Марина Александрова - Знахарь

Филипп знал, что этой свадьбы не будет!

— Убивать ее не надо! Припугни, что ее хотят арестовать за связь с Перышком, после этого, надеюсь, она сама сбежит отсюда! — приказал он Исидору.

— Так это было твоей главной целью? — прищурившись, спросил он.

— Тебе ясна задача? — вопросом на вопрос ответил Филипп, и когда Исидор кивнул, он запрыгнул на подножку отходящего от перрона поезда, чтобы не быть в городе во время ограбления.

— …И еще, — они обернулись одновременно, — совет тебе бесплатный, позаботься о своих глазах. Недалек тот час, когда ослепнешь!

— Убедил!

После приезда из Уральска Ксении редко приходилось видеть Филиппа. И тогда она решила предпринять самостоятельные шаги. Но… но столкнулась с недоумевающим и холодным взглядом своего избранника. Этот разговор произошел буквально перед его отъездом, потому она и торопилась рассказать ему о своих чувствах.

— Ты в своем уме? — Филипп привстал. — В тот день, когда я провожал тебя, ты, вероятно, не так поняла мои слова. Я надеялся на то, что выдержки у тебя действительно хватит, но ошибся!

— О чем… о чем ты? Неужели я?..

— Вот именно! Ты ошиблась, я не виню тебя, но если ты была так увлечена мной, почему Дмитрию не сказала об этом?! Берегла тылы? Молодец! Вот где твоя сущность проявилась!

— Свинья! — выкрикнула она и тут же получила звонкую затрещину.

— Не смей! Никогда, слышишь? — он схватил ее за волосы.

— Да, да, — испуганно пролепетала она, не чувствуя боли, а только горечь унижения и обиду.

А вечером он покинул дом, оставив его на растерзание Исидоровой шайке.

— Эй! Хозяйка, — обратился к Ксении молодой комиссар, живший в особняке, — что это у тебя подвалы взломаны?

Внезапная слабость парализовала все ее тело. Она опустила голову на руки и сидела так несколько мгновений. Ноги не слушались ее.

Все рухнуло! Ее надежды, ее помыслы. Ни с кем теперь она не сможет осуществить свою мечту. У нее не осталось даже денег на дорогу.

Она поняла, что это конец! Истерика, начавшаяся у нее, подняла на ноги весь дом. Вызвали наряд милиции для составления протокола, но что она могла сказать? Нет, она не знает, кто мог так поступить! Жильцы не знали! Стоп!

— Так вы говорите, что в подвале были драгоценности и картины? Посуда? Откуда у вас все это? — следователь Никитин был деловит и серьезен.

Ксения что-то промямлила.

— Как известно, после установления Советской власти все имущество в доме было описано и отдано государству. А знаете ли вы, что пропавшие вещи, из-за которых вы подняли такой переполох, являлись скрытым достоянием народа и страны? И кто это скрыл? Ваши хозяева уехали сразу. Отец же ваш умер. Или же он до своей кончины успел…

— Не смейте! Мой папа… он… он был честным человеком! — закричала Ксения.

— Кто ж тогда хранил в вашем подвале богатства? — допытывался следователь.

И поняла бедняжка, что деваться ей некуда. Выложила все как есть. И про Перышко рассказала, и о своем содействии ему, только умолчала, что Дмитрий обо всем этом знал. Понимала, что и ему может достаться.

«Да, Филипп, вот сейчас выдержка мне бы понадобилась!» — подумала она, когда конвой уводил ее из родного особняка. Почему-то не было в душе раскаяния и жалости к себе. Только жгучая злоба и досада, что не смогла совладать с чувствами, которые взыграли в ней некстати.

Возвратился Филипп в тот же день, что и Дмитрий, но на час позже. В особняке хозяйничали люди Никитина. Филипп подумал, что вызволение Исидора и находка такого клада не совсем равноценный обмен.

Они обменялись приветствиями с Дмитрием и, сделав недоуменный вид, Филипп спросил, что здесь происходит?

— Ты не представляешь! — Дмитрий схватился за голову и рассказал то, что знал сам.

— Я даже не знаю, сочувствовать тебе или порадоваться за тебя, — тяжело вздыхая, сказал Филипп.

Дмитрий смотрел на него и ничего не понимал.

— Чему ж тут радоваться?

— А тому, друг мой, что ты остался на свободе только чудом! Если б до Никитина дошло, в каких тесных отношениях ты был с арестованной, он мог бы и тебя захватить до кучи.

— Ты думаешь, ему никто не сказал еще?

— Видимо, нет.

Дальше жизнь пошла своим чередом. Дмитрий, обреченно смирившись с потерей Ксении, продолжал нести свою службу. Только стал более замкнут. Частенько Филипп с каким-то злорадным удовольствием наблюдал за его страданиями, видя в нем себя самого.

— Тяжко мне, — признался как-то тот Филиппу. И тот, не долго думая, сразу же нашел, как скрасить жизнь приятеля. Один из известных ловеласов сказал ему адресок, он сходил туда, и в назначенное время пришли несколько девушек, и они развлеклись.

Молоденькая Катрин, одна из девиц, была немного напугана сначала, но потом пришла в себя. Кокаин, купленный у барыг на базаре, быстро раскрепостил всех. Через полтора-два часа все уже любили и уважали друг друга. Катрин с небольшой опаской, но все же решилась провести ночь с Филиппом.

Весна была теплой и ветренной, такой, какая бывает только в России, в ее северной части. Все было здесь спокойней и медлительней. Медленно набухали почки на деревьях, медленно и спокойно текли ручьи, велись неспешные беседы.

Филипп сидел под раскидистым дубом и подводил итог своей жизни. Что было и что осталось?

Была Диана, ее нет, а последний сон убедил его, что ее нет даже в живых. Был брат Олег, теперь он пропал без вести, Максим погиб во время переворота, Ольга исчезла окончательно в кривых хитросплетениях жизни и ссыльных дорог.

Ему одному еще как-то везло. Он не был гоним, нищ и гол. Это большое преимущество не только перед родственниками, но и перед многочисленными знакомыми, чья жизнь менялась не в лучшую сторону ежечасно.

На день рождения Георгия он приехал поздно вечером. Он чувствовал необходимость навестить Емельяна и Софью, хотя последние месяцы отдалили их друг от друга, и Филипп не считал себя вправе навязываться этому спокойному семейству. Но иногда очень хотелось видеть тех, с кем были связаны хоть и недолгие, но прекрасные мирные дни.

— А, Филипп! — Емельян искренне обрадовался визиту своего названого сына, а Софья видела в нем единственного родственника, и его посещение было хоть и небольшим, но приятным событием в нынешней тусклой жизни. Она надеялась, что Олег все-таки вернется, и они заживут крепкой семьей. Вслух она этого не произносила, так как понимала, что не слишком-то умно выказывать свои радужные планы, видя настроение окружающих. Встреча прошла сдержанно, хотя теплые чувства, которые эти люди испытывали друг к другу, согревали их.

— Я убедился, что в городе можно отыскать и золотого теленка, имея нужную сумму, — сказал Филипп, когда Софья по-детски удивилась и обрадовалась подарку, который он преподнес Георгию.