Даниэль Вайс - Первый виток спирали

Но девушка, тем не менее, еще довольно долго ворочалась с боку на бок, будучи не в состоянии ослабить свой нескончаемый поток мыслей.

К тому моменту, когда ласковые лучи утреннего солнца наконец пробрались через окно в палату, Мари, измученная своими дневными и ночными размышлениями, хрупко спала. Девушка тяжело дышала и нервно вздрагивала во сне, и, казалось, что вся она была как-то болезненно напряжена. На полу, рядом с ее кроватью, практически у самого ее лица, сидел Джу. Он внимательно разглядывал спящую Мари, однако она, естественно, не могла этого видеть.

Проснувшийся незадолго до этого, Джу был рад обнаружить, что девушка все еще спит. Просто ему нужно было немного времени для того, чтобы еще раз обо всем, не спеша, поразмыслить. Поэтому он задумчиво смотрел на спящую Мари, проворачивая аммонит в своих длинных пальцах. Кулон все равно не работал так, как необходимо, до тех пор, пока не соприкасался каким-нибудь образом с тем, кому он был предназначен. Без соблюдения этого простого условия аммонит, может быть, и обладал какими-то особыми магическими свойствами, но это вряд ли смогло бы помочь Джессу в поисках Мари или же позволить ему почувствовать, что с ней происходит что-то неладное.

«К тому же, сейчас у него, наверняка, еще и куча проблем из-за гаденыша Тэуса, — подумал Джу, — Приятно, все-таки, понимать, что Джесс тоже не способен учесть абсолютно все…».

Лицо спящей Мари выглядело бледным и измученным. А при первых лучах восходящего солнца, парню бросилось в глаза то, насколько юное создание так беззащитно спит сейчас перед ним. Еще совсем немного и она окончательно сломается. Еще совсем чуть-чуть и все, так или иначе, закончится… Как для нее, так и для них.

Джу беззвучно встал с пола и, склонившись над спящей девушкой, невесомо коснулся губами ее губ. Мари, в ответ на это легкое прикосновение, лишь тяжело вздохнула во сне. Сердце его сочувственно сжалось. А как можно было остаться равнодушным и не сопереживать ей? Ведь это же она… Такая маленькая, беспомощная, почти совсем сдавшаяся, измученно спящая мышь…

Джу отвернулся, взял с тумбочки чистый одноразовый стаканчик и налил в него самой обычной питьевой воды из пластиковой бутылки.

«Какое будущее ее ждет? — лезли в голову юноши навязчивые мысли, — Увидит ли Джесс ее когда-нибудь снова? Увижу ли я ее? А если она меня, все-таки, послушает, то вспомнит ли она, вообще, когда-нибудь о нас? А, может, и вправду, все, что у нас есть, так это лишь только иные жизни?…»

— Хватит уже размышлять тут как чертов философ, — почти беззвучно пробурчал он себе под нос, — Просто она другая. И это выводит из равновесия. Потому что просто не может не выводить… Просто потому что… блин…

Джу поспешно поднял лицо вверх, пытаясь проморгаться от подло выступившей на глазах влаги. А затем решительно поставил стаканчик рядом с лицом Мари на ее тумбочку и, нагнувшись, легонько потряс спящую девушку за плечо. Она тут же испуганно вздрогнула и поспешно открыла глаза. Взгляд их, наткнувшись на склонившееся над ней лицо Джу, почти моментально прояснился и стал вполне осознанным.

— Проснись, мышь, — тихо позвал ее он, — Уже утро. И нам с тобой пора принять какое-то решение.

Мари кивнула и растерянно села на кровати, с тревогой всматриваясь в его лицо. Вот он и настал, решающий момент. Она чувствовала нервный озноб во всем теле. А Джу, тем временем, терпеливо ждал ее окончательного ответа.

«Вопрос лишь в том, верю ли я ему, в итоге, или нет? — подумала девушка, пытливо вглядываясь в его серо-голубые глаза с холодным стальным оттенком. Такие глаза могли быть как у бесстрашного воина, так и у хладнокровного убийцы, — А правда состоит в том, что я его, до жути, боюсь…».

— Я приготовил для тебя напиток, как и обещал, — сказал ей Джу, кивнув на стаканчик, стоящий на тумбочке, — Теперь дело лишь за тобой. Если ты готова, то просто выпей это, а если нет, то нет…

Мари снова ему кивнула и с готовностью взяла стаканчик в руку. Но, несмотря на столь решительный жест, пальцы девушки заметно дрожали. Мари посмотрела внутрь стакана, на бесцветную, прозрачную жидкость, и вдруг осознала, что она уже просто устала бояться. Бояться неизвестности, бояться смерти, бояться довериться кому-то, бояться, что просто ничего не произойдет и она вновь останется одна в психушке… И как только Мари это окончательно приняла, на нее сразу же накатила волна какого-то спокойного, холодного равнодушия. Ведь, в конце концов, она, действительно, рискнула тогда взять руку Тэуса, так почему бы ей, точно также, не рискнуть сейчас?

«Будь что будет! — решила девушка с уверенностью, — После всего, через что я прошла, меня уже сложно чем-нибудь по-настоящему испугать».

Шумно выдохнув, как перед прыжком с парашютом, она залпом осушила стакан. Безвкусная жидкость была приятно прохладной. Как будто бы самая, что ни на есть, обычная вода. Но Мари почти сразу же почувствовала ощутимое жжение внутри желудка. Девушка попыталась встать с кровати, но ноги ее подкосились, и она лишь беспомощно соскользнула на пол. Перед глазами ее поплыли темно-красные круги.

Джу поднял ее с пола и заботливо уложил обратно в постель. Мари испуганно впилась пальцами в его запястье, словно беззвучно умоляя его не бросать ее одну со всем этим.

— Ох… Мне так плохо…, — прошептала она, чувствуя как губы ее стремительно пересыхают, — Джу, пожалуйста, побудь со мной рядом…

Парень подбадривающе кивнул, легонько сжав ее руку в своей.

— Не сопротивляйся, — посоветовал он, — Чем меньше ты борешься с этим, тем быстрее умрешь. Но только ты не бойся, — Джу мягко поцеловал ее в, ставший вдруг мокрым и холодным, лоб, — Все это временно, мышка… Временно…

Мари почувствовала, что ей стремительно становится хуже. И тут на нее нахлынул запоздалый приступ паники.

«А что, если он мне врет? — отчаянно подумала она, — А что, если это смертельный яд? И я просто умру от него прямо сейчас…».

— Джу, — умоляющим голосом позвала она, — Мне кажется, что я действительно умираю… Мне так холодно… И страшно…, — она болезненно и судорожно сглотнула, — А я бы так хотела увидеть ваш мир, Джу… Ты говорил мне тогда, что вы могли бы забрать меня туда… Помнишь?…

По щекам девушки против воли потекли слезы. Она почувствовала, как сердце ее вдруг начало сжимать каким-то ледяным металлическим обручем. Джу осторожно прилег рядом с ней на кровать и обнял ее, нежно прижав к себе.

— Прости меня, Мари, — как-то доверительно прошептал он, — Я так много врал тебе, мышка. А ты очень сильная, ты знаешь? — в глазах его вдруг тоже заблестела влага, — Мари, ты только не бойся! Ты не умрешь! Весь этот мир всего лишь лимб. Твоя собственная репликация реальности. Поверь мне, мышка, — он ласково вытирал слезы с ее побледневших щек, — Однако, я совсем не хочу, чтобы ты уходила в наш мир… Мари! Просто поверь мне, что это тюрьма. Одна большая холодная тюрьма… Наш мир уродлив, Мари. Он был так стар, что давным-давно сдох и разложился. И от него воняет, Мари, воняет как от трупа… А все наше хваленое общество всего лишь жалкое сборище зажатых и затюканных, безмерно одиноких людей. Поэтому лучше не выбирай наш проклятый мир, моя мышка. Я был лишь однажды в вашем мире. Но я все-таки уверен, что наш мир хуже его в разы… И все, что ждет тебя там, так это лишь ловко завуалированное рабство. Ведь никто не скажет тебе о том, что ни одному из заблудших никогда не стать полноправным членом нашего тухлого, чванливого общества, Мари. Я не вру тебе сейчас. И то, что я говорю чрезвычайно важно. Гораздо важнее, чем все уставы, наши должности и прочая шелуха…