Александр Киричек - Водоем. Часть 1. Погасшая звезда

Прочитав заметку несколько раз, Сергей схватился за голову и тихо заплакал! Он снова остался в одиночестве, почти в полном одиночестве… Даже позвонить теперь ему некому! Он совсем один в этом жестоком мире, без опоры и поддержки. И кто-то, кто-то могущественный и сильный словно играет с ним, будто издевается или… испытывает. И забирает тех, кто стал ему близок и дорог: сначала родители, теперь вот Саша, и, похоже, Светку он тоже потерял, потерял навсегда… Из родных осталась только бабушка, но какая она опора, сама еле ходит!!! Да и то неизвестно, жива ли она сейчас? Не исполнила ли Анфиса свою угрозу, не забрала ли ее на тот свет?

Но этот Саша… А вдруг ему встретился фантом, вдруг он, Сергей Костров, стал таким же духовидцем, как некогда и легендарный Сведенборг? Но ведь этот Саша вовсе не казался бесплотным духом! Кто же его разыгрывает, кто намеренно водит за нос? А может, кто-то умело сыграл роль убитого фээсбэшника? Но зачем?

А если это действительно явившийся с того света настоящий Лучкин? Тогда все, что он сообщил, скорей всего, правда, и странно-таинственная Ариадна действительно его двоюродная сестра! И она хочет прибрать к рукам все, что нажили его родители, его отец! А если соединить с информацией, полученной от подполковника, еще и откровения бабушки, то тогда становится очевидным — Ариадна-Елена пришла не только за его богатством, но и за самой его жизнью, именно она и есть та красна девица, от которой суждено ему принять смерть… Да, все сходится! Анфиса сделала несчастной бабушку, забрав ее единственную любовь, затем посредством своего сына нанесла удар по отцу, лишив его жены и первенца, а теперь его дочь, ее внучка пришла за его жизнью!!! О, ужас!!! Непонятным было только одно — что такое Иномирье, из которого или через которое пришла Ариадна? И какую роль во всей этой интриге играет Светлана? Случайно ли пропал ее муж? Или же это — только одно из звеньев загадочной цепи событий, начавшихся со смертью его родителей…

И все же он не один! Есть еще коллеги по кафедре, есть еще друзья отца, тот же Свешников или Сизов, наконец, есть еще и Клещёв… А потому он будет бороться, бороться за свою жизнь, за свое право на существование… Все же недаром он носит гордую фамилию — Костров.

Сон Сергея был глубоким, но не долгим… С первыми лучами солнца, ворвавшимися в его комнатку, он бодро соскочил с кровати и побежал на кухню… В какой-то момент ему показалось, что он вернулся во вчерашний день — снова за несколько метров до кухни он понял, что та обитаема, и снова его настиг и тот же запах жарящейся яичницы, и то же шипение пищи на сковороде… Неужели Светлана вернулась? Простила? Поняла? Или…

Он влетел на кухню и… едва не остолбенел…

— Доброе утро! — оторвавшись от плиты и приветливо улыбаясь, произнесла девушка.

— Доброе… — промямлил полузаплетающимся языком Сергей.

— Как спалось, рыцарь? — продолжала вопрошать красавица, одетая в короткие шорты и обычную белую майку, призывно обтягивавшую сочную красивую грудь то ли второго, то ли третьего размера.

— Ничего… — односложно отвечал Костров.

— Похоже, ты не рад новой встрече со мной, мой спаситель? — задала девушка риторический вопрос, прекрасно понимая, что с такой, как она, мечтает даже просто постоять рядом каждый первый мужчина…

— Нет, что ты!? — Сергей медленно приходил в себя. — Но откуда ты?

— Откуда-откуда? От верблюда! — с долей напускной злобности произнесла девушка. — Я ему яичницу готовлю, а он вместо «Спасибо» начинает глупые вопросы задавать! Иди-ка лучше в душ, мой славный избавитель, а потом вместе позавтракаем! Ну, что стоишь?

— Любуюсь… — быстро нашел нужный ответ почти уже пришедший в себя философ.

— Ну-ну… Может, мне снова обнажиться? — самодовольно предложила красавица и стала демонстративно, но очень медленно расстегивать молнию на шортах…

— Давай-давай! И побыстрее! — Сергей решил посоревноваться с гостьей то ли в наглости, то ли в ином психологическом соревновании, имя которому он пока не мог придумать.

— Ага, разбежалась! — девушка резко потянула бегунок вверх, запирая вход в свою куночку, застегнула пуговицу над молнией. — Сначала приведи себя в порядок, а потом… потом посмотрим, как ты будешь себя вести…

— Чего ты хочешь, сука? — Сергей, отбросив все приличия, начал резать правду-матку и медленно двинулся в сторону девицы, сжимая кулаки… — Чего тебе надо? Богатства? Денег? Или моей жизни?

— Ты о чем, милый? Я тебя не понимаю! — девушка нисколько не изумилась внезапному наезду хозяина и продолжала говорить, глядя прямо в глаза, так, будто она действительно не врет, действительно не понимает.

Но Сергей не поверил…

— Не ври! Ты все понимаешь!!! Хва претворяться, госпожа Елена Кострова! — он приблизился вплотную к гостье, схватил ее за руки чуть повыше локтей и крепко сжал.

— Мне больно! — проинформировала девушка.

Но Сергей продолжал все сильнее сдавливать ее руки:

— Чего тебе надо, тварь? Что ты хочешь?

— Отпусти! Тебе же хуже будет! — предупредила красавица, сверля Сергея жестким взглядом.

— Фигушки! — отвечал юноша и теперь уже сжимал со всей силы. — А ну, говори, гадина! Давай, колись, сука!

— Ах так! — воскликнула девушка и закрыла глаза.

И в то же мгновение Сергей ощутил сначала как мягкая плоть под его пальцами стала твердокаменной, затем пришло лавинообразное нарастающее жжение в обеих ладонях… Сначала ему казалось, что в его руках уже не девичьи руки, а просто горячие трубы отопления, но через несколько мгновений ему уже чудилось, что он сжимает раскаленные стальные стержни. Он попытался оторвать ладони, но они словно прилипли к коже девушки…

— А-а-а, бля-я-я… — истошно завопил Костров, начиная судорожно извиваться и дергаться…

И только тогда Ариадна сжалилась и открыла глаза…

Сначала Сергей минут десять отмачивал руки в струе ледяной воды, льющейся из кухонного крана, а потом, когда Ариадна любезно предложила свою врачебную помощь (отказываться от нее юноша уже не решился) и стала смазывать ему покрасневшие ладони облепиховым маслом, снова приступил к роковым вопросам:

— Кто ты такая? Что ты хочешь? Чего тебе от меня надо?

— Кто я? — переспросила девушка и, улыбнувшись, отвечала, повторяя некогда слышанные слова Загрея: — Часть силы той, что вечно хочет блага, но зло творит в отместку за грехи!

— Ясно! — проронил Сергей, вспоминая Воланда и Мефистофеля одновременно, но на самом деле до ясности ему, конечно, было как до Китая пешком…

— Чего хочу я? — девушка говорила со все большим вдохновением. — Хочу я многого, мой друг, всего не описать словами, любви хочу, но не твоей, хочу для милого наградой быть, но милый мой — не ты, известности и славы хочу не меньше, чем любви, а от тебя мне нужен лишь пустяк — тот, что зовется словом «брак»!