Вероника Кузнецова - Старая легенда

— Почему же он никого не позвал на помощь? — спросила Мигелина.

— Он звал, но его не слышали, — убеждённо ответил старик и продолжал. — А несчастье с ребёнком произошло по вине взрослых, которые были заняты не присмотром за ним, а обсуждением событий. Так что смерть Мигелины, и в самом деле, повлекла за собой четыре смерти, но совершенно незачем винить в этом Нигейроса.

— Я не знаю, как было на самом деле, дорогой брат, и ты этого не знаешь. Каждый волен думать по-своему. В конце-концов, я никого не убеждаю, а просто передаю легенду, — ответила госпожа Кенидес с видом такого превосходства, что Гонкур понял: старая дама готова опровергнуть слова брата продолжением истории.

Витасу надоело выслушивать длинные объяснения.

— Ну почему вы всё время спорите?! — так горестно простонал он, что все засмеялись. — Мама, рассказывай дальше, а то ты никогда не кончишь.

— Как тебе не стыдно перебивать старших? — строго спросила Мигелина.

— К тому же, ты знаешь эту легенду наизусть, — подхватил Каремас.

Клодия, по-видимому, уже успевшая поссориться с Витасом, злорадно смотрела на него.

— Я-то знаю, а господин Гонкур не знает, — ответил мальчик и обиженно повернулся к гостю.

Гонкуру показалось, что момент для нравоучений выбран не совсем удачный, но всё-таки поддержал попытку старших обуздать нетерпение ребёнка и печально покачал головой.

— Да я вовсе никого не перебивал, — стал оправдываться растерявшийся мальчик. — Мама уже закончила говорить, когда я попросил рассказать дальше. Дедушка, подтверди! — прибегнул он к спасительному средству.

— Я-то подтвержу, — нахмурив брови, ответил старик. — Подтвержу, что надо серьёзно взяться за твоё воспитание, а то ты совсем от рук отбился. Перебиваешь старших, грубишь, кричишь… нда!

Витас не ожидал, что интересный пересказ легенды сменится разбором его проступков и молчал с самой постной миной, какую ему только удалось состроить. Клодия наслаждалась происходящим, а Чорада изо всех сил сочувствовала приятелю.

Витас с отчаянием взглянул на Гонкура, а тот, не удержавшись, ему подмигнул, глаза старика весело поблёскивали, и мальчик уловил, с какими понимающими улыбками переглядывались остальные. Он сразу успокоился, но всё-таки пока не решался подать голос.

— Так кто же хочет услышать продолжение? — спросила госпожа Кенидес.

21

— В первый раз Нигейрос напомнил о себе именно так, — сказала хозяйка дома и в упор посмотрела на брата.

Старик не стал перечить, но демонстративно повернул своё кресло так, чтобы не видеть сестру.

— Вы обещали рассказать, почему от замка остались одни развалины, — напомнил Гонкур.

— Сейчас расскажу, — ответила старая дама, довольная вниманием гостя.

Она приготовилась было продолжать, но, очевидно, какая-то мысль пришла ей в голову, и она заявила неожиданно обидчиво:

— Я не уверена, что мой рассказ интересен всем.

— Мне очень интересен, — быстро сказал Медас.

Витас благоразумно промолчал.

— Тётя Оратанз, зачем вы спрашиваете? Вы же знаете, что всем, — сказала за него Клодия.

Чорада не произнесла ни единого слова, но с её лица не сходил болезненный интерес к малейшим деталям давней истории, и Гонкур вновь подумал, что взрослым следовало бы пощадить нервы девочки.

— Тогда слушайте, — смилостивилась госпожа Кенидес. — После событий, о которых я вам только что рассказала, в замке наступило временное затишье. Гитара перестала звучать, ночные шорохи, шаги, тени на стенах и другие странные явления прекратились, но никто не мог забыть ни о таинственной причине смерти пяти человек, ни о проклятии Нигейроса. Замок постепенно опустел, потому что мало кто решался жить в непосредственном соседстве с портретом. Остались только восемь человек: внук Мигелины, которого звали Тейнорос, его жена и сын с женой и четырьмя детьми. Я не буду называть остальные имена, так как это не имеет значения. А Тейнорос был немного похож на моего брата…

Все засмеялись, а старик что-то сердито пробормотал себе под нос.

— Он тоже не мог поверить в призрак Нигейроса и утверждал, что готов встретиться с ним в любое удобное для того время, чтобы сразиться с ним на шпагах. Это была обычная шутка, — пояснила госпожа Кенидес. — А повторял он эту шутку так часто, что если вначале она приводила всех в ужас, то потом безнаказанность Тейнороса поставила появление Нигейроса под сомнение даже в глазах детей. Впрочем, дети очень любили слушать эту историю, сидя вечерами у очага. Тейнорос охотно её рассказывал, но сопровождал такими легкомысленными комментариями, что она вызывала у детей не ужас, а смех. Как горько ошибался этот безумный шутник! Кто знает, как бы обернулось дело, если бы он не оскорблял Нигейроса подобными рассказами? Но, видно, грозному призраку надоело прощать неразумных. И вот однажды ночью, после очередного веселья у очага, когда все в замке крепко спали, маленькому мальчику, внуку Тейнороса, пришло в голову пойти и посмотреть на портрет, о котором он столько слышал, но который никогда не видел, потому что он был заперт в одной из дальних комнат. Тейнорос, хотя и не верил в то, что Нигейрос может бродить по замку, но уважал волю своей бабушки, запретившей отпирать дверь и смотреть на портрет. Мальчик взял свечу, тихо прошёл по пустому, слабо освещённому коридору, спустился по тёмной лестнице и остановился перед запертой дверью. Он дрожал от холода и страха, но решимость его не исчезла. В замочную скважину ничего не было видно, ведь в комнате не горел свет, и мальчик растерялся. Он не подумал о запертой двери и теперь ему было стыдно своей недогадливости. К тому же, он так ясно представлял, как утром расскажет о ночном приключении сёстрам и братьям и как все будут им восхищаться и завидовать его храбрости, что отказываться от своего намерения не хотел. К счастью, а вернее, к несчастью, он заметил над дверью отдушину. Мальчик приволок высокую скамью, влез на неё, но этого оказалось недостаточно. Тогда он притащил большую пустую корзину из-под овощей, в которую дети любили прятаться, поставил её на скамью вверх дном, влез на неё и бросил свечу в отдушину. Что можно требовать от маленького ребёнка? Он думал, что свеча осветит портрет и погаснет. Как только свеча проскользнула в отверстие, мальчик соскочил на пол, чтобы посмотреть в замочную скважину, но её загораживало его громоздкое сооружение. Он слышал, как упала свеча и решил, что она погасла и его планам не удалось осуществиться. Теперь, чтобы никто не догадался о его запретной вылазке, ему надо было поставить принесённые вещи на место. В полной темноте он протащил скамью половину пути, но идти дальше побоялся, ведь это был, я повторяю, очень маленький мальчик. Корзину он оставил за дверью на лестницу, чтобы она не бросилась в глаза. А утром он бы всё привёл в порядок. Поднявшись по лестнице в свой коридор, он почувствовал, как возвращается к нему мужество, а вместе с мужеством — решимость. Он взял свечу из тех, что горели в коридоре, и снова спустился к запертой двери. Когда он приближался к ней, то ему показалось, что в щели пробивается слабый колеблющийся свет. Мальчик испугался, но всё же подошёл ближе. Ему представилось, что свеча, которую он бросил в отверстие, но погасла, а освещает комнату. Он приободрился и заглянул в замочную скважину. В комнате полыхал огонь. Мальчик, как завороженный, смотрел на языки пламени, пожиравшие ковёр и подбирающиеся к кровати у противоположной от двери стены, на которой, как он знал, спала его прапрабабушка, а до неё — сам страшный Нигейрос. Когда мягкая пушистая шкура, служившая покрывалом, вспыхнула и огонь взметнулся вверх, то осветилась вся стена возле кровати и Нигейрос предстал перед своим полумёртвым от страха праправнуком. Глаза его были устремлена на ребёнка с неслыханной жестокостью, губы скривились от еле сдерживаемого злобного смеха, пальцы перебирали струны гитары и на одном из них ярко сверкал великолепный бриллиант. Потом его чёрная фигура зашевелилась, словно готовая шагнуть вперёд, и мальчик закричал. Он побежал наверх, громко плача и зовя на помощь. Его остановили, окружили, успокаивали, засыпали вопросами. Ребёнок долго ничего не мог сказать и лишь повторял: "Чёрный кавалер! Чёрный кавалер!" Кстати, с тех пор Нигейроса и стали называть Чёрным кавалером. Пока от мальчика добивались вразумительного ответа, огонь распространился по замку, и всем стало ясно, какая опасность им угрожает. Семья спаслась, но спасти замок не удалось. Громадное здание полыхало.