Дэн Симмонс - Двуликий демон Мара. Смерть в любви

Но потом заговорил мой тункашила. Мой дед, очень старый и очень мудрый, был вичаза ваканом и ваайатаном одновременно, а иные говорили, что он не только целитель и провидец, а еще и вапийя, колдун. Помню, у него на лбу и черепе было бледное родимое пятно — длинное и тонкое, похожее на шрам, и оно являлось частью дедовой вакан, священной силы. Когда он говорил, мы слушали. Я слушал тем вечером.

— Ничего плохого в словах священника вазикунов нет, — сказал мой тункашила. — Может, плоть их Бога превращается в хлеб так же, как плоть наших предков превращается в трубочный камень. Может, кровь их Бога превращается в вино так же, как кровь наших предков втекает в нас через племенную трубку и Птехинчалу Хуху Канунпа. В этом нет ничего плохого. Это не людоедство, как в историях про канги викаша, племя кроу, которые рассказывала моя бабушка. Не будем осуждать вазикунов за это.

После слов моего тункашилы все старики кивнули и сплюнули, и я сделал то же самое.

Но сейчас я держу в руках эти трубки и говорю: дотрагиваясь до этих каменных чаш, я дотрагиваюсь до плоти моих предков. Куря племенную трубку, смешиваю свою кровь с кровью всех сиу, живших до меня.

И еще одно. Рассказывая свою историю, я буду курить. Доподлинно известно: всякий умрет на месте, кто солжет хоть словом, пока курит племенную трубку. Помни об этом, внимая повествованию.

Теперь слушай. Ничего не говори. Не задавай никаких вопросов. Просто слушай.

Для начала хочу объяснить, почему я рассказываю эту историю после стольких лет молчания.

В прошлом месяце мой внук — не тот, что сидит в тюрьме в Рапид-Сити, а сын дочери моей покойной третьей жены — пригласил меня в свой трейлер на окраине Дедвуда, чтобы посмотреть фильм на видеомагнитофоне. Мероприятие было обставлено торжественно. Там собрались несколько его дочерей, единокровная сестра и пять других моих родственников. Всем хотелось увидеть, какое впечатление произведет фильм на их старого тункашилу. Они словно бы делали мне большой подарок за то, что я все еще жив, хотя уже давно пора бы умереть.

Фильм назывался «Танцующий с волками». Он вышел немногим раньше, и в Рапид-Сити давалась большая премьера, на которую приехало много народа из резервации, но я тогда лежал в больнице с воспалением легких и пропустил всю шумиху. И вот, мой внук Леонард Пресная Вода устроил вечеринку, посвященную «Танцующему с волками», чтобы я не помер, так и не увидав это расчудесное кино про наш народ.

Ну, я ушел с середины фильма. Леонард и остальные подумали, что просто вышел отлить в кустах, которым по-прежнему отдаю предпочтение перед надворными сортирами и встроенными туалетами, но на самом деле потопал к своему дому, находившемуся милях в сорока оттуда.

Я чуть не сблеванул от фильма. То есть и впрямь это сделал, но здесь скорее всего виноваты тухлые буррито, которыми Леонард угостил нас, прежде чем поставить кассету.

Мои внуки захлебывались от восторга, что большинство диалогов в фильме ведется на настоящем лакотском языке, хотя в действительности это звучало ужасно — так же по-идиотски звучит английский, когда на нем говорит иностранец, который тупо заучил слова, не зная, что они означают и где нужно ставить ударения. Мне вспомнился Бела Лугоши, без всякого понимания произносивший вызубренные английские фразы в старом фильме «Дракула». Только Лугоши изображал иностранца, а эти ребята считали, что они лакота, говорящие на родном языке!

Но меня заставил уйти не идиотизм с языком. А нескрываемое презрение.

После того как меня вывернуло, я долго шел и плакал, пока Леонард и остальные не догнали меня на пикапах, сообразив наконец, что произошло. Плакал потому, что мои собственные потомки поверили, будто в фильме показываются настоящие лакота. По-моему, любой человек, снявший подобное дерьмо, — просто мерзкий хорек, и фильм должен называться «Танцующий с хорьками». Популярный актер, поставивший фильм и исполнивший в нем главную роль, просто мерзкий хорек. Он изображает там медлительного, тупого малого с хорьковыми повадками — мои предки не стали бы лебезить перед таким, не приняли бы в племя, не дали бы хорошее имя Танцующий с Волками и женщину, пусть даже пленную женщину вазикунов, а просто не обратили бы на него внимания. Или отрезали бы парню яйца, если б он и дальше продолжал к ним лезть.

Я расплакался от расстройства, что мои соплеменники не увидели в фильме презрения. Презрения, какое проявляют только всемогущие поработители к бесправным порабощенным.

Поначалу вазикуны боялись равнинных индейцев. На первых порах они безоговорочно признавали наше превосходство. Позже, когда численность вазикунов возросла и страх в них уравновесился жадностью до наших земель, они нас возненавидели. Но по крайней мере то была ненависть, замешенная на уважении.

Приторно улыбчивые, миролюбивые, экологически чистые идиоты, какими представлены лакота сиу в этом блевотном фильме, могут существовать только в воображении самодовольного калифорнийского вазикуна вроде мужика, снявшего «Танцующего с волками». Там все дышит снисходительностью. Все дышит презрением, происходящим от отсутствия страха или уважения перед народом, чьи представители в прошлом спокойненько отрезали яйца твоим предкам. Снисходительным высокомерием человека, который может предложить только жалость, поскольку она ничего не стоит.

Шагая домой тем вечером, я вдруг вспомнил одну нашу детскую игру. Она называлась «исто кикичастакапи» и заключалась в том, чтобы хорошенько разжевать ягоды шиповника, выплюнуть косточки в ладонь и швырнуть кому-нибудь в лицо. Кроме косточек, там обычно было много слюны.

Так вот, фильм «Танцующий с волками» — своего рода «исто кикичастакапи» вазикунов. Слюна и ягодные косточки, брошенные в лицо. Там нет ничего настоящего, ничего подлинного.

Итак, слушай. В моей истории нет тупых, улыбчивых светловолосых вазикунов, все персонажи в ней икча вичаза — вольные люди природы, или сиу по-вашему.

В общем, слушай.

Давным-давно в нашем племени родился мальчик, которого назвали Хока Уште, что значит Хромой Барсук. Такое имя он получил, поскольку в ночь его рождения на стоянку забрел припадающий на одну лапу барсук и нагадил прямо перед типи, где мать Хромого Барсука уже начинала хвататься за родильную палку.

Тебе следует знать: барсук — священное животное, обладающее великой вакан, то есть таинственной природной силой. Барсучья пенисная кость издавна использовалась в качестве швейного шила, что кажется забавным, если учесть, какие проблемы создаст повзрослевшему Хоке Уште собственный пенис. Кроме того, барсук — очень сильное животное, особенно когда забирается в нору. Уж если он в своей норе, то и трем здоровым мужикам не вытащить его оттуда. Мой дед рассказывал, как трое парней из нашего племени возвращались на свою зимнюю стоянку у Мини-Сосе (то есть Мутной реки, которую вазикуны называют Миссури), где впоследствии находилось агентство Пятнистого Хвоста и резервация Пайн-Ридж, и вдруг увидели барсука, бегущего к норе. Молодой воин по имени Пятнистый Хвост, позже известный как Сломанная Рука, пустился в погоню: он только что обменял одного из коней брата на новехонькое лассо вазикунов и теперь хотел испытать его в деле. Пятнистый Хвост заарканил барсука за секунду до того, как тот нырнул в лаз. Оба товарища помогали тянуть, но барсук забирался все глубже под землю и в конце концов сломал Пятнистому Хвосту руку в трех местах и вывихнул плечо. В ходе борьбы коварная веревка вазикунов запуталась вокруг трех лошадей, и хотя Пятнистому Хвосту с товарищами удалось из нее выпутаться, всех трех лошадей барсук утащил за собой в нору. К ужасу воинов, они еще час или дольше слышали крики несчастных животных, которых барсук душил одного за другим, смыкая сильные челюсти на их мордах.