Степфорди МайО - Новоумие

Единственным утешением мне служила бесконечная преданность Тэдди и его неусыпная забота о моем благополучии, которые остались со мной, хотя мой возлюбленный уехал, чтобы больше никогда не вернуться обратно (то есть, до следующего воскресенья).

Все время, пока я апатично брела по жизненной дороге, меня повсюду окружали воспоминания о нашей ушедшей любви. Сотни нежных записочек, которые Тэдди заботливо оставил мне, причиняли мне сладкую боль. Дыра в моей голове начинала пульсировать каждый раз, когда я находила эти записки, но я не отводила глаз, ибо это были единственные напоминания о моем любимом.

Однажды утром я печально сидела перед своим туалетным столиком. Я настолько обезумела от страданий, что уже не помнила какой сегодня день и что идет после вторника — да и какая разница? За раму зеркала были заботливо засунуты две записки от Тэдди.

Первая предупреждала: «Будь осторожна, битое стекло очень острое, так что постарайся не расколоть зеркало и не перерезать себе аорту осколком!», а вторая напоминала: «Проверь, есть ли у тебя отражение — если нет, значит, ты стала вампиром!»

Я утерла выкатившуюся из глаза слезу. Как может кто-то, способный на такую чувствительность, бросить меня с такой жестокостью? Тэдди много раз предупреждал меня о своей демонической природе, но я никогда не думала, что он сможет убивать меня даже с другой части света!

Я отшвырнула тушь для ресниц и оставила попытки сделать свое лицо приятным для этого мира. Все равно я не смогу скрыть следы своих мучений!

Кстати, ни один из моих так называемых друзей не потрудился поинтересоваться, как я себя чувствую! Возможно, я немного переусердствовала, скрывая от мира свои страдания? Схватив помаду, я накрасила губы, продолжив скорбную линию за пределы рта с обеих сторон, чтобы добиться эффекта «грустного лица». Надеюсь, теперь мне обеспечено море девичьего сочувствия!

Урок английского тянулся невыносимо долго. Я сидела за своей партой, среди скомканных бумажных платков, уронив голову на руки, и ждала только вопроса, все ли у меня в порядке, чтобы разразиться истерическими рыданиями.

Не дождалась. Никто ничего не спросил! Наверное, моя душевная боль от расставания с Тэдди была настолько уникальной, что обычные люди просто не узнавали ее симптомов. Разве этим мелким душонкам с их банальными отношениями доступна такая глубина страданий, разве могут они понять, через какие пытки я прохожу? Недоступность — вот единственное рациональное объяснение, которое я могла найти их равнодушию.

Когда прозвенел звонок, я поняла, что не могу пойти на физкультуру. Мне больше незачем поддерживать себя в идеальной форме. Я молча убрала в рюкзак учебники и табличку «Спроси меня, как я себя чувствую после того, как меня бросил Тэдди», а потом стала бегать по коридорам Академии, оглашая их истошными воплями, так что запекшиеся края раны у меня в голове вновь начали болезненно пульсировать.

«О, Тэдди, моя нечестивая любовь, зачем ты меня покинул?»

Вскоре я с разбегу врезалась в стену коридора и рухнула на пол, свернувшись в позу эмбриона. Здесь я принялась жалобно рыдать, хотя поблизости по-прежнему не было никого, кто мог бы по достоинству оценить мои муки. Тем не менее, я проплакала несколько минут, на случай, если кто-нибудь пройдет мимо, а потом встала и кое-как привела себя в порядок.

В конце коридора оказалась дверь с надписью «Бойлерная».

Как только я перестала демонстративно икать, то сразу услышала голоса и грубый смех, доносившийся из-за нее. Судя по всему, там были Пока Хонтас и его тупые дружки-наркоманы.

«Именно то, что мне нужно! Раз мой кровосос все равно сбежал, заурядный дуралей средней паршивости вполне сгодится в качестве временной замены!»

В школьном подвале оказалось тепло и уютно, здесь тихо урчали какие-то машины, занимавшие большую часть помещения. Голоса доносились из дальней части бойлерной, и я радостно побежала туда. В центре комнаты, на старых рваных диванах сидел Пока Хонтас и трое его дружков-прогульщиков. Один из них громко крикнул: «Далматинец с солнечными ожогами» — и все четверо сложились пополам от хохота.

Возможно, их веселье оказалось заразительным, а может быть, в атмосфере этого подвала было нечто эдакое, но я вдруг тоже захохотала. Заметив меня, дружки Пока повернулись в мою сторону и стали со смехом показывать на меня пальцами. Судя по всему, мое присутствие обрадовало их.

Поощренная этим весельем, я еще сильнее зашлась хохотом. Я даже не помнила, когда в последний раз так смеялась, и с каждой секундой чувствовала, как напряжение покидает мое измученное тело. Вскоре у меня в боку закололо от смеха, поэтому я рухнула на диван, где сидел Пока, и растянулась во весь рост.

Он отодвинулся, чтобы дать мне место, и с улыбкой вытер слезы смеха.

Когда мы все успокоились, Пока громко сказал:

— Эй, Фидо, друг, это было классно, но теперь, пожалуй, хватит. Мне кажется, эта девочка больше не выдержит.

Парень, которого назвали Фидо, пожал плечами и снова откинулся на спинку стула. Потом взял из стопки первый попавшийся журнал и принялся лениво листать его.

— Эй, да это свежая «Волчья свистулька»? Дай-ка поглядеть, — сказал другой парень, вставая и наклоняясь над Фидо. Они принялись радостно тыкать пальцами в страницы, время от времени толкая друг друга локтями и отпуская комментарии, типа: «Глянь, какая длинная блестящая шкурка, а?» или «Зацени вервольвих на конкурсе!»

Некоторое время Пока с улыбкой наблюдал за ними, а потом повернулся ко мне.

— Рад тебя видеть, Бегги. Где пропадала?

— Ах, ну ты же знаешь, я проводила все время с Тэдди Килледи, а потом он…

Я осеклась, почувствовав подступающие слезы. Мне было слишком больно говорить об этом. К счастью, Джо хватило сообразительности обнять меня за плечи и похлопать по плечу.

— Я понимаю, можешь ничего не говорить. Этот паршивый немертвый панк сыграл с тобой злую шутку. Все вампиры такие, они просто не знают, что такое настоящая верность. Ну и скатертью дорожка, так я скажу. Радуйся, что дешево отделалась от этой пиявки, вот что тебе скажет старина Пока.

Я кивнула. Наверное, Пока прав. Тэдди бросил меня и разбил мне сердце — разве родственные души так поступают?

— Да что в них хорошего, в вампирах? — продолжал Пока. — Они думают, что ужасно страшные, но чем докажут? С виду они самые обычные людишки, только с плохими зубами. Поставь своего вампира рядом с самым обычным волком-оборотнем — десять футов в холке, слюни до земли — и посмотри, кто из них быстрее заставит трепещущую жертву обделаться кирпичами, если ты понимаешь, о чем я. Ясное дело, победителем выйдет оборотень! Я согласен, у вампиров есть грозная репутация, но это все ерунда. Мы, вервольфы, в тысячу раз страшнее. И однажды мы это докажем!