Макс Роуд - Уходящая звезда. Алмаз Холлистока

— Узнал. — Холлисток вскоре вернулся и сел рядом — Из Каракаса в 2 ночи прилет, а из Луанды аж в пять утра!

— Кто такой Конрад Аденауэр? — вдруг спросил Масси.

— Что это ты вдруг?! — Холлисток с удивлением посмотрел на своего помощника.

— А вот тут написано, что это аэропорт имени Конрада Аденауэра, — Масси показал ему плакат напротив. — Не припомню такого.

— Это канцлер Германии, он был сразу после войны.

— Что за мода такая — называть аэропорты именами политиков! Кеннеди, Ататюрк, де Голль, Аденауэр этот! — Масси говорил с искренним недоумением. — Неужели нельзя придумать просто красивые названия? Вся политика — это большая грязь, уж лучше бы тогда называли именами людей искусства, а политиков оставили для улиц и площадей, коли хочется их увековечить.

— Тебя не спросили, — усмехнулся Холлисток. — Роль личности в истории очень велика, и людям вообще свойственно создавать себе кумиров, часто совершенно незаслуженно получивших высокое звание или должность. Ты кстати не забывай, что присвоение имен — это вопрос политический, и именно политики этим и занимаются. Так какие же имена они должны давать подобным местам? Власть всегда думает и заботится только о власти, Масси, так что имена писателей и художников она использует для наречения мест, рангом пониже. И вообще, что за тема? Оставим людям их возню, у на・совершенно другие задачи.

— Да я просто спросил, а так мне вообще плевать, — Масси махнул рукой и снова принялся рассматривать яркую рекламу.

Холлисток улыбнулся, глядя на беспечное выражение его лица, но ничего не сказав, только уселся поудобнее и закрыл глаза. Ему было необходимо обдумать дальнейшие свои действия, от которых зависело многое, если не всё. Ошибка могла привести к самым печальным последствиям, исправить которые будет весьма затруднительно. На нем лежала сейчас колоссальная ответственность, и хотя Генриху было даже приятно, что именно ему было доверено столь важное дело, он прекрасно осознавал сложность предстоящей задачи. Грег Олбисон уже доказал, что в своей хитрости он превзошел многих и многих, и на данный момент, несомненно, являлся сверхсерьезным противником. Холлистоку предстояло противопоставить ему собственные качества, и в желании доказать свое превосходство недостатка он не испытывал. Однако, Генриху никак не удавалось составить никакого конкретного плана, и промаявшись полчаса он решил действовать только по обстоятельствам. Олбисон столь ярко проявил свою неординарность, действуя нагло, стремительно и нелогично, что любые шаблоны, в попытке применить их к нему, становились даже опасны. Холлисток верил в собственное везение и невероятное чутье, никогда еще не оставлявшие его, и приняв такое решение он открыл глаза. Масси сидел рядом, с интересом пролистывая толстый журнал, который купил в соседнем киоске, поскольку изучение рекламных проспектов ему быстро наскучило.

— Что читаешь? — Холлисток потянулся.

— Вот, — Масси показал обложку.

— «Плейбой»! — Генрих засмеялся. — Наверное, я мог бы и не спрашивать!

— В Германии он, оказывается, лучше, чем в Англии, — Масси показал разворот с двумя обнаженными девушками. — Там они в таких позах не расселись бы!

— Знаток! — ехидно сказал Холлисток, хотя картинка тоже привлекла его внимание. — Ладно, я тебя оставляю, пойду встречать первого нашего гостя.

— А что с ними со всеми потом делать, — спросил Масси, — они же не смогут сразу улететь назад?

— Пусть сами разбираются, это уже не наше дело. Утром мы едем домой. — Генрих встал, и хлопнув Масси по плечу, пошел в зону прилета.

Самолет из Рио де Жанейро уже приземлился, и через пятнадцать минут ожидания он увидел Поштигу, выходящего из зеленого коридора. Тот, заметив Холлистока, широко улыбнулся и ещё издалека помахал рукой.

— Приветствую! — громко воскликнул он, поднимая вверх левую руку.

— И я тебя приветствую! — Холлисток сделал ответный жест. — Давно тебя не видел!

— Да, — Поштига засмеялся, — очень давно! Последний раз мы виделись на общем Сходе перед Первой мировой войной.

— Да, почти семьдесят лет прошло… Ну что ж, пойдем!

— Пойдем, — Поштига взял чемоданчик, который до этого поставил перед собой, и пошел вслед за Холлистоком, уже направившимся в общий зал.

Подойдя к Масси, он представил ему первого посланника. Масси, видя перед собой столь важную персону, встал и низко поклонился, чем вызвал у того улыбку:

— Ты не очень-то кланяйся, — сказал он, — не надо привлекать внимания. У нас сейчас не официальная встреча.

— Да, — поддержал его Холлисток, — надо быть осторожнее, а то люди здесь и так все скучают, им только дай на кого-нибудь попялиться.

— Я понял, — Масси снова сел на свое место.

— Эверт сообщил мне, что происходит, — начал Поштига. — Я, хотя и не спорил, сначала удивился, но потом понял, что он прав. Вот, возьми, — он передал Холлистоку маленькую бархатную коробочку, — это «Регнум».

Генрих приоткрыл ее и увидел крупный сапфир, имевший цвет спелого ананаса.

— Хорошо, — сказал он, пряча коробочку в карман, — можешь быть уверенным, что скоро получишь его назад.

— Хотелось бы, — Поштига вздохнул, — я как-то уже сроднился с ним. Что думаешь предпринять?

— А ничего! — Холлисток улыбнулся. — Наш друг сам проявится.

— Смотри, будь осторожнее, — тот покачал головой, — это хитрая бестия.

— Я всегда осторожен, — Холлисток стал серьезным. — Но самое главное в этом деле то, что он украл у меня «Утреннюю звезду», и я ничего так не желаю, как наказать его за это.

— Олбисон сумасшедший, — сказал Поштига. — Создать цепь камней сейчас могло прийти в голову только такому, как он, и я очень надеюсь, что ему устроят показательную порку.

— Это пусть решают Высшие, — ответил Холлисток, задумчиво глядя в потолок. — Мое дело теперь наказать его здесь, Кантер, и это доставит мне удовольствие, можешь не сомневаться.

Тот только усмехнулся:

— В этом я не сомневаюсь. Кстати, я так понимаю, что я оказался сегодня первым?

— Правильно понимаешь, — кивнул Холлисток. — Остальные будут позже, а Торн вообще в пять утра.

— А у меня через час вылет, — Поштига посмотрел на часы. — Полечу в Париж. Раз уж я вообще куда-то выбрался, так устрою себе небольшое путешествие. Три года назад я там был, и познакомился с шикарной женщиной. Думаю, она меня помнит!

— Укусил ее?

— А как же! Нельзя было допускать, чтобы такая красота увядала! — Поштига подмигнул Масси, который тоже слушал их разговор, и даже отложил в сторону свой журнал.

— У нас тоже таких предостаточно было! — не без гордости сказал он.

— Это правильно. Нам без женщин нельзя! А почему в прошедшем времени говоришь?