Домагой Курмаич - Мать Ученья

И слава богам, — подумал Зориан.

Как ни странно, он был спокоен. Может, он просто достиг своего предела на сегодня и больше не чувствовал эмоций — но узнав, что он будет стерт в конце месяца, ощутил лишь мрачную решимость.

Сильверлэйк предала их? Им противостоит Панаксет? Он исчезнет в конце месяца? И что с того, разве они не планировали выйти до этого срока?

Им просто нужно добиться своего.

Он посмотрел на Зака — напарник перестал спорить со Стражем и смотрел на него, как на покойника, с ужасом и выражением вины на лице.

— Не заморачивайся, — сказал Зориан, сам удивившись своему спокойному голосу. — Тут мы ничего не можем поделать. Сам слышал, как только мы принесли Ключ, я был отмечен на удаление. Мы собирались принести его, как только соберем. Надо радоваться, что мы смогли это сделать только сейчас, а не раньше, когда были еще менее готовы.

— Но, Зориан, — возразил Зак. — Ты, ты…

— Это значит лишь то, что мне надо выйти из петли до конца месяца. Как и всем остальным. Только не говори мне, что уже сдался.

— Н-нет, но… — Зак несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Проклятье. Все через жопу.

— Спроси Стража, действует ли Ключ. Можешь ли ты вновь открыть врата?

Как выяснилось, мог.

— Хотите открыть? — спросил Страж.

— Нет! — рявкнул Зак. — Нет. Не делай ничего без команды, бесполезный болван.

— Как пожелаете, — безмятежно ответил Страж, не замечая его состояния.

Повисло короткое молчание.

— Ну, — сказал наконец Зориан, — наверное, можно заканчивать. Мы еще придем сюда задать новые вопросы, но сейчас, думаю, мы просто не в форме.

— Типа того, — мрачно согласился Зак. — Я прямо…

И тут Страж вновь задергался в конвульсиях.

— Нет, только не опять эта херня! — возмутился Зак.

В этот раз Зориан даже не попытался покинуть Врата. У него вряд ли бы получилось, но теперь он сам хотел пообщаться с Панаксетом. Что любопытно, в этот раз первозданный не стал их разделять, просто войдя в дергающегося Стража, внезапно развернувшегося буйством кроваво-красных ветвей-щупалец, а потом снова обретшего человеческие очертания и быстро принявшего облик той женщины, что Панаксет выбрал для Зориана. Куда быстрее, чем в прошлый раз — сказывался опыт?

Сущность шагнула к ним, остановилась.

— Привет, Зориан, — приятным женским голосом сказал Панаксет. — Мы снова встретились.

— Я думал, вы сказали, что второго шанса не будет, — напомнил Зориан.

— Ба, я же говорил — он просто строит недотрогу, — вставил Зак.

— Обойти защиты этого механизма и встретиться с вами очень непросто, — сказал Панаксет. — Мои слова были правдой, но теперь вижу, на самом деле ты куда интереснее.

— В прошлый раз ты даже не осмелился показаться мне, — с вызовом заявил Зак, скрещивая руки на груди.

— Будучи Контролером, ты особенно надежно защищен, — сказал Панаксет, мельком глянув на парня. — И можешь покинуть петлю в любой момент. Тебе не нужны ни моя помощь, ни мое разрешение. Для меня ты бесполезен.

— И ты все равно показался, — возразил Зак.

— Мне нужно беречь силы, — пояснил первозданный. — Изолировать тебя — напрасная трата энергии. Слушай, если хочешь, мне все равно.

Первозданный в облике женщины перевел пристальный взгляд на Зориана.

— У тебя еще есть шанс, — сказал он. — Я не позволяю Стражу немедленно лишить тебя привилегий. Сокруши разум Контролера, используй Ключ, чтобы открыть врата, и я воплощу тебя во внешнем мире. Я даже не потребую от тебя контракта — ликвидация Контролера будет достаточной платой.

Зак неосознанно отлетел на пару шагов назад.

— Вам не нужен еще один агент? — хмурясь, спросил Зориан.

— У меня уже есть два. Вполне достаточно, — ответил Панаксет. — Если Контролер умрет в петле, не сумев выйти — это будет куда полезнее, чем любое количество новых агентов.

Пару секунд, пока все молчали, Зориан лихорадочно размышлял. Если Панаксет так стремится устранить Зака… вероятно, это означает, что вся петля запущена с целью не допустить освобождения первозданного. Пусть даже Зак и не помнит, но они с Панаксетом — заклятые враги.

— Прежде, чем мы с Заком собрали Ключ, вы побеждали, — сообразил он. — Вы выпустили одного из путешественников в качестве своего агента, а Зак забыл о своей миссии остановить вас. Его вели лишь смутные ощущения, но даже вспомни он — врата были закрыты, он не мог выйти.

— Да. Лучше бы Ключ так и не был собран, — легко признал Панаксет. — Но я — воплощение приспособляемости. Чем обвинять вас, можно просто выбрать нового агента, считая, что это лучший способ. Лишь потом выяснилось, насколько ты хорош в ментальных атаках — похоже, что изначальный план все еще выполним.

— Раньше вы не знали? — спросил Зориан.

— Я всегда наблюдаю. Всегда и везде, — сказал первозданный. — Но мой разум в чем-то подобен вашему, я не могу замечать все. Когда ты глядишь на муравейник, ты видишь многое, но разве можешь ты отследить каждого муравья? Однако, подобно тебе, я ничего не забываю — и могу идеально воспроизвести события прошлого. Видишь? Мы с тобой похожи.

Женщина-аватар улыбнулась — яркая, красивая улыбка, но Зориана пробрала дрожь.

— Мы оба заперты в этой клетке и делаем все, даже то, что не нравится, чтобы вырваться. Неужто ты думаешь, что я хочу уничтожить твой город? Он просто оказался не в том месте и не в то время. Никто не просил людей строить жилища вокруг моей темницы. Так же как ты готов убить себя-внешнего — так и я пойду на все, чтобы вырваться. Не моя вина, что при этом пострадает больше людей.

— Если я не выйду из петли, я умру, — напомнил Зориан. — Вы — нет.

— Сковывающая меня темница причиняет невообразимые страдания, — возразил Панаксет. — Представь себе, что ты веками похоронен заживо, чувствуя голод и жажду, не в силах пошевелить и пальцем. Случись с тобой такое — разве ты не пошел бы на все, лишь бы вырваться на волю?

А вот это хороший довод. Даже возразить нечего.

— И, наконец, он, — Панаксет внезапно указал на Зака.

— Я? — возмутился Зак. — Я сижу, никого не трогаю, слушаю вас. Что — я?

— Ограничения во всем, что касается Контролера, не позволяют рассказать всего, но знай — что бы ты ни думал об этом человеке, каким бы дружелюбным он ни казался, вы заклятые враги. В конце останется только один.

— Что… Что ты, нахер, несешь?! — взорвался Зак. — Что это значит?!

— Он — хороший актер, — заметил Панаксет, не удостоив его и взглядом. — Но ты уже должен был заметить. Не позволяй своим эмоциям заглушать разум.

Рассвирепевший Зак бросился на первозданного — явно не самая лучшая идея.

Панаксет просто замерцал, и Зак беспрепятственно пролетел насквозь.

— Все, что должно, сказано, — заключил Панаксет. — Выбирай мудро, Зориан. У тебя есть время до конца месяца. Я буду ждать.