Стив Альтен - Эпидемия. Начало конца

— Я не могу покидать здание ООН, — сказал президент. — Если я уеду, то и другие делегаты захотят уехать, и тогда мы нарушим карантин.

— О каком карантине может идти речь?! Выгляните в окно. Военные разбили еще две палатки, а площадь окружили своими машинами.

— Именно поэтому мы должны убираться отсюда как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Надо посадить вертолет на крышу и эвакуировать президента с Манхэттена.

— Вы хотите сказать: эвакуировать вас?

— А что тут такого? У меня жена и ребенок. Мы даже не заражены.

— Вы уверены?

— Довольно!

Эрик Когело поднялся. Голова раскалывалась от боли.

— Проинструктируйте мэра. Пусть объявит о введении карантина на всей территории Манхэттена, но обязательно пусть сделает акцент на том, что это лишь мера предосторожности, а не необходимость. Не говорите ему ничего о «Косе». Нам не нужна паника… А где первая леди?

— На пути из Чикаго в Белый дом.

— Пусть она остается там. Моя семья должна быть в безопасности, — распорядился президент. — А мне нужно немного полежать… подумать… с часок…

Эрик Когело направился в спальню, но на полпути оглянулся и встретился глазами с каждым из своих советников. Все выглядели напуганными происходящим, но никто не отвел глаза. Хороший признак.

— Мы попали в скверную историю, — сказал президент, — но не стоит терять голову и сеять панику. Последнее, чего мы хотим, — это дать нашим врагам повод говорить, что мы только и мечтаем, как бы завладеть иранской нефтью и установить новый мировой порядок.

— Сэр! «Коса» была задействована за несколько минут до того, как вы начали зачитывать свое обращение к делегатам ООН. Не кажется ли вам…

— Вы хотите сказать, что в Белом доме завелся Иуда? — президент глубоко вздохнул, ущипнув себя пальцами за переносицу. — Не доверяйте никому за пределами этой комнаты.

Здание городского совета

Нижний Манхэттен

12:04

Рожденный в Ниагара-Фолс и выросший в Бронксе Мэтью Кушнер был ньюйоркцем до мозга костей. После учебы в Сиракьюсском университете и Нью-Йоркском юридическом институте Кушнер поступил в фирму отца, специализирующуюся на вопросах иммиграции. Молодой адвокат находился в миле от своего офиса в Нижнем Манхэттене в то памятное утро 11 сентября 2001 года, когда первый захваченный террористами самолет ворвался в воздушное пространство над городом и врезался во Всемирный торговый центр.

Мэр Кушнер стоял на верхней ступеньке здания городского совета перед трибуной, уставленной микрофонами, и боролся с желанием устроить грандиозный скандал. Снова на его любимый город покушаются и вводят блокаду Манхэттена без должного согласования с ним. Об одобрении речь даже не идет. Ему рассказывают полуправду, а в это время черные армейские «хаммеры» разъезжают по улицам и люди в костюмах биологической защиты сеют панику среди жителей Тюдор-сити и близлежащих к комплексу зданий ООН кварталов. У адвоката, специализирующегося на иммиграционном праве, не оставалось сомнений, что гражданские права грубо нарушаются. Из курса лекций, прослушанного в Сиракьюсском университете, он знал, что кровяное давление манхэттенского социума будет медленно повышаться до тех пор, пока это не выльется в массовые беспорядки, по сравнению с которыми бунт в Уоттсе [32] Негритянские волнения в районе Уоттс (в Лос-Анджелесе) в августе 1965 года. Бунт, спровоцированный левыми экстремистскими организациями, привел к гибели 35 человек, около 1 тысячи человек получили ранения и увечья, 4 тысячи были арестованы. Материальный ущерб превысил 40 миллионов долларов. В подавлении бунта участвовали 20 тысяч солдат Национальной гвардии. может показаться пикником.

В конце концов мэр Кушнер согласился сыграть отведенную ему роль пресс-секретаря. Сам он не особо верил в правдивость того, что ему поручили передать, просто у него не оставалось выбора. Иногда ложь политика может спасти гражданский мир, а правда — привести к ненужным жертвам.

— Добрый день! Как большинство из вас, вероятно, уже знает, все мосты, туннели, пешеходные переходы, дороги — все пути с Манхэттена и на Манхэттен — перекрыты. Это сделано по прямому приказу из Белого дома, чтобы помочь медицинскому персоналу из центра контроля заболеваний справиться с небольшой эпидемией похожего на грипп вируса, первая вспышка которого была зафиксирована сегодня утром на площади Объединенных Наций. Мера эта является профилактической. Для вашей же безопасности и чтобы не допустить автомобильных пробок все находящиеся сейчас на Манхэттене, как постоянно проживающие здесь, так и гости нашего города, должны оставаться в помещении до тех пор, пока карантин не будет снят.

— Мэр Кушнер…

— Мистер мэр!

Не обращая внимания на выкрики журналистов, Мэтью Кушнер в сопровождении своих помощников прошел в здание городского совета, готовясь выплеснуть накипевшее раздражение на первого же представителя президентской администрации, который окажется настолько глупым, что ответит на его звонок.

Дом № 143 по Хьюстон-стрит

Нижний Манхэттен

12:55

Здание кинотеатра «Солнечный свет» возвели в 1898 году. Когда-то здесь был театр движущихся картинок «Ипподром», потом еврейский театр водевиля и, наконец, склад. Полвека спустя здание вновь переоборудовали в кинотеатр с пятью современными залами, широкими экранами, удобными мягкими креслами и звуком формата долби диджитал. Кроме того посетитель кинотеатра мог полакомиться изысками кухни ресторана «Уступки гурманам», полюбоваться японским садом камней и посмотреть на город с высоты трехэтажной стеклянной башни.

Тринадцатилетняя Гави Кантор стояла перед кассой кинотеатра в обществе двух своих лучших подруг Шелби Моррисон и Джейми Рамсон. Накануне троица решила прогулять последний день занятий в школе перед рождественскими праздниками. Теперь оставалось решить на какой фильм пойти.

— А как насчет «Сестринства путешествующих джинсов-3»? — предложила Джейми.

— Ты что, лесбиянка? — съязвила Шелби. — Не шути больше так. А ты что думаешь, Гави?

— Мне все равно. Я бы не отказалась и от фильмов в формате бли-рей в классе миссис Дженкин.

— Ты хочешь сказать, что не отказалась бы посмотреть фильм с Шоном-Реем Далински?

— Не говори глупостей, Шелби, — покраснела Гави.

— Да ладно, подруга. Его фотки повсюду на твоей странице в «Фейсбуке».

У Шелби зазвонил мобильный телефон. Девочка посмотрела на дисплей.

— Это твоя мама, Гави. Что мне делать?

— Не отвечай.

— Алло! Здравствуйте, миссис Кантор… Нет, я не видела Гави… То есть я не видела ее после переменки. У меня начались колики в животе, и я пошла к врачу… Что? Что произошло? — Глаза девочки округлились. — Серьезно? Хорошо. Когда я ее увижу, то скажу.