Виктор Курляндский - Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания

Для русского православного человека в 1703 году, когда Петр I основал Санкт-Петербург, упоминание города на берегах пролива Босфор, именовавшегося в разные исторические эпохи Византией:, Константинополем, Стамбулом, имело особое значение. Этот город со времен славянских летописей называли на Руси, в России Царь-градом. Из Царь-града — столицы Византийской империи Константинополя — на Русь пришло православие. В мае 1703 года исполнилось 250 лет с того дня — 29 мая 1453 года, — когда после длительной осады турецкие войска заняли Константинополь и Византийская империя не смогла более существовать.

Православный царь, получивший хорошее образование и окруженный умными, талантливыми, широко мыслящими людьми, с юных лет прекрасно знавший немецкий, а затем изучавший голландский, английский и французский языки, серьезно интересовавшийся историей народов, географией, другими, чуть ли не всеми существовавшими в его время науками, а также ремеслами, не мог, основывая город, которому суждено было носить имя ученика Иисуса Христа Святого Петра, не знать и не понимать, какое символическое для всего христианского мира значение имеет строительство в православной России новой столицы в такой особый год.

События, предшествующие началу строительства северной столицы России, доказывают высказанное утверждение. 26 (15) декабря 1699 года жители огромной страны узнают, что царь повелевает «день следующий после 31 декабря 7208 года от сотворения мира считать 1 января 1700 года от Рождества Христова». До этого летосчисление велось по календарю, начавшему отсчет времени от «сотворения мира», которое случилось за 5508 лет до нашей эры, а новый год праздновался 1 марта, когда приступали к сельскохозяйственным работам.

Через 7 месяцев — 14 (3) июля 1700 года — подписывается «Константинопольский мирный договор 1700 года». Дипломаты Петра I открывают представительство России в Стамбуле. И через месяц, 30 (19) августа 1700 года, Россия объявила войну Швеции.

Не дожидаясь завершения Северной войны, в год и даже месяц 250-летия падения столицы Византийской империи, Петр I основывает новую столицу, ее трудно не назвать Новым Царь-градом. Царь думал о выборе времени рождения Санкт-Петербурга. Он глубоко задумался о времени вообще.

Имя Апостола Петра, которое должен был носить город, заставило переосмыслить само понимание процесса времясчисления, осознать значение календаря в культуре человечества, этноса, народа.

Поворот циферблата на государственных, на национальных часах так, чтобы началом, точкой отсчета исторического времени стало Рождество Христово, говорит больше, чем что бы то ни было иное, о желании царя-реформатора ввести Россию и населяющие страну народы в цивилизованный мир, о стремлении исторически соизмерить свои действия с деяниями своих великих предшественников, ощутить временные связи с прошлым и будущим.

Только сверив свой календарь с общеевропейским, можно было надеяться создать условия для понимания друг другом России и западноевропейской христианской цивилизации, фактически господствовавшей над миром на рубеже XVII–XVIII веков.

Только приняв во внимание всю последовательность действий Петра I, можно объяснить, почему православный царь основал свою новую столицу в год и месяц 250-летия падения Константинополя, в День Святой Троицы.

Время очень важно.

Но для такого уровня геополитического мышления, до которого обязан был подниматься и безусловно поднялся молодой правитель России, определяющим является правильное определение географической точки, где многие столетия суждено находиться столице государства.

Царь думал и о выборе места рождения Санкт-Петербурга.

Город был основан, его начали невиданными до того темпами строить и даже провозгласили столицей на отвоеванной в боях территории, не дождавшись итогов продолжительной и кровавой войны (за 9 лет до дня заключения Ништатского мирного договора 1721 года), на периферии государства, в северном районе с плохим климатом, в болотистой местности, периодически затопляемой водой из-за ветрового нагона водной массы в восточную часть Финского залива и реку Нева, в месте с неблагоприятными для жизни и строительства условиями.

В середине XIX века писатель князь Владимир Одоевский в повести «Саламандра» так описывал муки строительства города: «Вокруг него (Петра) только песок морской, да голые камни, да топь, да болота.

Царь собрал своих вейнелейсов (так финны в старину называли русских) и говорит им: „Постройте мне город, где бы мне жить было можно, пока я корабль построю“.

И стали строить город, но что положат камень, то всосет болото; много уже камней навалили, скалу на скалу, бревно на бревно, но болото все в себя принимает и наверху земли одна топь остается.

Между тем царь состроил корабль, оглянулся: смотрит, нет еще города.

„Ничего вы не умеете делать“, — сказал он своим людям и с сим словом начал поднимать скалу за скалою и ковать на воздухе.

Так выстроил он целый город и опустил его на землю».

Возвести крепость для удержания завоеванной территории, обустроить гавань, удобную для размещения порта или кораблестроительных верфей, проложить дороги, перекинуть через реку мосты, построить склады, перенести ближе к фронту или будущей границе казармы, мастерские, даже заводы — это понятно.

Но основательно, по единому, хорошо продуманному градостроительному плану на века строить большой город — столицу — сразу, с самого начала вкладывая в дело все имеющиеся у государства, несущего бремя войны, ресурсы, — такое возможно только при абсолютной уверенности, что если не современники, то хотя бы потомки поймут, оценят и поблагодарят мудрого, далеко глядевшего в будущее правителя, поднявшего народ на такой подвиг.

Если при этом место для города выбрано не самое приспособленное для жизни, то определенно можно говорить, что царь Петр I руководствовался некими высшими соображениями, по сравнению с которыми любые даже весьма аргументированные, доказательные сомнения в разумности, целесообразности его замысла, от кого бы они ни поступали, отвергались как малозначимые.

Что это за высшие соображения?

Почему столицей стал северный город-порт, построенный в западной части Приневской низины, при впадении реки Невы в Финский залив, и на сорока двух островах разветвленной дельты Невы, рассеченный более сорока реками, рукавами, протоками и почти двадцатью искусственными каналами общей протяженностью свыше 160 километров?

Ответом на эти два фундаментальных для понимания всей прошлой, настоящей и будущей истории Санкт-Петербурга вопроса является следующее утверждение: выбор места для новой столицы России, где царь Петр I решил объявить о создании Российской империи и провозгласить себя императором, определился только географическими координатами столицы Византийской империи Константинополя.