Френк Слотер - Дьявольская игра

— И никто даже не заметил подозрительную личность?

— Когда так много людей входят и выходят во время пересмены, трудно кого-либо заметить. Нам необходимо выявить остальных руководителей секты Лин Толман другим путем.

— Но как?

— Мистер Стенфилд согласился намекнуть в своей статье, которую он намерен поместить сегодня в последнем выпуске «Уолл-Стрит», что Лин Толман сообщила Жанет Берк имена своих людей, а также места, где они совершают свои злодеяния.

— О Боже! Вы делаете из Берк приманку!

— Это главная идея. Откровенно говоря, нас это тоже беспокоит. За этими злодеями уже числится полсотни трупов, включая людей, погибших в авиакатастрофе, но мистер Стенфилд заверил нас, что, если бы Жанет Берк была в сознании, она бы помогла нам уничтожить их.

— Я полагаю, что в конечном итоге мы придем к простой статистике, — сказал Майк. — Вы рискуете одной жизнью, чтобы спасти многих, однако это все же очень серьезно для того, кто подвергается риску.

— Вы можете нам здорово помочь, доктор Кернз, если переведете вашу больную из отделения интенсивной терапии в отдельную палату, — сказал Стаффорд, когда они выходили из ресторана. — Там ее охранять будет гораздо проще, чем в отделении, где она сейчас находится. Надеюсь, ей не грозит ухудшение состояния.

— Нет, с этой стороны она вроде бы в безопасности, — произнес Майк задумчиво. — Сейчас мы только следим за работой ее мозга с помощью одного из мониторов.

— Значит, вы ее переведете? Я уже переговорил с мистером Стенфилдом, и он согласился.

— Вы уже все продумали?

— Не совсем все, доктор. Если бы мы продумали все, мы бы охраняли самолет в Чикаго с того момента, когда получили приказ из Вашингтона посадить на него Лин Толман.

Когда Майк заехал в больницу для вечернего обхода, он обнаружил, что Жанет Берк уже перевели в отдельную палату. Вокруг не было видно репортеров, и настороженный молодой человек с аккуратными черными усиками сидел в небольшом алькове, откуда хорошо была видна дверь в ее палату.

— Доктор Кернз. — Майк поздоровался за руку с агентом ФБР. — Я знаком с инспектором Стаффордом.

— Агент Джим Макайвор, доктор. Рад познакомиться.

— Я буду работать с пациенткой примерно полчаса, если вы хотите сходить в кафетерий и выпить чашечку кофе — пожалуйста.

— Не обижайтесь, доктор, но у меня приказ не покидать свой пост ни по какой причине, пока меня не сменит в одиннадцать часов другой агент.

В палате дежурила медсестра Эллен Страбо. Они с Майком были старыми друзьями, а иногда даже и больше. Она тепло улыбнулась, приветствуя его.

— Как вы себя ощущаете в роли самого знаменитого специалиста по пластической хирургии в Вашингтоне? — спросила она.

— Если я встречу такого, я его спрошу.

— Вы найдете его в зеркале сегодня вечером. Если бы я знала, что вы станете такой знаменитостью, я бы играла только на интерес в тех редких случаях, когда мы вместе слушали очаровательную музыку. — Ее тон резко изменился, когда в палату вошла другая медсестра. — С мисс Берк все в порядке, доктор Кернз. Монитор у нас свободен, поэтому мы постоянно следим за ее электроэнцефалограммой.

— Хорошо. Мы извлечем электрод из ее сердца.

— Хирургический набор готов. Миссис Шефтал сказала, что он вам понадобиться. Эти волны тета-ритма появляются на энцефалографе все чаще и более длинными сериями. Кроме того, больная двигала руками и ногами тоже.

Жанет Берк не пошевельнулась, пока Майк вынимал ее руку из фиксировавшего ее лубка. Постепенно он начал выводить катетер из вены и почти закончил, когда вдруг услышал заставивший его вздрогнуть голос:

— Больно же, черт!

Он быстро поднял голову и встретился взглядом с парой самых прекрасных глаз, какие когда-либо видел. Зрачки были все еще немного расширены, их глубина напоминала замутненную воду глубокого бассейна, зрачки были приятного фиолетового оттенка. В общем, создавался какой-то экзотический эффект, которого он не ожидал от девушки, выглядевшей в нормальной обстановке, судя по фотографиям, вполне заурядно. Даже цветная фотография, отданная ему Джорджем Стенфилдом, не давала никакого представления о красоте ее глаз.

— Решили проснуться? — спросил Майк с улыбкой. — Мы давно ждали.

— Может быть, объясните, кто вы и что происходит?

Ее голос имел приглушенный носовой оттенок из-за тампонов в носоглотке, однако предварительные рентгеновские снимки показали, что в нижней челюсти смещений нет и она может разговаривать вполне внятно.

— Позвольте я сперва закончу начатое. Возможно, будет немножко больно, но я постараюсь свести боль до минимума. А затем мы поговорим.

Извлечение катетера заняло всего несколько минут. Раз или два Майк чувствовал, как девушка вздрагивала от боли, особенно в тот момент, когда баллон на конце трубки проходил через маленькое отверстие на коже ее руки, но она даже не вскрикнула. Кровотечение было незначительным, и он легко с ним справился, перед тем как соединить края маленький ранки над веной и залепить ее тонкими полосками клейкой ленты.

— Ну вот, — сказал он, закончив бинтовать рану, — этот шрам будет таким маленьким, что вы никогда его и не заметите.

— У меня такое чувство, что на мое лицо наступил слон.

— Что-то в этом роде произошло, когда вы приземлились на пол в аэропорту Даллас. — Он повернулся к медсестре. — Спасибо, мисс Страбо. Я останусь здесь и немного побеседую с мисс Берк. Вы можете быть свободны.

Медсестра удалилась, забрав с собой поднос с хирургическими инструментами и катетер. Майк придвинул стул к койке Жанет Берк и протянул руку к регулятору, управляющему положением кровати.

— Вам будет легче разговаривать, если немного приподнять голову, — сказал он. — Подскажите, как вам будет удобнее.

Спинка кровати приподнялась примерно на сорок пять градусов, когда он вдруг услышал стон. Майк увидел, что мисс Берк уже поднялась достаточно для того, чтобы видеть отражение своего лица в маленьком зеркале, стоявшем на тумбочке. Такие зеркала всегда давали больным для того, чтобы женщины могли пользоваться косметикой, а мужчины — бриться.

— Это мое лицо, — воскликнула она, — или то, что от него осталось?

— Все на месте, — успокоил ее Майк. Он приподнял складную часть кровати под ее коленями, чтобы ей было удобнее. — У вас только небольшой разрыв кожи. — Он дотронулся до наклейки на уголке правого глаза. — И когда я закончу работать, вы не заметите никакого шрама.

— А вы кто? Волшебник?

— Я специализируюсь на пластических операциях, но иногда нам нужно немножко волшебства, В вашем случае я обещаю собрать ваше лицо обратно, как было раньше.

— Меня и раньше никогда не называли красивой, а сейчас… — Ее голос оборвался, и она отвернулась к стенке.