Лэйни Тейлор - Дочь дыма и костей

Но было слишком поздно.

Стремительным движением Бримстоун крепко схватил ее за руку как раз в том месте, где окрашенная кровью повязка закрывала резаную рану, полученную в сражении с ангелом. У Кэроу перехватило дыхание. Рывок — и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от него. Ноги искали точку опоры, но тщетно. Она не могла пошевелиться — когти впились ей в руки. Оставалось лишь смотреть в глаза — такие чужие, такие звериные , какими она не видела их ни разу в жизни.

— Отдай ее мне, — взвыл человек-волк.

— Тебе нужен отдых, Тьяго. Я позабочусь о ней.

— Позаботишься? Как?

— Она больше нас не побеспокоит.

Краем глаза Кэроу увидела знакомую фигуру Твиги — длинную, согбенную шею на покатых плечах. На лице его застыла гримаса еще более жуткая, чем у Бримстоуна: потрясение и страх, словно он вот-вот станет свидетелем чего-то ужасного. Кэроу охватила паника.

— Постой, — выдохнула она, пытаясь вывернуться. — Постой, постой…

Но Бримстоун уже волок ее к лестнице. Не церемонясь, он прыжками устремился вверх, и она чувствовала себя куклой в руках ребенка, неодушевленным предметом, которым со всего маху бьют об углы и стены. Быстрее, чем можно было подумать, — если только она не теряла по пути сознание, — они оказались перед дверью в лавку. Бримстоун швырнул ее внутрь. Она не устояла на ногах, ударилась щекой о стул, из глаз брызнули искры.

Захлопнув дверь, Бримстоун навис над Кэроу.

— О чем ты только думала! — набросился он на нее. — Хуже поступка и представить невозможно. Бестолковое дитя! Вы тоже хороши! — Он обернулся к Ясри и Иссе: те выскочили из кухни и, раскрыв рты, в ужасе наблюдали за происходящим. — Сказано же: если привечаем ее и дальше, то придерживаемся правил. Незыблемых правил! Разве мы не договаривались?

— Да, но… — попыталась ответить Исса.

Однако Бримстоун вновь склонился над Кэроу, вцепился в ее руки и рывком поднял.

— Он видел твои ладони? — взревел он.

Голос скрежетал, как при трении камня о камень. В таком тоне он разговаривал с ней впервые. От его хватки у Кэроу побелело перед глазами, и она едва не потеряла сознание.

— Я спрашиваю: видел? — повторил он еще громче.

Правильнее было бы ответить «нет», но лгать она не могла.

— Да. Да! — призналась она.

У него вырвался вопль, самый страшный за всю сегодняшнюю ночь.

— Знаешь, что ты наделала?!

Кэроу не знала.

— Бримстоун! — заквохтала Ясри. — Бримстоун, она ранена!

Руки женщины-попугая хлопали, словно крылья. Она попыталась убрать лапы Продавца желаний с раненой руки Кэроу, но он отмахнулся, подтащил Кэроу к двери и швырнул в переднюю.

— Погоди! — закричала Исса. — Ты не можешь выставить ее вот так…

Однако он не обращал внимания.

— Убирайся, немедленно! — прорычал он. — Прочь!

Он распахнул вторую дверь передней — еще одно свидетельство неподдельной ярости: двери никогда не открывались одновременно, никогда . Это было страховкой от вторжения. Последнее, что она увидела, — его лицо, перекошенное от злости. Вытолкав ее, Бримстоун захлопнул дверь.

Оставшись в одиночестве, Кэроу сделала несколько нетвердых шагов назад, зацепилась ногой за бордюр и рухнула прямо под струю воды, льющейся из сточного желоба. Потрясенная, босая, истекающая кровью, она сидела, судорожно ловя ртом воздух. С одной стороны, хорошо, что он наконец ее отпустил (ей казалось, что все обернется куда хуже). И все же не верилось, что он выставил ее, раненую, почти без одежды, на улицу.

Что делать дальше, Кэроу не знала. От талого снега, пропитавшего насквозь одежду, ее знобило. До дома идти десять минут, а ступни уже обжигало холодом. Она уставилась на портал с черным отпечатком и решила, что дверь наверняка откроется. Или Исса хотя бы вынесет ей пальто и сапоги.

Наверняка.

Однако дверь не открывалась.

В конце квартала с грохотом пронесся автомобиль, тут и там из окон слышались то смех, то ругань, а поблизости — никого. У Кэроу лязгали зубы. Обняв себя руками, она ждала, не веря, что Бримстоун просто возьмет и оставит ее здесь. Шли минуты. Наконец от бессилия на глаза навернулись слезы, и Кэроу на окоченевших ногах побрела домой. Встречные смотрели на нее с изумлением, некоторые предлагали помощь, но она шла, не обращая на них внимания, и только у двери дома, дрожа как в лихорадке, потянулась к карману пальто — а кармана не оказалось. У нее не было ни пальто, ни ключей, ни даже шингов, с помощью которых можно пожелать, чтобы дверь открылась.

— Черт, черт, черт!

Ледяные слезы щипали щеки. Оставалось попробовать намотанные на запястье скаппи. Она зажала один между пальцами, но ничего не произошло. В скаппи недостаточно силы.

Вдруг послышался шорох, и на плечо легла чья-то рука. Не раздумывая, Кэроу ухватилась за нее и резко дернула. Сзади донесся перепуганный возглас: «Господи, Кэроу, что с тобой?» Слишком поздно — она уже перебросила его через плечо и метнула в стеклянную дверь.

Стекло разбилось, Каз рухнул на пол, громко ругаясь. На этот раз он даже не пытался ее напугать — и кончил тем, что лежал поперек порога в осколках. Наверное, ей полагалось испытать какие-то чувства (может, раскаяние?), но она ничего не ощущала.

По крайней мере, проблема с закрытой дверью решена.

— Больно? — осведомилась она безучастным голосом.

Ошарашенный Каз лишь моргал. Беглым взглядом Кэроу оглядела все вокруг. Крови нет. Стекло разлетелось на прямоугольные кусочки. Каз невредим. Переступив через него, она направилась к лифту. После броска у нее совсем не осталось сил на преодоление шести лестничных пролетов. Войдя в кабину, она обернулась к Казу, который все еще не сводил с нее изумленного взгляда.

— Что ты? — выговорил он.

Не кто , а что .

Она не ответила. Двери лифта закрылись, и, увидев свое отражение, она поняла, что так огорошило Каза. На ней не было ничего, кроме промокших джинсов и тонкой белой блузки, прозрачной в тех местах, где она прилипла к телу. Волосы, как Иссины змеи, обвивали шею синими кольцами, растрепанные повязки с бурыми потеками свешивались с плеч. На фоне крови кожа казалась почти голубой. Съежившись и обняв себя руками, Кэроу тряслась, как наркоманка. Всего этого уже вполне достаточно, чтобы испугаться, но самым жутким было лицо. Щека опухла после удара о стул, голова тяжело клонилась набок, а глаза скрывались в тени. Таких люди предпочитают обходить стороной. Она выглядела… не совсем человеком.

Двери лифта открылись. Чтобы попасть в квартиру, пришлось лезть через окно к себе на балкон и выдавливать стекло в балконной двери. Собравшись с силами, она проделала это, пока озноб окончательно не лишил ее возможности управлять своим телом.