Софья Ролдугина - Кофейная горечь

— Тише, — я провела рукой по ее волосам, заставляя себя держаться спокойно и уверенно. — Мы переживем это. Бывало и хуже. Мистер Маноле, — уже громче произнесла я. — У меня к вам разговор и небольшая просьба. Будьте любезны, поднимитесь в мой кабинет. Миссис Стрикленд, бумаги на столе почти нет, принесите, пожалуйста, еще. Самой простой. Мэдди, милая, — я вновь погладила ее по голове. Она запрокинула лицо — глаза казались огромными и темными от волнения. — А вы с Эвани идите в комнату. Я к вам зайду, и мы обо всем поговорим. Ну же, ступай.

Мадлен послушалась с запозданием. Горничная тоже сперва покачала головою, вздохнула и только потом исчезла в недрах особняка. Зато Лайзо без лишних напоминаний последовал за мною.

— У меня к вам не слишком корректный вопрос, мистер Маноле, — начала я, когда мы еще только поднимались по лестнице. — В любом случае, прошу не держать на меня обиды.

Он запнулся и сбавил было шаг, но быстро нагнал меня вновь.

— И в мыслях не было, леди. Спрашивайте, о чем угодно.

— Вы грамотны?

— Что, простите? — Лайзо застыл как вкопанный, ушам своим не веря. — Да, конечно, — произнес он спустя секунду или две, с некоторой издевкой, как мне почудилось. — В моем не слишком честном прошлом владение грамотой, а также умение писать разными почерками и быстро считать в уме было острой, если не сказать — насущной необходимостью.

— Замечательно, — я попыталась улыбкой смягчить неловкость. — В таком случае вам, верно, не составит труда завтра заехать на почту и заполнить бланк телеграммы тем текстом, который я сейчас составлю?

— Разумеется, нет.

— Вы отказываетесь?

Выражение лица у него стало весьма неоднозначным.

— Я хотел сказать, разумеется, мне это не составит труда, леди. Для вас — все, что угодно.

— Прекрасно, — подытожила я и развернулась, собираясь дальше подниматься по лестнице — но оступилась и едва не свалилась, подобно отцу Марку.

Если бы не Лайзо.

Второй раз в жизни я оказалась у него на руках. И вновь — нельзя было ни в чем его упрекнуть.

— Леди? — произнес он странно хрипловатым голосом. Отброшенный фонарь погас и теперь гремел где-то внизу, на ступенях. — Вы можете идти?

Я почему-то медлила с ответом. Лайзо прижимал меня к себе слишком сильно. Платье липло к спине, и я совершенно не хотела, чтобы он это заметил.

Как там говорил мой строгий, поклоняющийся условностям отец? «От леди должно пахнуть утренней свежестью, есть она должна, как птичка, а весить — как перышко».

Сдается мне, что такой человек, как Лайзо, может удержать в своих руках и куда как большую тяжесть…

— Леди?

— Да, да, — я опомнилась и не слишком грациозно встала на ноги, стараясь цепляться за перила, а не за своего спасителя. — Спасибо, мистер Маноле. Признаться, день был весьма утомительным.

— Поменьше бы таких дней, леди, — согласился Лайзо с совершенно искренней досадой.

Телеграмму для Эллиса я набросала быстро — не в первый раз мы связывались подобным образом. Лайзо получил подробнейшие инструкции — когда выехать, как разговаривать с почтовыми служащими, по какой дороге возвращаться… Кажется, мы предусмотрели все. Да я и не сомневалась, что в крайнем случае Лайзо справится с трудностями бюрократическими не хуже мисс Тайлер.

Ответ от детектива пришел уже во второй половине дня. По обыкновению, короткий до безобразия:

Виржиния,

Заинтересован.

Попридержите труп для меня.

Перечитав телеграмму, я с облегчением вздохнула. Теперь можно переложить самый тяжелый груз на чужие плечи.

Впрочем, и моего личного груза мне хватило. Всю первую половину дня я разбиралась с миссис Доусон. Ее муж, мистер Доусон не вставал с постели несколько месяцев — его разбил паралич еще в конце зимы. Из родственников неподалеку проживала только племянница с семьей, но у нее и своих забот хватало — семеро детей, один другого младше. И поэтому, хотя Элизабет Доусон была служанкой в особняке совсем недолго, я все-таки назначила ее матери пенсию — в размере жалованья горничной, и выделила некоторую сумму на похороны.

Похороны…

О, Эллис и тут угадал — это оказалось весьма болезненным вопросом.

Дни стояли на редкость жаркие. Конечно, в местном отделении Управления был морг и, соответственно, ледник. Теоретически сохранить в неприкосновенности тело до приезда Эллиса не составляло никакого труда, но фактически… Родственники покойной, всячески поддерживаемые отцом Марком, настаивали на немедленном погребении. Многие жители деревни встали на сторону церкви и семьи.

— Небеса, это, убийцу-то покарают, — прямо сказал мельник, чей сын собирался жениться на Бесси Доусон. — А наше дело маленькое — похоронить по-человечески. Ей, бедняжке, и так досталось — вона, как курицу на суп распотрошили, прости, Господи… — он набожно обвел себя священным кругом. — Этакое непотребство надо поскорей землею прикрыть, а не скакать вокруг него с умной рожей!

В чем-то я была с ним согласна — и для несчастной матери, и для всех, знавших Бесси лично, легче и правильней было бы скорей похоронить ее и оплакать. Но для следствия любые крупицы сведений о злоумышленнике, его орудии, о способе убийства могли оказаться решающими. Уж мне-то, вдоволь насмотревшейся на методы работы Эллиса, было это кристально ясно.

Все осложнилось, когда во время одного из споров в Управлении мистер Уолш умудрился брякнуть в запале, что надеется на прибытие детектива из Бромли еще и потому, что тот наверняка привезет с собой «нормального медика». А тот, мол, сделает «нормальное вскрытие».

— Вы бы видели их лица, леди, — пожаловался мне инспектор при личной встрече в особняке, отирая взмокший лоб. От влаги волосы на висках начали курчавиться. — Думал, меня на месте четвертуют — как же, бедняжку Бесси опять под нож отдавать! А Максвелл как на меня посмотрел — как на врага, право слово. И не поддержал ведь, зараза этакая. Ведь получилось, что я его за нормального медика и не считаю. А что говорить, если это правда? — Уолш с бессильной досадой сжал руки в кулаки. — Он же вскрытие ни разу не делал. Все больше тутошних от простуды пользует. Позапрошлый год, помнится, младший мельников сынишка в механизм рукой попал, так старина Максвелл как это дело увидел, так едва чувств не лишился, что твоя девица! А еще в Управлении числится, стыдоба-то какая, прости, Господи…

— Понимаю, — сочувственно кивнула я, выслушав инспектора. Положение дел мне совершенно не нравилось. Если Эллис задержится, то Бесси действительно похоронят до того, как он приедет. — Я могу как-то помочь? Повлиять на жителей?

— А что на них влиять? — Уолш нервно дернул чернявой бровью. — Я отделение закрыл, вот и всех делов. Харпера и Перкинса с собой взял, слуг ваших опрашивать, а остальным велел никого в Управление пускать, и пускай хоть с тараном идут. Максвелла от греха подальше домой отправил. Ну, а отца Марка мы со всем почтением в церковь препроводили. Пускай там за упокой души Бесси молится, если уж так добро творить хочет. Ох, а я-то сам зачем пришел, совсем голова дурная не помнит! — он с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. — Леди Виржиния, а не глянете ли на запрос? Авось пойдет? — и он протянул мне аккуратно заполненный бланк срочной телеграммы.