то хлестали по всему строю захватчиков, то концентрировались, нащупав слабо прикрытый участок. С каждым обменом залпами ибасанцы теряли людей — кого-то убивало на месте, кто-то корчился, умирая.

И вражеские маги запаниковали. Бросив в атаку троллей, скелетов и железноклювов, они прекратили передвижения, исступленно сжигая свои резервы, чтобы достичь максимальной плотности огня. Этот отчаянный натиск поначалу принес результаты — ударная группа потеряла троих, но быстро перестроилась, прекратив продвижение и встав оборонительной формацией.

Вот теперь Аланик, Ксвим и Зак взялись за дело по-настоящему. Аланик за несколько секунд сотворил гигантскую птицу из слепящего оранжевого пламени и направил ее навстречу железноклювам. Истребив стаю — просто пролетев сквозь нее — огненная птица устремилась к группе отчаянно колдующих ибасанских магов. Кто-то из них сумел сбить ее развеивающей волной, но вместо того, чтобы исчезнуть, птица взорвалась, поглотив всю группу — и часть соседних — в ревущем раскаленном инферно.

Сам же Аланик уже не следил за своей птицей. Отпустив ее на волю, он занялся приближающимися боевыми троллями и скелетами. Указав в их сторону посохом, он выпустил очередь из пяти крохотных — но ярких, словно маленькие звезды, невероятно быстрых оранжевых искр. В мгновение ока они достигли троллей и детонировали в чудовищное море огня, куда мощнее, чем заурядные фаерболы.

Большинство троллей обратились в пепел, но пять из них оказались теми самыми, сверхстойкими троллями, с которыми уже приходилось встречаться Зориану. Мощнейшие защитные чары укрывали их от огня и любого другого ущерба. Эти пятеро пережили удар Аланика, но были обожжены и растеряны, так что жрец переключился на приближающиеся полчища скелетов.

Огонь остальной группы уже потрепал орду нежити, но в строю все еще было несколько сотен костяных воинов — тех, что лучше других держали магический удар. Видимо, в их кости были впечатаны мощные обереги, защищающие от обычных заклятий. Казалось, что не меньше четверти от общего числа скелетов все же прорвутся к их группе, что действительно опасно — но когда вал нежити был уже совсем близок, Аланик сделал резкий жест свободной рукой.

Не было никаких спецэффектов — просто зловещий огонь, горящий в пустых глазницах нежити, тотчас погас. Полчища скелетов молча повалились наземь, как марионетки с обрезанными нитями.

Ксвим тем временем противостоял вражеским магам. Стоило захватчикам сконцентрировать на ком-то огонь — как по его жесту на пути чар возникали прозрачные фиолетовые облачка, развеивающие добрую половину враждебной магии. Иногда, когда ибасанцы прибегали к действительно мощным заклинаниям, куратор пускал стремительные молочно-белые шарики эктоплазмы, безошибочно перехватывающие и подрывающие вражеские удары на полпути. А в те редкие мгновения, когда группе не требовалась защита, Ксвим обстреливал вражеские щиты яркими голубыми искрами — и сколь бы мощными ни казались защитные чары, они мгновенно рассеивались.

Зак, на удивление, не стал, как остальные, сыпать атакующими заклинаниями. Вместо этого он выдирал из мостовой здоровенные куски и швырял их в захватчиков, как живая катапульта. Грубо, но неожиданно эффективно — в отличие от чар, булыжники и гравий не развеять, да и защититься от массивных снарядов было непросто. Ибасанцам оставалось лишь пытаться увернуться — что зачастую подставляло их под другие, не менее смертоносные удары. Те же пятеро троллей, что пережили огненные звезды Аланика, не успели среагировать и были сокрушены многотонным каменным градом.

Зориан даже задумался на миг, почему, при всей эффективности, другие не повторяют за Заком — но сообразил, что большинству просто не хватит меткости. В отличие от боевых чар, булыжники не имели самонаведения. Вероятно, Заку потребовались буквально десятилетия практики, чтобы достичь такой устрашающей точности.

Сам же Зориан пока не собирался вступать в магическую перестрелку, прекрасно сознавая, что растратить свой скромный резерв в самом начале будет не самым умным поступком. Пока что он просто шарил по рядам ибасанцев мысленным щупом, выискивая уязвимые цели. Большинство вражеских магов имели ту или иную ментальную защиту, но вот качество ее сильно различалось. Мысленные щиты некоторых были откровенно хлипки; были и такие, кто вообще не прикрыл свой разум. Зориан безжалостно карал подобную неосмотрительность, вонзая мысленные когти в беззащитные мозги и заставляя своих марионеток атаковать других ибасанцев. Едва ли он мог бы нанести хотя бы часть этого ущерба, пользуйся он классической боевой магией.