Мария Версон - Триэль (СИ)

Я посмотрел на брата и, как и каждое утро, но я почему-то всё время об этом забываю, в очередной раз понял, почему он так налегает на мяту: она его тонизирует по утрам, ведь он, как и я, очень плохо спит. Должно быть, это связанно… да со всем в Дории. Здесь другой воздух, в основном очищенная диокись углерода, которой страна дышит вот уже… Постойте-ка, не сто двадцать четыре года, а каких-то девять лет. Ведь сбой в работе экрана случился меньше десятилетия назад. Мне страшно подумать каким ужасным был воздух до того. Но ничего, прошло всего две недели как мы прибыли сюда, ещё привыкнем.

- Твой костюм ещё не привезли из прачечной, - сказал мне он, когда я только открыл дверцы шкафа.

- Ну блеск… И в чём же мне идти?

- Надень мой. – Алистер продолжал потирать глаза.

- Это не правильно, у меня же свой есть.

- Да какая разница, они же одинаковые.

- Как и мы с тобой. – Мы переглянулись и засмеялись во весь голос.

Близнецы – явление само по себе не слишком популярное, но всё же иногда случающиеся, в особенности как следствие того, что в моду вошло искусственное оплодотворение. Монозиготные близнецы – два практические идентичных организма с невероятной портретной схожестью – ещё большая редкость. И мы как раз живые представители такого типа редкости. Оба высокие, с жилистым стройным телосложением, правда, Алистер любитель физической нагрузки, так что он пошире меня в плечах. Брюнеты, с голубыми глазами, не слишком густыми бровями и, как я полагаю, весьма тонкими чертами лица. «Красавцы – не то слово» - так поговаривала моя одногруппница в университете. Ну, что греха таить, высокая популярность среди девушек говорила о нашей внешности лучше, чем любые слова. А здесь, в Дории, мы являемся не просто симпатичными близнецами - мы входим в число умирающей элиты.

Минут, наверное, тридцать у меня ушло на то, чтобы привести себя в пристойный вид. Для этого пришлось едва ли не утюжить исполосованное складками одеяла лицо, но я всё-таки справился. Нацепил костюм брата, ему он в морге точно не понадобится, и взял сумку, где валяются моя кредитная карта, личное удостоверение и пакетик мармеладок. Последнее особо важно – только сладости помогают мне справиться с нервозностью, а сегодня – чрезвычайно важный для моей жизни в Дории день.

Ужас ситуации состоит не в том, что я считаю себя недостаточно образованным для работы в научном комплексе БиоВим. Нет-нет, напротив, в своих знаниях я нисколько не сомневаюсь. Мой научный руководитель в университете пророчил мне блестящее будущее врача-генетика, и это ни в коей мере не было преувеличением. Мои идеи ещё в студенчестве увенчались парой вполне себе доходных патентов. Просто в Дории дела с наукой и образованием обстоят куда хуже, чем в прочем мире.

Образование, как таковое, сохранилось, но меньше двадцати процентов молодых людей стремились получить высшее образование, и из них едва ли десяти действительно хватает усидчивости и ума его получить. С учетом множества различных факторов, вроде семейных обстоятельств, лени, страха и отвращения, по специальности оставались работать меньше пяти. Таким образом, сейчас активно поддерживается политика обучения на предприятиях.

- Мне тяжело представить тебя, выслушивающего чрезвычайно утрированный курс лекций по биологии, анатомии, химии и прочему. – Хмыкнул Алистер за секунду до того, как я покинул номер отеля. – Тебе придётся набраться терпения. И много лгать.

Я повернулся и посмотрел на него, уже выглядящего куда бодрее, чем полчаса назад:

- Справлюсь.

Я вышел из номера и, пройдя мимо лифтов, вышел на лестницу. Живём мы на двенадцатом этаже, но даже не смотря на усталость или лень, я никогда не пользуюсь лифтами. У меня с ними личные счёты. Спустившись вниз, я вошел в фойе, где за регистрационной стойкой стояла молодая Скарлет:

- Доброе утро, мистер Кэлори. – Она улыбнулась мне, и у меня по спине пробежал холодок.

Две недели – это слишком малый срок, чтобы привыкнуть к людям, какими они являются в Дории. Скарлет, как она обмолвилась пару дней назад, покараулив меня в прачечной, моложе меня всего на три года – ей двадцать два, но будь ей хоть сорок пять, она всё равно выглядела бы так же. Серые волосы, не седые, а именно серые, цвета стали, очень белая и тонкая кожа, плоские, почти потерявшие цвет губы, и глаза… Самое отвратительное в жителях Дории – это их глаза. Все – почти одинакового бело-серого цвета, туманные, словно у покойника. Не многие могли позволить себе купить импланты, а потому почти все страдали плохим зрением. В среднем где-то минус три диоптрии, насколько я помню.

- Доброе, Скарлет. – Я кивнул ей и торопливо повернул к выходу, пока меня не начало подташнивать на и без того пустой желудок. Однако, именно этим утром судьба решила не быть милосердной, и тут же я столкнулся взглядом с Тессой – уборщицей. Судя по голосу, хотя он вообще-то мало о чём может говорить, я полагаю, что ей лет шестьдесят. Но выглядит она почти так же, как Скарлет. В их внешности есть лишь небольшие различия, вроде формы черепа, бровей, структуры волос, их длина и прическа. Но это опытный взгляд врача… двух врачей – Алистера тоже. На первый взгляд эти две женщины абсолютно одинаковы.

- Доброе утро, мистер Кэлори. – Она так же лучезарно улыбнулась мне, и я заметил ещё одну разницу между ней и Скарлет – состояние зубов. Наверное, моё лицо в ту минуту стало едва ли не синим. – Спешите на работу?

- На собеседование, - я, как смог, попытался улыбнуться в ответ и поскорее пройти мимо.

- Наверное, моделью будете? С вашей-то красотой…

Что она сказала потом, я уже не услышал. Утро и так началось хуже некуда, только сопливых комплиментов от бесцветных старух мне не хватало. Я посмотрел на часы и только сейчас понял, что брат разбудил меня рано. Часа эдак на четыре раньше, чем нужно. Собеседование только в три, а сейчас одиннадцать. Про себя я улыбнулся: наверное, Алистер сделал так, чтобы я не торопясь смог дойти до центра пешком, минуя путешествие на монорельсе. Сейчас для меня это – самое страшное ежедневное испытание из всех.

Даже просто идя по улице, вот как сейчас, я привлекаю очень много внимания. И нет, дело совсем не в деловом костюме, какие здесь, в не самом богатом районе Инсмира, не носят. Дело в моей внешности. Она привлекает всех. Я иду мимо одинаковых бесцветных мужчин и женщин, отличающихся друг от друга парой каких-нибудь не слишком замечательных деталей вроде роста, длины шеи, размера ноги и формы стрижки. Белые волосы, белая кожа, белые глаза, редко у кого – разные импланты, иногда протезы, но чаще всего – обычные, и явно дешёвые, модификаторы зрения. И среди этих людей мелькаю я, тот, у кого с внешностью всё в порядке.