Галина Долгая - Бирюзовые серьги богини

— Нечего засиживаться допоздна каждый день, — чмокнув ее в лоб, мягко ответил Саша и, подтолкнув сына, предложил: — Пойдем, сфотографируемся с победителем!

— А можно? — глаза Алешки заблестели.

— Можно, идем! А ты тут посиди, только не усни, — Саша подмигнул Симе.

— Не-е, я с вами, тоже хочу с ахалтекинцем сфотографироваться!

Вокруг победителя толпился народ. Наполеон, накрытый красным шелковым полотнищем, гордо держал голову, то и дело прядя длинными ушами. Пробравшись к нему, Саша поднял на руки Алешку, прижал к себе Симу и все улыбнулись, а конь даже кивнул на щелчок фотокамеры.

— Теперь идем домой! Воскресный выход закончен! — торжественно объявил Саша, на что Алешка возразил:

— Нет, смотрите, там такие лошадки!.. — и потянул родителей к обочине зеленого поля, на краю которого стояли статные красавцы с широкой грудью, длинным густым хвостом и остриженной до щетки гривой.

— О! — даже Сима, несмотря на желание поскорее положить голову на подушку, не удержалась от восторга.

— Это карабаиры, — пояснил кто-то сзади.

Сима вздрогнула и обернулась. Солнце светило сбоку, слегка ослепляя. Сима приложила ладонь ко лбу, защищая глаза. Одного взгляда на человека, стоявшего перед ней, оказалось достаточно, чтобы сердце в груди забилось в бешеном ритме. В пышных волосах мужчины, закругляющихся кольцами на концах, прятались пучки солнечных лучей. На смуглом скуластом лице играли тени. Сима почувствовала внимательный взгляд прищуренных глаз, ее обдало жаром, словно в лицо ударил степной ветер — горячий, напоенный ароматом распаренных трав.

— Арман, — тихо произнесла она имя, которое вот уже семь лет повторяла разве что про себя или во снах, но с каждым годом все реже и реже.

— Вы знаток этой породы? — неожиданно вмешался Саша.

— Я конезаводчик из Казахстана, — с трудом отведя взгляд от Симы, Арман переключился на ее мужа, то и дело посматривая на черноволосого мальчугана, стеснительно прячущегося за отца, — специально приехал за такими конями.

— У-у, — понимающе протянул Саша, — а эти — ваши?

— Уже да, я купил их, — лицо Армана осветила довольная улыбка. — Я вижу, ваш сын интересуется лошадьми, хочешь посмотреть ближе? — присев на корточки перед Алешкой, он подал ему раскрытую ладонь. — Идем, можно даже покататься на том, видишь, серый такой, как пепел в костре.

— С черным хвостом? — оживился мальчик, забыв о своей стеснительности.

— Он! Ну, идем?

Алешка поднял восторженные глаза на мать.

Сима уже пришла в себя и коротко кивнув, разрешила.

— Иди, только с папой…

Мышастый конь с ярким черным ремнем по хребту, переходящим в щетку гривы, чуть подался вперед, когда на его спину посадили мальчика. Парень, стоявший рядом, остепенил жеребца, подтянув за уздечку. Алешка крепко вцепился в гриву и почти распластался на широкой спине.

— Не бойся, он смирный, — парень похлопал серого красавца и повел по полю. Саша пошел рядом, не отпуская ноги сына.

Сима волновалась. Не столько за сына, сколько от встречи.

— Здравствуй, Сима, — как только они остались одни, Арман снова пытливо уставился на нее, — я так долго искал тебя…

— Здравствуй, — Сима чувствовала, что земля уплывает из-под ног, — вот, нашел…

— Сима, мне столько нужно сказать тебе…

— Подожди, Арман, подожди… прошло много лет, столько всего случилось… подожди, и сейчас не самый подходящий для этого момент.

Она, наконец, собралась духом и взглянула в глаза Армана. Он потянулся к манящей синеве ее глаз, но тут же отпрянул.

— Сима…

— Я замужем, у нас сын, мы, конечно, можем поговорить, но… но это ничего не изменит, — голос Симы стал тверже.

Арман перебил ее.

— Сын. Я вижу.

Сима испугалась. Надо быть слепцом, чтобы не увидеть явного сходства… И что будет дальше? Сима не хотела, чтобы у Армана появилась хоть какая-то надежда и потому она ответила резко:

— Да, Арман, сын. Мой и Сашин. И так будет. Запомни это!

Сима готова была броситься в бой за свою семью. Именно сейчас она почувствовала, насколько она ей дорога.

Саша, следуя за сыном, то и дело оглядывался, и в его позе, в его напряженном лице Сима угадывала волнение. Она поняла, что от мужа не ускользнуло сходство казаха и Алешки. «Не переживай, дорогой, никто не разрушит нашу семью. Мы столько за нее боролись, что это просто невозможно», — подумала она, улыбнулась, успокоившись, и уже мягче сказала Арману:

— Завтра к семи приходи в сквер напротив Музея истории, поговорим, раз уж встретились. Найдешь?

— Найду, — Арман грустно улыбнулся и пошел навстречу своему карабаиру, любуясь счастливым наездником.

Стрелки настенных часов медленно шагали по циферблату. Сима то и дело поглядывала на них, весь день пытаясь сосредоточиться на работе. Даже Александр Матвеевич заметил необычайную рассеянность своей ассистентки. И все же, когда до встречи оставалось минут сорок, Сима вдруг забыла о времени, задумалась, глядя куда-то сквозь стены и вспоминая ту стремительную скачку по степи рядом с красавцем-чабаном, странным образом сумевшем в один день подарить ей и невероятное ощущение счастья, и тяжелое разочарование. «Какой это был день?.. Четверг?.. Не помню, но точно не воскресный, хотя, какое это имеет значение?.. Сегодня понедельник, и спустя семь лет мы встречаемся. Как я ждала этой встречи!.. Да… Если бы раньше, если бы раньше лет на пять, нет — шесть… Но тогда у меня не было бы Саши…»

— Симона! Вы, кажется, сегодня куда-то торопились, — Александр Матвеевич одарил свою помощницу внимательным взглядом и, кивнув на часы, констатировал: — Пять минут восьмого…

Сима словно выпала из другого времени, ошарашено глядя то на профессора, то на часы. Теперь стрелки бежали, проглатывая минуту за минутой, и она испугалась, что Арман не дождется ее, уйдет. Схватив сумку, на ходу глянув в зеркало, Сима сломя голову помчалась к метро. Выскочив из подземки, как конь, приближающийся к финишу, она вдруг остановилась. Присела на бордюр, отдышалась. Достала расческу, пудреницу. Внимательно рассмотрела свое лицо в маленькое круглое зеркало, провела подушечкой по носу, щекам, пригладила челку, расчесала чуть спутавшиеся концы волос, ровной линией каре лежащие на плечах, подкрасила губы и, спрятав все назад в сумку, нарочито медленно зашагала к скверу, твердо ставя ногу в изящных черных босоножках. Узкая атласная юбка бордового цвета при этом натягивалась, облегая бедро, высокая грудь, обтянутая тонким трикотажным топом в тон юбке, слегка приподнималась, и на ней сверкал, ловя луч света, голубой топаз в золотой оправе кулона.

С каждым шагом Сима выше поднимала голову и, когда впереди показался один из самых уютных уголков города, с одной стороны утопающий в густой тени чинар, с другой покрытый прозрачным кружевом листвы леонкаранских акаций, она спокойно прошла по аллее, усаженной кустами роз, и остановилась, поводя головой в поисках Армана.