Альбина Нурисламова - Потерянные

— Кирюха, — громко проговорил Сашка, — как ты там?

— Робинзоню помаленьку.

— Вроде ожила! — По голосу было слышно, что он улыбается.

— Ага. Только тошнит немножко.

— Это-то как раз естественно в твоем положении.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Кира.

— То, что тебя уже месяца три как тошнит! — радостно произнес Саша.

— Саш, что значит «в моем положении»? Что у меня за положение такое? — боясь поверить, спросила она.

— Кирюша, ты что, забыла? Мы же с тобой беременные! Рожаем в августе! — ликующе прокричал Сашка.

— О, Господи… Как же… Боже мой, я беременна! — прошептала Кира, физически ощущая, как все ее существо наполняется доселе невиданным счастьем. — Ты уверен? Точно уверен? Почему же я ничего не помню?!

— Уверен, уверен, не сомневайся! Может, твоя амнезия как раз поэтому: ну, гормональный взрыв и все такое…

Он что-то говорил, но Кира его не слушала. Она задрала куртку и восхищенно уставилась на свой живот. Теперь это домик для малыша! Ее собственного малыша!

— Ура!!! А-а-а! — вне себя заорала Кира, и ее дикий торжествующий вопль пронесся над сизой гладью озера. — Я беременна! БЕ-РЕ-МЕН-НА!

— Тише, тише! Угомонись, хватит уже, — хохоча, уговаривал Киру Саша.

— Абсурд какой-то! — немного успокоившись, проговорила она. — Как могло случиться, что я этого не помню?

Сашка осторожно молчал. Боялся сказать что-нибудь не то.

—Ты не волнуйся, Кирюха. Наверное, стресс. Постепенно все вспомнишь, никуда не денешься.

— Приезжай быстрее, — снова попросила Кира, — ты еще далеко?

— Надеюсь, скоро буду. Я эту дорогу не знаю, но навигатор…

«Разберусь! К тому же у меня навигатор!» — яркой лампочкой вспыхнули в голове у Киры непонятно кем произнесенные слова. Вспыхнули и погасли.

— Что ты сказал, Саш? Я не расслышала.

— Говорю, приеду — позвоню. Жди звонка, Кирюха!

Саша увез Киру из Кара Чокыра через полтора часа. Приехал, оставил машину у обочины и на лыжах двинулся вызволять жену. Она уже ждала его, подпрыгивая от нетерпения.

Он помог Кире вскарабкаться на поляну и встать на лыжи. Взвалил на плечи ее рюкзак, и они заскользили вперед. С каждым шагом берег озера отдалялся. Таял его тихий плеск, и Кира чувствовала себя все лучше.

«Наверное, ночью шел снег», — подумала она. Заснеженную поляну пересекала единственная лыжная дорожка — Сашкина. Никаких следов того, как она сама попала на берег озера накануне, не было.

Палатку они с Сашей так и оставили стоять на одиноком голом берегу. Кира категорически отказалась брать ее в город. Смутная, необъяснимая, но твердая уверенность: оранжевый шатер должен остаться здесь. Кира не стала говорить этого вслух, но палатка почему-то напоминала ей кокон, из которого она выпорхнула, как бабочка. Теперь кокон пуст.

Стоя возле машины, наблюдая, как муж засовывает в багажник лыжи и рюкзак, Кира тихонько погладила «Форд» по гладкому темно-синему боку. У нее возникло смутное ощущение, что некоторое время назад автомобиль был какого-то светлого цвета. Чувство быстро растаяло, и Кира не успела толком осознать его. Подошла к Саше, обняла его и прижалась головой к его груди.

— Папочка, — с наслаждением проговорила она.

— Мамочка, — откликнулся он, целуя ее в макушку.

Кира и Саша постояли, обнявшись, потом сели в машину и уехали из Кара Чокыра, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.

Они ехали домой. Они были вместе. И все было хорошо.

Полгода — с первого августа по первое февраля — навсегда выпали из памяти Киры. Последним, что запомнилось, было то, как их неразлучная институтская пятерка ехала после летнего пикника с ночевкой обратно в город. Кира так никогда и не вспомнила, как оказалась одна на берегу озера. Эти шесть месяцев, закончившиеся необъяснимой поездкой в Кара Чокыр, остались в ее сознании настоящей черной ямой. Провалом.

Первое время это беспокоило Киру, напоминало саднящую рану. Однако неприятное чувство вскоре пропало. Поначалу на ум приходили странные образы, которые исчезали прежде, чем Кира успевала их осмыслить. Мелькали в сознании воспоминания, которые ей никак не удавалось ухватить. Но к весне пропали и они.

Родные были убеждены, что знают, почему с Кирой такое случилось. А как же иначе, у нее ведь был сильнейший стресс. И травма. Осторожно подбирая слова, Саша рассказал жене, какой кошмар произошел в ее жизни в начале августа. Кира с ужасом узнала, что автомобиль, в котором они с ребятами возвращались в Казань, столкнулся с грузовой Газелью. Водитель Газели, виновник происшествия, в крови которого был обнаружен алкоголь, погиб на месте. Как и Миля, сидевшая на переднем сидении рядом с Денисом, и Леня, который сидел позади нее. Именно в этот бок на полной скорости и въехала Газель.

Авария произошла до выезда на федеральную трассу. Движение на проселочной дороге слабое, так что пока их обнаружили, прошло почти полтора часа. За это время Денис и Элка, поначалу еще живые, скончались от многочисленных ран и потери крови.

Кира, которая сидела за спиной водителя, была единственной выжившей. Она сильно ударилась головой, у нее был ушиб мозга, и в сознание она пришла только спустя несколько дней. Кроме того, у Киры были сломаны ребра и правая рука. По словам врачей, легко отделалась. Просто счастливица. Полностью и без последствий восстановив физическое здоровье, «счастливица» Кира впала в сильнейшую депрессию. Провалявшись в больнице больше месяца, она почти до середины октября не могла заставить себя выйти из дома. На работе ее ценили, любили, вошли в положение и ждали, сколько потребуется.

Двадцатого октября Кира вышла на работу. Саша и Гелька буквально стащили ее с дивана и выволокли из дома. Постепенно Кира вернулась к привычному ритму жизни. Раны затягивались. Она по-прежнему просыпалась в слезах, но уже реже и реже. Саша радовался: Кира приходит в себя. К тому же в начале зимы они узнали, что Кира беременна. И это было не просто счастье — целая симфония радости, настоящая эйфория.

Но после Нового года с Кирой стало твориться что-то непонятное. Тоска, слезливость, апатия. Вернулись старые сны про аварию. Кира взяла на работе отпуск до десятого февраля, осела дома. Часто ходила на кладбище, подолгу стояла у могил Дениса, Элки и Лени. Они были похоронены рядом. Джамилю похоронили в Аракчеевке.

Саша, Лариса Васильевна, Максим Петрович, Ирина, Геля — все они каждый день созванивались и держали совет: что делать с Кирой? Как помочь? Геля устроила консультацию с психологом у себя в клинике. Психолог пожал плечами и вынес вердикт: а что вы хотите? Давит непосильное чувство вины! Она выжила, а ее друзья умерли. Кира довольна жизнью, собирается родить ребенка, исполнилась ее давняя мечта, она счастлива. И ей кажется, что она не имеет на это права. Прибавьте к этому гормональные изменения, и получите взрывоопасный коктейль. Родные и близкие приуныли: что же теперь делать? Попить успокоительное, походить к нему на сеансы — и ждать, что со временем это пройдет, утешил психолог.