Глен Дункан - Последний вервольф

— Мне надо ее увидеть, — сказал я. А потом, наплевав на то, что должен изображать сдержанность, добавил: — Ради бога, пожалуйста.

Эллис тяжело вздохнул. Его бледность и повышенная раздражительность на самом деле были, как я теперь понял, признаками кошмарной усталости. Раньше я даже не предполагал, что он, на грани нервного срыва.

— Эх, Джейк, — покачал он головой, словно великодушный раввин разочарованный своим учеником. — Будь терпимее, серьезно. Я понимаю, что это нелегко… — и его глаза покрылись поволокой. Он на секунду застыл. В его непроницаемом внутреннем мире что-то происходило. — То есть я правда знаю, как это тяжело. Прости, я совсем не пытаюсь войти в твое положение. Я, знаешь ли, зарекался на Новый год — всегда стараться сочувствовать другим. И еще прочитывать по стихотворению каждый день.

Кочерга, которой я недавно пользовался, все еще будто чувствовалась у меня в руке. Идеальный предмет, чтобы раскроить человеку череп. Я не шелохнулся.

— Ладно, слушай, — продолжил он. — Помнишь отель, в котором ты останавливался в Карнарфоне, «Касл»? На тебя забронирован номер с вечера четверга. Номер тот же, там еще окна выходят на улицу. Приезжай туда в четверг и жди моего звонка. Никаких шлюх и ничего такого.

Я снова подумал о Мэдди, вернее, бедняжке Мэдди, так я ее называл в своей памяти, с недавних пор ставшей сентиментальной. Я вспомнил то ужасающее понимание (и попытку все отрицать) в ее глазах, когда Грейнер сказал: «Он оборотень, дорогуша». Что-то шелохнулось у меня в душе при мысли о ней, но сейчас мне было не до того.

— И ты привезешь ее туда?

— Нет, Джейк, в номер мы тебе ее не привезем. Ты просто заселишься и будешь ждать.

— Не крути мне яйца, Эллис, я серьезно. Я тебе не… — я замолчал. Эллис сидел неподвижно, держа руки с невероятно длинными пальцами на коленях. — Прости. Чувства. Черт бы их побрал.

Он покрутил головой, чтобы снять напряжение. Я держал язык за зубами. На мое счастье, в эту секунду в дверном проеме появился Рассел. Эллис взглянул на него.

— «Лэнд Ровер» опять проехал, сэр, — сказал Рассел. — Вы просили доложить.

— Окей, — ответил Эллис. — Пробейте номера в базе. Но, скорее всего, это пустяки.

— Есть, босс.

— И скажи Крису, я сейчас приду.

— Вас понял, сер.

— Что за «Лэнд Ровер»? — спросил я, когда Рассел ушел.

— Пустяки. Видели, как он проезжал мимо пару раз. Теперь опять. Скорее всего, какой-то местный. Парни совсем заскучали. — Он допил остатки виски, откинулся на спинку кресла и задумался, глядя на языки пламени в очаге. — Мы должны действовать аккуратно, Джейк. Ты увидишь ее. И поговоришь с ней по телефону. Но это все. Не испытывай наше терпение. Мы делаем тебе одолжение. Жест доброй воли. На благо будущей операции.

— Я понимаю. Но…

Он посмотрел на меня.

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

Светлые брови поползли вверх. Голубые глаза стали внимательнее.

— Да?

— Выслушай и не сердись. Я прекрасно понимаю, что они не отпустят Талуллу. — Он уже открыл рот, чтобы возразить. — Подожди. Слушай. Не говори ничего, пока я не закончу. И ты, и я знаем, что она нужна вашим умникам в лаборатории. Я готов поверить, что вы хотите возродить численность оборотней, но точно не поверю, что такие люди, как Поулсом, не станут контролировать этот процесс, положившись на естественный отбор. Я также понимаю, что, скорее всего, никогда ее больше не увижу, даже если выживу после встречи с Грейнером, если только вы не поймаете меня после этого. Ведь вы наверняка так и планировали. Я вырубаю Грейнера, а твои ребята уже ждут меня с транками и клеткой. Я не против. Хватайте. Если я могу провести остаток своих дней с Талуллой лишь в качестве лабораторной крысы — я согласен. Я лучше разделю с ней эту участь, чем буду жить без нее. Теперь можешь смеяться, если хочешь.

Смеяться он не стал, но вскинутые от удивления брови не сразу заняли привычное положение. Наконец он улыбнулся.

— Знаешь, Джейк, — сказал он, — ты мне нравишься. Правда. Ты видишь все ясно. Ты даже представить себе не можешь, как много идиотов, с которыми мне приходится иметь дело, просто блуждают туда-сюда в тумане, — он пожал плечами. — Конечно, ты прав. Они будут держать ее до тех пор, пока не убедятся, что она может обращать людей. Они хотят поднять популяцию до пятидесяти в условиях контролируемой лаборатории. Потом всех выпустить и перезапустить игру. И честно говоря, я не понимаю, зачем они пытаются заставить тебя поверить во что-то другое. Я был против. Все станет по-другому, когда… — Он осекся и почти покраснел. «Когда я буду во главе всего» , — вот что он хотел сказать.

— А я? Что будет со мной?

— Тебя они, конечно, тоже хотят заполучить. Если удастся взять тебя живым.

— Так и возьмите меня живым, ладно?

Он смерил меня взглядом, полным восхищения.

— Ну это я тебе обещаю, Джейк. Даю слово.

Технически все было спланировано довольно просто.

Я должен был сообщить ему, как только прибуду в Беддгелерт, а он тем временем подготовит подробную карту того самого места в лесу, где сто шестьдесят семь лет назад началась моя жизнь в качестве оборотня. Я поеду туда один. Телохранители не будут сопровождать меня в Уэльс. Эллис считал, что Грейнер наверняка вышлет за мной слежку сразу после звонка, и если я буду замечен в компании агентов ВОКСа, он сразу поймет, что что-то не так. Паранойя среди агентов достигла максимума. Поэтому с утра в четверг меня заберет гражданская машина и отвезет прямиком в Карнарфон. И да, несколько часов я буду находиться в отеле совсем один, но это неизбежно, потому что Эллису придется в это время быть с Грейнером.

— Думаешь, он тебя вызовет?

— Да, он всегда требует, чтобы я присутствовал. Думаю, ему просто нужен свидетель. Ты должен понимать, он ведь всю жизнь потратил на это. А сейчас настала кульминация.

Я был охвачен разными мыслями. В основном судорожно размышлял, кому стоит позвонить, как быстро перевести нужные суммы денег, смогу ли я вообще позвонить из отеля и как сделать, чтобы разговор не прослушивался. Но также меня мучили сильные сомнения. Сомнения в том, действительно ли Эллис собирается убить своего ментора. Бесполезные сомнения. Потому что другого способа спасти Талуллу у меня не было.

— Вот номер офиса в Мэрилебон, — сказал Эллис. — Среда, девять часов утра. Помнишь?

— Да.

Он двинулся к двери.

— Эллис!

— Да?

— С ней действительно все в порядке? Никто не делает с ней ничего плохого?

Он обернулся. На мгновение все покровы спали, и я увидел, что он действительно обо мне думал: что я оказался слабым духом, что я подведу его в каком-то глобальном смысле. Как и все, кто был до меня, как Грейнер, как его мать. Он, как я теперь понимал, был самым странным и самым одиноким человеком, какого я когда-либо встречал. В этот удивительный миг полного понимания между нами я даже увидел его будущее: его деспотизм одолеет разум, он останется навсегда одинок, сойдет с ума или покончит с собой. И все из-за того, что в его жизни нет любви. Мы оба поняли это. И как будто Вселенная хотела доказать, что нет границ для сердца (даже для сердца оборотня), я почувствовал к нему сострадание. Он тоже это почувствовал и немедленно заглушил чувства усилием воли.