Кристофер Мур - Изверги-кровососы

— Алло.

Женский голос — удивленный, но старается не подавать виду — произнес:

— Алло? Будьте добры, пригласите Джоди?

— Ее тут нет, — ответил Томми и тут же поспешно добавил: — Она на работе.

— Я звонила ей на работу, и мне сообщили, что она уволилась больше месяца назад.

— Э-э, у нее теперь новая работа. Номера я не знаю.

— Ну, кем бы вы там ни были, — произнесла женщина, сбрасывая всю наигранную учтивость, — передайте ей, что у нее по-прежнему есть мать. И элементарно вежливо сообщать этой матери новый номер телефона, когда переезжаешь на другую квартиру. А еще передайте, что я должна знать, чем она собирается заниматься на праздники.

— Я все это ей передам, — покорно произнес Томми.

— Вы биржевик? Как его там… Курт?

— Нет, я Томми.

— Ну, в общем, до Рождества всего две недели, Томми, поэтому если вы столько продержитесь, мы познакомимся.

— Жду с нетерпением, — сказал Томми. — «С таким же, с каким ждут прочистки корневого канала», — добавил он про себя.

Мама Джоди повесила трубку. Томми тоже ее повесил и опять проверил время. Лишь час до заката.

— Она жива, — сообщил он Пири. — Я просто уверен. Если она выдержала свою мамочку, то выдержит и что угодно.

Она услышала, как в трубах шипит пар, как в драной бумаге шебуршат крысы, как шелестят фильеры пауков, ткущих свои паутины. Слышала поступь крупного мужчины и шаги сопящих псов. Джоди открыла глаза и огляделась. Она лежала на спине в подвале, на полу, одна. Вокруг были разбросаны картонные коробки. В разбитое окно проникали лунный свет и шум движения.

Джоди поднялась и встала на ящик, чтобы выглянуть наружу. Ее встретил тявк, сопровождаемый мелким и рычащим обликом пучеглазого песика с кастрюлькой на голове.

— Фу! — Джоди стерла со щеки слизь.

Император опустился на колени и потянулся к ней через окно.

— Батюшки, у вас в порядке, дорогая моя?

— Да, все хорошо. Все в порядке.

— Вы не ранены? Вызвать полицию?

— Нет, спасибо. Вы не могли бы мне руку подать? — В окно она бы и выпрыгнула, но перед Императором это было бы неумно. Она взялась за его руку и позволила вытащить себя в окно.

Оказавшись на ногах и в переулке, Джоди отряхнула джинсы. У Фуфела случился припадок тявканья. Император подобрал песика с мостовой и сунул в объемистый карман пальто.

— Вынужден извиниться за поведение Фуфела. Оправданий ему вообще-то нет, но он жертва межродственного скрещивания. Будучи сам королевских кровей, я делаю ему скидку. Если это послужит хоть каким-то утешением, могу сообщить, что лишь благодаря настойчивости Фуфела мы заглянули в этот переулок и обнаружили вас.

— Ну, спасибо, — ответила Джоди. — Сама не очень понимаю, что произошло.

— Проверьте на себе ценности, дорогая моя. На вас, очевидно, напал какой-то негодник. Вероятно, нам следует обрести для вас медицинское вспомоществование.

— Нет, я просто немножко не в себе. Мне нужно домой.

— Тогда позвольте, мы с гвардией сопроводим вас до дверей.

— Не стоит, все в порядке. Я живу вон там, за углом.

Император воздел палец предостеречь ее.

— Прошу вас, дорогая моя. Безопасность прежде всего.

Джоди пожала плечами.

— Ну тогда ладно. Спасибо. — Фуфел ерзал и фыркал в застегнутом кармане Императорова пальто, как… ну, в общем, как карман, набитый собакой. — А ему там есть чем дышать?

— С Фуфелом все будет прекрасно. Он просто немного перевозбудился из-за того, что мы отправились на войну. Первый раз на поле брани, знаете.

Джоди глянула на жестоко заточенный деревянный меч.

— И как брань?

— Полагаю, мы уже нагоняем силы зла. Изверг будет повержен, и победа вскоре будет за нами.

— Это мило, — сказала Джоди.

Услышав на лестнице шаги, Томми швырнул книгу через всю комнату, подбежал к двери в студию и рывком распахнул ее. На площадке стояла Джоди.

— Привет, — сказала она.

Томми разрывался между желанием обнять ее — и столкнуть ее с лестницы. А потому просто перед ней встал.

— Привет, — ответил он.

Джоди поцеловала его в щеку и зашла в студию, обогнув его. Томми стоял, пытаясь сообразить, как ему реагировать.

— Ты как? — Сперва убедится, что она не ранена, а потом можно будет пилить за то, что ее весь день не было.

Джоди рухнула на футон, как куль тряпья.

— Я очень скверно провела ночь.

— Где ты была?

— В подвале, полквартала отсюда. Позвонила бы, только я была мертва.

— Это не смешно. Я волновался. Перед домом ночью нашли труп.

— Знаю, я видела тут везде полицию перед самым рассветом. Потому и не смогла вернуться.

— У полиции была улика — моя книжка. «На дороге». По-моему, у меня неприятности.

— На ней твое имя?

— Нет, но очевидно же, она вся в моих отпечатках. Как она туда попала?

— Ее подбросил вампир, Томми.

— А как он ее раздобыл? Она же тут была, дома.

— Не знаю. Он пытается нас нервировать. Оставляет поблизости трупы, чтобы полиция связала нас с убийствами. Но трупы ему оставлять совсем не обязательно, Томми. Он убивает этих людей так, чтобы оставить улики.

— В каком смысле — не обязательно оставлять трупы?

— Томми, поди сюда. Сядь. Мне надо тебе кое-что рассказать.

— Не нравится мне твой тон. Плохие новости, да? Большой облом, верно? Ночь ты провела с кем-то другим.

— Будь добр, сядь и заткнись.

Томми сел, и она ему все рассказала. Об убийстве, о том, как тело рассыпалось в прах, о том, как ее затащили в подвал.

А когда закончила, Томми немного посидел, глядя на нее, затем отодвинулся по футону прочь.

— Ты забрала его деньги?

— Подумала, что неправильно их выбрасывать.

— А убивать его неправильным не показалось?

— Нет. Не могу объяснить. Такое ощущение, будто я должна была это сделать.

— Если проголодалась, могла бы и мне сказать. Я же не против, правда.

— Да дело не в этом, Томми. Послушай, я не понимаю, на какую полочку это определить — в смысле, эмоционально. У меня нет чувства, что я кого-то убила. Смысл в том, что тело рассыпалось в прах. Тела не осталось. Те, кого убивает вампир, умирают не от его укуса. Он прежде ломает им шеи. Он все это делает специально, чтобы меня напугать. И я боюсь, он для этого может как-то навредить тебе. Я это уже давно подозреваю, просто ничего тебе не хотела говорить. Если хочешь уйти, я пойму.

— Я ничего не сказал ни про какой уход. Я не знаю, что делать. Каково бы тебе было, скажи я, что я кого-то убил?

— Все зависит. Этот парень хотел умереть. Ему было больно. Он бы все равно умер.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Конечно, нет. Но мне нужно, чтоб ты постарался и понял.

— Я стараюсь. Я только и делаю, что стараюсь. Зачем, по-твоему, я все эти эксперименты проводил? Ты себя ведешь так, будто мне легко. Я весь день черт знает как провел — волновался, переживал, а ты была в подвале всего в нескольких шагах. И что это было? Кто тебя туда затащил?