Наталия Веселова - Слепой странник

Есть ли смысл в красках заката, в качающейся на ветру веточке борро, в крике ччой-ли? Но разве вам придет в голову задать такой вопрос? К чему тогда спрашивать? Вы познаёте суть Вселенной!»

— Этот отрывок до нас не дошёл! — воскликнул Марков. — Наши жрецы столетиями гадали, кто такая Великая Мать и не могли прийти к единому мнению! А разгадка — вот она! Вайссе-Шен, вы это всегда знали, да?! — обернулся он к девушке. — Вы знали, что каждая планета обладает разумом, и именно она рождает всё, что находится на её поверхности?

— Да, мы знали. Интеллект выше человеческого и та-лоо заключён в физическую оболочку звезды или планеты, поэтому земляне совершенно ошибочно полагают, будто «пустые» планеты необитаемы. Вечная привычка делить материю на «живую» и «мертвую»…

— Значит, планета создаёт существ, — подала тут голос Си-А, — даёт возможность им эволюционировать, развиваться, подпитывает их энергией, поскольку их Магические Линии — одно целое…

— Создаёт не совсем верное слово, — поправила её Вайссе. — Рождает. Слово «создаёт» предполагает более прохладные взаимоотношения. Оно проводит грань «творец-объект творения». Между планетой и живыми существами взаимоотношения похожи на отношения между матерью и детьми. Каждая планета — личность, и как у нас, у каждой планеты свой уровень интеллекта, характер, Узор.

— Таким образом, когда астронавт попадает на другую планету, он оказывается чужеродным телом, и начинается процесс его отторжения. Планета вырабатывает против него антитела? — уточнил Марков.

— Даже родная планета может начать «производить антитела» против своих детей, если те теряют с ней контакт и начинают угрожать её жизнеспособности. С другой стороны, чужая планета может принять астронавтов за «родных», если их Узоры окажутся сопоставимыми.

Она не успела договорить, как Марков вдруг издал звук, выражавший у та-лоо крайнюю степень заинтересованности.

— Эти рисунки, — он дрожащим пальцем указывал на одну из страниц распечатки, — ими были украшены ворота Главного Храма! Даже жрецы не могли сказать, что они обозначают!

— Очень просто, — улыбнулась Вайссе. — Рисунки отражают Странствие и его правила. Миров много, но все они взаимоувязаны. Каждый из миров — чья-то половинка. Отсечёшь одну — во второй тоже не будет смысла. Но существует некое пространство пространств, где все миры, будто на ладони, видны тебе. Там нет Странствия, нет воспоминаний, но в то же время эта точка породила всё, — она говорила спокойно и уверенно, и эта уверенность ничуть не поколебалась, когда девушка заметила, что Марков с трудом понимает смысл её фраз. — Я попытаюсь объяснить так, как мне объяснял учитель Вай-То-Ли, когда я была совсем маленькой. В его мыслях было следующее: «Когда вещь появляется в этот мир, на коротких отрезках пути её появление должно быть оправданно, ей нужен кто-то, кто поддержит её, не даст упасть обратно в небытиё. Но тому, кто её поддержит, тоже нужен кто-то. Почему бы им не поддержать друг друга? Так возникают первичные Магические Линии, и эта система находится в равновесии, пока они целы. Так всё устроено от мельчайшей частички до целой Вселенной, и между первой и последней самая сильная первичная связь — связь единства. Откуда мы можем знать, который из атомов в окружающем нас мире — наша Вселенная? Это самая красивая симметрия — связи большого и малого, сильного и слабого. Две половинки — не противоположности. Так может казаться, потому что они находятся на двух краях: свет и тень, жизнь и смерть, положительный и отрицательный, мужчина и женщина. Думаешь, я перечислил несопоставимое? Нет, всё в этом мире сопоставимо. А противоположности не дают друг другу исчезнуть, и только. Нет добра без зла. Нет жизни без смерти. Думаешь, это жестоко? Но ты подумай хорошенько, какова мудрость Создателя — он сотворил мир из ничего. Он разделил ничто на противоположности, и качели бытия закачались. Видишь, как просто. Но он не убрал и центр в мудрости своей. Смотри, как красива эта система: всплеск — добро и зло; пульсации нет; всплеск — день и ночь; тишина. Будто сердце бьётся. Эта система может существовать сколько угодно, ведь из ничего можно получать бесконечно много. Главное, чтобы сохранялось равновесие, чтобы одна половинка не начала расти за счет другой…» Вот что говорил учитель.

— Расскажи о том, какими были твои соотечественники! — попросил Марков. — Когда именно ты жила? Какие у вас были обряды? Что-нибудь ты помнишь?

— Разумеется, помню, — теперь её лукавая улыбка напомнила ему Лори. — К тому времени, как я родилась, та-лоо успели измениться. В худшую сторону, к сожалению. Откуда-то в нас появились зависть, стремление возвыситься над другими. Ты же знаешь о наших особых способностях…

— Чтение мыслей?

— Нет! Не только это. Телепатические способности — такая малость, любимый. Я имею в виду Первое Имя.

Марков вздрогнул и почему-то бросил взгляд на монитор Си-А.

— Я пыталась рассказать тебе, Попутчик, — заговорила та, — но не успела. Пусть теперь наша девочка говорит. Расскажи ему, Вайссе, почему возникла необходимость в окончательном варианте обряда И-Ма.

Вайссе тяжело вздохнула.

— Постыдные страницы нашей истории, о которых вы, наши потомки, благодаря Катастрофе, наверное, так и не узнали. У каждого Священного Имени был свой Узор, и каждый ребёнок получал в дар от Великой Матери какую-нибудь способность: например, перемещаться в пространстве быстрее скорости света, менять свой внешний облик, понимать язык животных, изменять структуру Магических Линий, создавая таким образом новые предметы, предвидеть будущее. Но нельзя было заполучить себе сразу две способности, надо было выбрать только одну. Шло время, наши предки были вполне счастливы сложившимся порядком. Каждый выполнял свою роль: то, на что был способен. Но вот, к примеру, та-лоо, который понимал язык животных, начинал думать: а, может, его родители поступили опрометчиво, не дав ему Первое Имя, позволяющее, допустим, видеть будущее? Чем больше он об этом размышлял, тем сильнейшей завистью проникался к тем, кто обладал даром предвидения. Весь секрет же этих способностей заключался в маленьком фрагменте Узора, означавшем Первое Имя. Что же делал наш завистник? Он проникал в сознание та-лоо, обладавшего даром ясновидения, извлекал его Первое Имя и имплантировал в свой Узор. А поскольку дублировать Первое Имя невозможно, так как оно состоит из невоссоздаваемых Магических Линий, то жертва подобного деяния лишалась своей способности в пользу похитителя. Кроме того, та-лоо, лишённый Первого Имени, быстро умирал, поскольку у него нарушалась связь с Великой Матерью. Похититель же становился обладателем двух Имён сразу.