Ли Кэрролл - Взлет черного лебедя

— Конечно. Выживать здесь практически невозможно… но мы держимся, несмотря на все препоны.

Оберон опять улыбнулся, посмотрев в сторону верхнего уровня террасы. Я проследила за его взглядом — но ступеням тащился человек с тележкой, нагруженной продуктами. Он так сильно закутался в многослойную одежду, что было совершенно непонятно, мужчина это или женщина. Добравшись до подножия лестницы, бродяга поднял голову. Я узнала темнокожую нищенку, с которой столкнулась несколько дней назад на Гринвич-авеню. Тогда она поприветствовала меня, помахав мне рукой. Словно для напоминания о нашей встрече, женщина сплюнула вниз. Комок ее слюны попал прямо под ноги бизнесмена в начищенных туфлях. Мужчина, доедающий сэндвич, знаком показал своему спутнику, что его сейчас стошнит, скомкал обертку и бросил через голову женщины в урну. Но на полпути ветер подхватил бумагу, и та полетела обратно. «Ядро» ударилось о грудь бизнесмена и обрызгало его костюм майонезом, кетчупом и обрывками салата. Он брезгливо стряхнул с себя грязь и возмущенно удалился.

Я расхохоталась и долго не могла остановиться. Нищенка улыбнулась мне беззубым ртом и направилась в нашу сторону. Завидев ее, люди начали быстро расходиться. Наверное, их отпугивал стойкий запах рыбы, исходивший от женщины. К тому моменту, когда она поравнялась с нами, на нижнем уровне террасы остались только мы с Обероном.

— Мел, — произнес король фейри, плюнув себе на ладонь и подняв руку. — А меткость ты до сих пор не утратила.

Та проворчала:

— Я ему в рожу целилась. — И она прижала свою ладонь, изуродованную артритом, к ладони Оберона. Потом уставилась на меня. — И она с тобой, — проворчала Мел. — Не очень-то похожа.

Шаркая, она подошла ближе ко мне. От ее лица пахло, как от Ист-Ривер при отливе. Я замерла, надеясь, что мне не достанется порция ее слюны.

— Это Гарет Джеймс, потомок Маргариты Д'Арк, Сторожевой Башни. Гарет, это Мел.

Мел в ответ фыркнула. Может, от меня пахло борщом, и ей не понравился запах? Хорошо еще, что я фаршированную рыбу не заказала.

— И она сразится с Джоном Ди?

— Для начала мы должны его разыскать. Прошлой ночью он пригнал туман на Манхэттен. Ты не догадываешься откуда?

— Думаю, из туннелей с трубами отопления, — буркнула Мел. — Пар, который выходил на улицу, слишком загрязнен.

Она принюхалась, и у нее в горле заклокотала мокрота.

— Так вот почему ты сидела на Гринвич-авеню? — спросила я и предусмотрительно попятилась назад, чтобы избежать плевка. — А мне показалось, что ты разговариваешь с паром.

Я рассмеялась над собой, но Оберон и Мел сохраняли серьезность.

— Мел умеет общаться с водой, — пояснил мне Оберон и добавил: — Я надеялся, что ты сумеешь понять, каким образом Ди перемещает туман по городу. И кстати, ты могла бы посвятить Гарет в тайны твоей стихии.

— А больше ваше величество ничего не желает? — произнесла Мел жеманным фальцетом. — Мне что, твои вещички забрать из химчистки и ботинки кремом почистить?

Я снова услышала, как клокочет у нее в горле, и сочла за лучшее отодвинуться подальше. Комок слюны полетел в лицо Оберона, но тот спокойно сжал губы, дунул, и «подарочек» пал в сухую чашу фонтана. Я думала, он разгневается, но король фейри лишь усмехнулся.

— Мел, — ласково произнес он, — ну кого же мне попросить, кроме тебя? Я доверяю тебе, дочери Элинаса и Прессины, царице Коломбье и Пуату, [70] Коломбье, Пуату — области во Франции. Лузиньянской Баньши!

Та зарычала и отвернулась, но я заметила, что в ответ на восхваления Оберона ее губы тронула улыбка.

— Мелузина! — произнес Оберон, словно торжественный гимн, и лицо его собеседницы помолодело.

Ее имя я слышала раньше — и тоже от моей матери. Однажды принц, бродя по лесу, встретил красивую девушку, сидевшую у родника. Он попросил ее выйти за него замуж, и она согласилась, но с одним условием: чтобы он не смотрел на нее по субботам. Потом они поженились. Молодая жена принесла принцу удачу и родила ему десятерых сыновей, а еще она построила для него Лузиньянский замок. Они были счастливы, но как-то раз в субботу принц, сгорая от любопытства, проследил за любимой, когда она принимала ванну. Оказалось, что ниже пояса она — не женщина, а змея. Однако он хранил ее тайну до той поры, пока их сын не превратился в клыкастое чудовище и не погубил сотню монахов. Тогда принц ополчился против жены и обвинил ее в кровосмесительном происхождении их отпрыска. Мелузина приняла облик крылатой змеи и улетела прочь. Она появлялась около замка, только предрекая смерть кому-то из своих потомков. Поэтому ее и прозвали Лузиньянской Баньши.

Но разве нищенка, покрытая коркой грязи и сгорбившаяся под грузом лет, могла быть Мелузиной? И вдруг, отвечая на мой безмолвный вопрос, Мел выпрямилась и смело шагнула в фонтан. Она протянула свои заскорузлые руки к статуе ангела, из труб хлынула вода и полилась прозрачным дождем. А Мел начала сбрасывать с себя рубахи и свитера, штаны и подштанники и наконец предстала передо мной и Обероном — обнаженная… и прекрасная. Ее кожа переливалась, как раковина абалона, [71] Абалон — одностворчатый моллюск, обитающий около берегов Японского моря. волосы ниспадали зелеными прядями до тонкой талии, а ниже сверкала бирюзовая чешуя. Длинный мускулистый хвост ударил по воде, и Мелузина стремглав вылетела из фонтана. Она пронеслась по воздуху, спикировала на берег соседнего озерца и застыла, глядя в фонтан.

— Не думай, что она собой любуется, — проговорил Оберон. — Она ищет Ди. Ведь она наделена особым даром. Ступай, и она обучит тебя.

Оберон снял сумку с моего плеча, легонько подтолкнул меня к Мел, и я робко к ней приблизилась. Из всех существ, которых мне уже довелось повидать, она была самой удивительной. Ни одна русалка не могла с ней сравниться. Чешуйчатый хвост незаметно переходил в жемчужную кожу и сиял на солнце. А подойдя ближе, я обнаружила, что даже кожа у Мелузины необычная. Настоящая хитиновая оболочка…

Я наклонилась, чтобы увидеть руки Мелузины, сложенные под грудью. Она обернулась. Сверкнули глаза цвета зеленых водорослей, мелькнули прорези жабр на шее. Я вздрогнула — кисти Мелузины заканчивались острыми клешнями. Но тут я заметила, что в воде появилось чужое отражение. Я опустилась на колени рядом с Мелузиной и поняла, что вижу лицо моей матери. Она шевелила губами. Я нагнулась, чтобы услышать ее слова, но в один миг все исчезло и сменилось лицом Джона Ди. Он таращился на меня в упор и хохотал. Я ахнула и отшатнулась. Мелузина крикнула, как хищник, выслеживающий жертву. А потом схватила меня своими огромными клешнями и уволокла под воду.

Успев сделать последний вдох, я погрузилась в озеро. Я старалась задержать дыхание, а Мелузина тянула меня вниз, в холодную мутную глубь. Я пыталась высвободиться, но она не ослабляла свою стальную хватку. В конце концов я открыла глаза. Надо же понять, куда торопится Мелузина! Искусственное озеро не такое уж и глубокое. Лучи просвечивали его до самого дна, и зеленоватую воду испещряли золотые пятнышки. Постепенно из сумрака проступило что-то темное, круглое. Перед нами возникла зияющая дыра с решеткой, поросшей кружевом водорослей. Сток или труба? Так или иначе, но мы могли разбиться вдребезги, врезавшись в металл.