Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Мы не знаем, хватит ли у меня сил, — предостерегаю я девушек. — Мы вообще ничего на самом деле не знаем о Зимних землях. Магия не всегда подчиняется мне, и мне не хочется применять ее без крайней необходимости.

Я оглядываю серьезные лица подруг и вдруг ощущаю себя совсем маленькой. Мне хочется, чтобы здесь был кто-нибудь еще, готовый разделить со мной ношу. Ущелье впереди не рассмотреть; над водой плотно висит туман, и я надеюсь, что мы не плывем навстречу чудовищной ошибке.

— Ну что, готовы? — спрашивает Бесси.

Одной ногой она стоит в лодке, а другой — на узком выступе берега.

Энн возвращает мне факел. Я укрепляю его на носу лодки, чтобы он освещал нам путь.

— Отправляемся, Бесси, будь любезна, — отвечаю я.

Она с силой отталкивается от берега, и лодка выплывает на середину реки, отходя от безопасной гавани. Мы занимаем места у весел. Пиппа стоит на носу и всматривается в туман. Фелисити, Вэнди и я работаем одним веслом, пыхтя от усилий. Вода не отпускает его, но мы справляемся и вскоре уже плывем по реке. Туман редеет, и мы восхищенно смотрим на блестящие глыбы камня, вздымающиеся по обе стороны от нас, как гигантские обветренные ладони какого-то забытого бога.

В унылом ландшафте попадаются редкие пятна цвета — примитивные рисунки на утесах. Лодка плывет мимо изображений пугающих призраков, их плащи развеваются, и видны души, которые они пожрали. Водяные нимфы обдирают кожу со своих жертв, прикованных к скалам. Маковые воины в рваных рубашках и проржавевших кольчугах. Черные птицы, кружащие над полями сражений. Кто-то, похожий на Амара, пристально смотрит со скалы — белый конь, призрачный шлем… — и мне хочется не видеть этого. Рисунков слишком много, здесь вся история, я не в силах впитать все это. Но одно изображение приковывает мой взгляд; на скале нарисована женщина, стоящая перед могучим деревом, она приветственно раскинула руки… Туман снова сгущается, и я уже ничего не вижу.

— Там что-то есть впереди! — кричит Пиппа. — Малый ход!

— Я не… матрос… и не пират, — выдыхает Энн между взмахами весла.

Мы всматриваемся вперед, пытаясь понять, что там такое. Огромная скала перегораживает ущелье. В ней две дыры наверху и широкое отверстие внизу, и все это похоже на исказившееся в крике лицо.

— Рулим ко рту! — кричит Пиппа, перекрывая шум воды.

Лодка со свистом рушится вниз на перепаде воды, и нас подхватывает более сильное течение. Мерси визжит, когда волна перехлестывает через борт. Мы ничего не можем сделать, нам не под силу справиться с бешеным потоком. Лодка раскачивается и вертится, у всех нас начинается тошнота.

— Мы разобьемся! — кричит Пиппа. — Надо держать ее ровно!

— Мы должны попасть в проход! — визжит Фелисити.

— Вы с ума сошли! Нам нужно остановиться… — говорю я, но тут мне в лицо плещет вода.

Она воняет серой.

— Я дочь адмирала, и я вам говорю — мы должны править в тот тоннель! — рявкает Фелисити как настоящий командир.

— Мы приближаемся к скале! — чуть ли не рыдает Пиппа. — Сделайте же что-нибудь!

— Вы слышали Фелисити? Держим на туннель! — кричу я. — Изо всех сил! Не лениться!

Мы налегаем на весла, и я удивляюсь силе наших рук и сердец. Мы гребем ритмично, и вскоре лодка выравнивается и направляется ко «рту». Еще четыре мощных удара веслами — и мы проскакиваем через него. Река успокаивается и несет нас в глубь Зимних земель.

Мы восторженно кричим, радуясь победе над рекой, и поскольку рядом нет никого, кто велел бы нам поумерить эмоции, шум продолжается добрую минуту.

— Ох, смотрите! — вскрикивает Пиппа.

С горестного неба льется разноцветный свет. Унылые облака уступают клубам цвета пурпура и индиго, розовым и золотым. А потом мы видим звезды! Несколько звездочек падают с небес и гаснут где-то вдали. Небо здесь громадно. Я чувствую себя маленькой и незначительной — и в то же время такой большой, как никогда прежде…

— Как это прекрасно! — говорю я.

Пиппа раскидывает руки.

— Подумать только, а мы могли и не увидеть всего этого!

— Нам еще и вернуться надо, — предостерегаю я.

Из глубины реки поднимаются водяные нимфы; мягкие плавные арки их серебристых спин кажутся отражением звездного неба над нашими головами.

— Ох, а это кто такие? Русалки? — спрашивает Мэй и наклоняется, чтобы рассмотреть нимф получше.

Энн оттаскивает ее от борта.

— Лучше тебе этого не знать.

— Но они такие красивые!

Мэй тянет руку к воде.

— А знаешь, почему они так хороши? Они обдирают с людей кожу и моются ею вместо губок! — сообщает Энн.

— Чтоб мне провалиться!

С выражением ужаса на лице Мэй отдергивает руку и хватается за весло.

Река поворачивает. Над ней снова повисает туман, густой, как белые облака. Лодка останавливается у выступа замерзшего берега.

— Вы что-нибудь видите? — спрашивает Пиппа, козырьком поднося ладонь к глазам и всматриваясь в туман.

— Ничегошеньки, — отвечает Бесси.

Она крепко сжимает в руке свою палку.

— Там может быть что угодно, поджидать нас, — тихо говорит Энн.

Лодка не желает двигаться дальше. Похоже, здесь и есть пункт нашего назначения. Борт опускается, мы выбираемся на берег. Лодка отходит от суши, погружается в туман и исчезает.

— И что нам теперь делать? — спрашивает Мэй. — Как мы вернемся обратно?

Бесси резко хлопает ее по руке.

— Заткнись! Мы вперед пойдем!

Туман еще плотнее; куски пейзажа возникают из него, как фантомы. Мы идем сквозь голый лес, с деревьями, похожими на чахлые призраки. Искривленные ветви пронзают туман тут и там. Тишина. Ни звука вокруг, кроме нашего прерывистого дыхания.

Что-то задевает мое плечо. Я оборачиваюсь, но ничего не вижу. Но оно появляется снова. Надо мной. Я смотрю вверх — и вижу покачивающуюся голую ногу.

— Ох, боже! — вскрикиваю я.

На ветке висит тело женщины. Колючие ветки обвились вокруг ее шеи, привязав к дереву. Кожа приобрела серовато-коричневый цвет коры, а ногти изогнулись и пожелтели. Глаза женщины закрыты, и я благодарна судьбе за это.

Но она здесь не одна. Теперь я вижу их сквозь туман, везде вокруг нас. Тела, висящие на ветвях, как чудовищные фрукты. Нечестивый урожай.

— Дж-джемма… — шепчет Энн.

Глаза у нее стали как блюдца, она сдерживает крик… как и все мы.

Пиппа оглядывает тела со смесью отвращения и печали.

— Я не такая, как они. Я не такая.

И разражается слезами.

Фелисити тащит ее в сторону.

— Конечно, ты не такая.

— Я хочу вернуться. Вернуться в школу Спенс. К жизни. Я больше не могу здесь находиться! Не могу!

Пиппа на грани истерики. Фелисити гладит ее по волосам, пытается успокоить, тихонько говоря что-то на ухо.

— Это вот сюда они бы затащили нас, если бы не мисс Пиппа, — говорит Бесси.