Стивен Кинг - Книги Бахмана

– Хочешь пойти в цирк? Хочешь пойти в цирк? Хочешь пойти в цирк? Хочешь…

Резкое дребезжание телефона выдернуло его из беспокойного послеобеденного сна, словно морковку из грядки. Ему снилось, что какой-то молодой американский ученый изобрел средство, с помощью которого можно было, изменяя атомную структуру обыкновенного арахиса, извлекать из орехов экологически чистый бензин, причем в неограниченном количестве. Поскольку это сразу решало все проблемы, на душе у него стало легко и спокойно. Он чувствовал себя превосходно. Настойчивые же телефонные трели вторглись в его сон и разрушили эту идиллию.

Он встал с дивана, подошел к телефонному аппарату и поднес трубку к уху. Глаз больше не болел, но в зеркале было видно, что он заплыл и сделался почти лиловым.

– Алло.

– Привет, Барт. Это Том.

– Да, Том. Как ты?

– Нормально. Послушай, Барт, я хотел тебе вот что сказать. Завтра «Блю Риббон» сносят.

Его брови поползли на лоб.

– Завтра? Быть такого не может! Черт побери… Рождество ведь уже на носу!

– Вот именно.

– Но они еще не начали?

– Это последнее крупное здание, оставшееся на их пути, – сказал Том. – Они хотят покончить с ним и спокойно разойтись на Рождество.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Сегодня утром даже по телевизору передали в «Дне города».

– Ты будешь при этом присутствовать?

– Да, – ответил Том. – Львиную часть жизни я проработал там и не смогу усидеть дома.

– Что ж, значит, увидимся.

– Хорошо.

Чуть помолчав, он добавил:

– Послушай, Том. Я бы хотел извиниться перед тобой. Вряд ли они теперь снова откроют «Блю Риббон». В Уотерфорде или где-либо еще. Если я погубил твою жизнь…

– Нет, со мной все в порядке. Я перешел в «Брайт-клин». Работы меньше, а платят лучше. Считай, что я розу в куче дерьма нашел.

– Как это?

Том вздохнул:

– Вообще-то привыкнуть к новому месту нелегко. Мне ведь уже за пятьдесят. Но с другой стороны, и в Уотерфорде было бы то же самое.

– И все-таки, Том, это все из-за меня…

– Я не хочу об этом говорить, Барт, – перебил его Том. – Это твое личное дело. Вернее, твое и Мэри.

– Ну ладно.

– А ты… э-ээ… С тобой все в порядке? Есть на что жить?

– Да, вполне. И кое-какие задумки имеются.

– Рад слышать. – Том приумолк. Молчание так затянулось, что он уже хотел поблагодарить Тома за звонок и распрощаться, когда Том заговорил вновь. – Стив Орднер звонил, – промолвил он. – Тобой интересовался.

– Вот как? И когда же?

– На прошлой неделе. Он до сих пор не может успокоиться. Все спрашивает, не знает ли кто из нас, почему ты саботировал сделку с Уотерфордом. И не только это. Его еще многое другое интересует.

– Например?

– Не таскал ли ты чего с работы. Не брал ли из кассы наличность, не оставляя расписки. Не отдавал ли в стирку собственное белье за казенный счет. Спросил даже, не было ли у тебя тайной договоренности с владельцами мотелей.

– Ну и гаденыш, – покачал головой он.

– Просто Стив пытается найти на тебя хоть какой-то компромат, Барт. Хочет придумать предлог, чтобы упрятать тебя за решетку.

– Ничего у него не выйдет. Дело чисто семейное. А семья распалась.

– Семья давно распалась, – уточнил Том. – Еще со смертью Рэя Таркингтона. Кстати, Орднер единственный, кто рвет и мечет из-за тебя. Компаньонов интересует только одно: доходы и убытки. Про наши дела они ничего не знают, да и знать не хотят.

Он не нашелся что ответить.

– Что ж, – вздохнул Том. – Тогда это все, что я хотел тебе сказать. Ты ведь, наверное, уже знаешь про брата Джонни Уокера?

– Про Эрни? Нет, а что?

– Он покончил с собой.

– Что?!

Том шумно, со свистом, вздохнул.

– Приладил шланг к выхлопной трубе автомобиля, просунул его в окно своего дома и плотно запер окна и двери. Его нашел почтальон.

– О Господи! – прошептал он. Потом вспомнил, как Эрни Уокер сидел рядом с ним в больнице и мелко-мелко дрожал. – Кошмар просто!

– Да. – Снова тяжелый вздох. – Ладно, Барт, до скорого.

– Да, Том. Спасибо, что позвонил.

– Не за что. Счастливо.

Он медленно положил трубку. Из головы не шел образ Эрни Уокера, как тот привстал и выкрикнул, увидев священника:

– О Господи! Он с требником. Вы видели?

– Черт знает что, – сказал он себе под нос. Слова растворились в пустоте, а он пошел в кухню, чтобы приготовить себе коктейль.

Самоубийство.

Слово это вырвалось с шипением змеи, пытавшейся протиснуться в слишком узкое отверстие.

Самоубийство.

Наливая дрожащей рукой «Южный комфорт», он неловко стучал горлышком о край стакана. Почему он так поступил, Фредди? Ну жили они вместе – и что из того? Господи, ну почему люди так поступают?

Впрочем, ему казалось, что ответ ему известен.

Он добрался до прачечной в восемь утра – работы по сносу начинались в девять, – но зрителей было уже много; они стояли на морозце, упрятав руки в карманы, а изо ртов вырывались затейливые облачка пара – точь-в-точь как картуши со словами у персонажей рисованных комиксов. Он узнал Тома Грейнджера, Рона Стоуна, Этель Даймент, девушку-гладильщицу, которой не раз случалось перебрать во время перерыва на ленч, после чего клиентам доставались сорочки со спаленными воротничками. Были там также Грейси Флойд со своей кузиной Моринг и еще человек десять – пятнадцать.

Здание было уже обтянуто по периметру желтыми лентами, а перед ним торчали оранжевые щиты, на которых жирным черным шрифтом было написано:

Стрелы указывали направление объезда. Огражден был и примыкающий к прачечной тротуар.

Завидев его, Том Грейнджер помахал рукой, но подходить не стал. Остальные лишь мельком посмотрели на него и тут же принялись шушукаться, время от времени поглядывая в его сторону.

Мечта параноика, Фредди. Интересно, кто первый подскочит ко мне и начнет выкрикивать в лицо обвинения?

Но Фред на связь не выходил.

Примерно без четверти девять подлетела новехонькая «тойота-королла», из которой вылез Винни Мейсон, облаченный в теплую куртку и кожаные перчатки. Выглядел он преуспевающим и уверенным в себе. Винни метнул на него уничтожающий взгляд, после чего прошагал к Рону Стоуну, который стоял вместе с Дейвом и Поллаком.

Без десяти девять подкатил кран с огромным металлическим ядром, которое болталось впереди на тросе, как гигантский сосок, срезанный с груди эфиопки. Чудовищная машина медленно подползала к прачечной, оглушая округу ревом могучего двигателя. Из-под брони выбивались коричневые клубы выхлопов.

С тех самых пор, как он, припарковав свой фургон в трех кварталах от прачечной, пришел сюда, его преследовало странное призрачное чувство – сравнение, которое никак не укладывалось в голове. И вот теперь, глядя на зловещую машину разрушения, остановившуюся напротив грузового люка, он наконец осознал его смысл. Разворачивавшаяся у него на глазах картина точно сошла с последних страниц детективного романа Эллери Куина, когда все действующие лица собрались, чтобы выслушать объяснение всех подробностей преступления и узнать, кто убийца. Вскоре кто-то – скорее всего Стив Орднер – выступит из толпы, укажет на него пальцем и завопит: