Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Это ты принесла проклятие, — говорит мать Елена.

— Нет, — возражаю я, но и сама не знаю, верю ли себе.

Женщины сразу же принимаются наводить порядок в разоренном лагере, очищая свой дом от зла, принесенного нами, инородцами. Они выливают воду из всех кувшинов и ведер. Я вижу, как кое-кто из женщин прячет в карманы маленькие кусочки хлеба; Бригид объясняла нам, что это охраняет от несчастий.

Картик протягивает мне руку, и я принимаю ее.

— Те мужчины, которых ты видела в лесу… теперь ты понимаешь, что они не были призраками, они состоят из плоти и крови. И явились излить свою ярость на цыган.

Мне хочется ему верить. Я готова на все, лишь бы получить простое объяснение, отгоняющее страхи, вроде того, как гувернантка поглаживает по голове ребенка, приговаривая: «Да нет там ничего, тебе просто показалось!»

— А окно?

— Видение. Просто необычное. Ты сама же говорила, что все меняется.

Картик запускает пальцы в густые волосы, он всегда так делает в моменты раздумья. И я обнаруживаю, что скучала по этому. Я скучала по Картику.

— Картик… — начинаю я.

Среди деревьев появляется свет. Это пришел инспектор Кент, вместе с миссис Найтуинг, мисс Мак-Клити и двумя конюхами. Элизабет тащится следом за ними. Они зовут меня по имени, и оно звучит как иностранное, хотя это всего лишь имя девушки, которая несколько недель назад беспечно резвилась в сферах с подругами. Я уже и не помню ее. Я стала кем-то совсем другим, и я не уверена, что эта новая особа полностью в своем уме.

— Я здесь! — откликаюсь я, потому что мне хочется, чтобы меня нашли.

На лице миссис Найтуинг отражаются и облегчение, и ярость. Теперь, когда она убедилась, что мне ничто не грозит, она выглядит так, словно готова меня убить за причиненные хлопоты.

— Мисс Дойл, с вашей стороны было весьма нелюбезно сбежать и бросить мисс Пул, — бранит она меня.

Элизабет топчется за ее спиной.

Я открываю рот, чтобы возразить, но оно того не стоит.

— Мы слышали какие-то крики, — говорит инспектор Кент, беря дело в свои руки.

Сейчас он не похож на того добродушного мужчину, который попивал чаек у нашего камина. Это суровый представитель закона. Просто удивительно, как в мужчинах могут уживаться сразу две личности.

— Люди Миллера явились сюда и напали на цыган, — говорю я.

Картик подробно объясняет, что здесь произошло.

— Мне нужно переговорить с этим мистером Миллером, — мрачно заявляет инспектор Кент. — Он ответит за это. И вы говорите, что видели в лесу тех пропавших рабочих?

— Да, — шепчу я.

— А вы не проверите, нет ли там, на стоянке рабочих, Итала? — просит Картик. — Он до сих пор не вернулся.

— Не вернулся? — резко спрашивает инспектор. — С каких пор его нет? И почему мне об этом никто не сказал?

Картик сжимает зубы.

— Да ведь никого не интересует какой-то исчезнувший цыган.

— Чушь! — рявкает инспектор. — Я немедленно все проверю. Я обыщу их лагерь снизу доверху, если понадобится. Мистеру Миллеру всерьез придется держать ответ, это уж точно.

Миссис Найтуинг и инспектор Кент ведут нас через лес. У меня возникает ощущение, что это место уже не принадлежит нам, девушкам, здесь больше нельзя играть и гулять. На лес как будто заявил свои права кто-то другой.

— Миссис Найтуинг чуть не заболела от волнения! Она бы никогда не позволила вам пойти в церковь, если бы думала, что вам грозит хоть малейшая опасность, — говорит мне мисс Мак-Клити.

Но я не прислушиваюсь к ее словам. Я никому из них не верю.

Кусочек луны выглядывает из-за облаков, освещая крышу школы Спенс. Я невольно замедляю шаг. Крыша выглядит как-то необычно, хотя я и не могу понять, в чем дело. Я вижу шпили, кирпичи, ангелов, горгулий… Огромные крылья вытягиваются в коротком проблеске лунного света. Каменная тварь гордо выпрямляется…

«Она шевелится!»

— Мисс Дойл?

Мисс Мак-Клити переводит взгляд с меня на крышу и обратно.

— Что-то случилось?

«Они заставят тебя видеть то, что им хочется. Ты как будто сойдешь с ума». Евгения ведь предостерегала?

— Нет, ничего, — отвечаю я.

Руки у меня дрожат, и в памяти звучат слова Неелы, меняющей облик: «Как ты будешь сражаться, если ты ничего не видишь?»

— Как ты себя чувствуешь, Джемма? — спрашивает Энн.

Она сидит на краю кровати, на губах блуждает возбужденная улыбка. Она натянула перчатки и лучшее свое платье, то самое, которое отвергла Фелисити, сочтя его достойным разве что Бригид.

— Уставшей, — отвечаю я, потирая ноющую голову. — А почему ты так одета?

— Сегодня тот самый день, — отвечает Энн. — Разве ты не помнишь? Чарли Смоллз! Театр Гайети! От полудня до трех часов.

— Ох, нет! — ужасаюсь я, потому что из-за всех вчерашних происшествий совсем забыла об этом.

— Но ведь мы туда поедем? — спрашивает Энн.

По правде говоря, я бы предпочла сегодня не пускать в ход магию, только не после вчерашнего… Не сейчас, когда мой ум так рассеян. Но это ведь Энн. Она моя подруга. Она хочет сама распоряжаться собственной жизнью, и мне бы хотелось верить, что на этот раз у нее все получится. Но чтобы это сделать, она нуждается в моей помощи — а мне понадобится ее поддержка.

Я отбрасываю одеяло.

— Пойди найди Фелисити. Нам всем придется поучаствовать…

Мы вместе разрабатываем план. Все усилия мы направляем на Бригид. Я заставляю ее поверить, что мы обе — и я, и Энн — слегли с ежемесячным недомоганием и нас нельзя беспокоить. Бригид будет повторять это весь день, потому что я весьма старательно вбила ей в голову нужную мысль. И, конечно, Фелисити на свой лад приукрасит сказочку, как это в ее обыкновении, пока все до единого в школе Спенс не проникнутся идеей и не станут бояться даже близко подойти к двери нашей спальни. Но все это требует времени, и когда мы наконец выходим из лондонского поезда и ловим кеб, чтобы доехать до Пиккадилли, мы опаздываем на целый час. Мы, задыхаясь, мчимся к театру, но когда добегаем до места, Чарли Смоллз уже уходит. С ним еще какой-то мужчина.

— Ох, нет! — в ужасе вскрикивает Энн. — И что мне делать?

Я на секунду испытываю соблазн повлиять на часы или разгромить мостовую… но нахожу идею получше. Это ведь выступление Энн. Так пусть сама и действует.

— Делай, что необходимо, — говорю я.

— Мистер Смоллз! — кричит Энн.

Чарли Смоллз всматривается в нас. Он переводит взгляд с Энн на меня, и наконец в его глазах что-то вспыхивает.

— А, вы — подружка мисс Уошбрэд, не так ли?

— Да, верно, — киваю я. — А это еще одна моя подруга, мисс Брэдшоу.

Мужчины касаются полей шляп.

— А что же случилось с мисс Уошбрэд? Мистер Кац и мисс Тримбл ждали ее, но она так и не явилась.

Щеки Энн вспыхивают.

— Она сбежала.