Елена Усачева - Остров кошмаров

— Сходим? — азартно предложила я.

Солидный Начальник кашлянул, выражая свое несогласие. Я села ровнее. Что же это за жизнь пошла. Сиди, молчи, не шевелись. Пора устраивать революцию.

— Мы едем в другой форт, — сухо отозвался Солидный Начальник. — Ла Кабанья. Там хорошо.

Марсия еще больше изогнулась, чтобы говорить только мне. Великий Поэт придвинулся ближе — ему тоже было интересно послушать.

— Полное название крепости Сан-Карлос-де-ла-Кабанья, — громким шепотом заговорила Марсия. Солидный Начальник отвернулся, делая вид, что едет не с нами. — Когда Эль Морро пала, построили Ла Кабанья. Она стоит чуть глубже в проливе. Крепость была такая грозная, что ее никто и не пытался штурмовать.

Я тут же представила грозные бастионы Мордора. Солидный Начальник завозился на своем месте, и гоблины в панике разбежались.

— А разве Че Гевара [2] Аргентинец Че Гевара был мастером устраивать революции везде, где только можно. Латинская Америка не скоро его забудет. Он даже в Конго пытался поднять революцию, это в самом центре Африки. Кажется, что непобедимый Че был из рода саламандр — в огне он возрождался, тянулся к нему, как к родному дому. На Кубе его очень любят и почитают как человека, доказавшего, что все можно изменить. не там устроил свою тюрьму? — подал голос Великий Поэт и нехорошо ухмыльнулся. — Взял вашу крепость не с моря, а с суши.

— У него там была Комендатура, — в голосе Марсии появился восторг. — Сейчас на этом месте мемориал Че Гевары и Музей оружия.

— Лучше бы рассказали о выставке, — проворчал Солидный Начальник.

— Ну да, — довольно хмыкнул Великий Поэт, — в бывших казематах и тюремных камерах теперь книги! Сначала людей расстреливали, а теперь людей развлекают.

Я покосилась на соседа. Кажется, в нашей поездке у меня нашелся один сочувствующий. Тирании Солидного Начальника скоро придет конец.

Солидный Начальник пропустил замечание и заговорил со значением:

— Сейчас мы откроем выставку, потом небольшая пресс-конференция, и вы расходитесь на выступления. Сергей Маркович, вас увезут на поэтический вечер, а я заберу Елену Александровну с собой. Встретимся вечером в гостинице.

Великий Поэт кивал, я во все глаза смотрела в окно. Мексиканский залив, форт, вот-вот на горизонте появятся флибустьеры… Но мы вышли на заурядной парковке, набитой ретро-автомобилями, прошли мимо самых обыкновенных людей. Да, с фантазией моей надо что-то делать.

Солидный Начальник старается держаться рядом со мной, губы поджимает, как будто сдерживается, чтобы не сказать: «От меня ни на шаг», «Оставайтесь все время в поле моего внимания», «Прыжок расценивается как попытка к бегству».

Не сказал. Отвернулся. Не смотрит. Как будто что-то замыслил.

Перед глазами неожиданно всплыла картинка — гостиничный коридор, я в пижаме сижу на полу, дверь номера распахивается, и оттуда выходит Солидный Начальник. Я вижу, как блестят его хорошо начищенные ботинки, как безукоризненно наглажены стрелки на брюках, лицо взволновано, в глазах нет и грамма сна. Два часа ночи! Почему он не спал? Сидел в номере в одежде… Кого ждал? А может, он не просто так на меня кричит из-за вампира? Может, он про вампира все хорошо знает? И был одет, чтобы выбежать по первому же знаку, убедиться, что я уже мертва… И сейчас стоит рядом, чтобы что? Чтобы показать вампиру, где я нахожусь. Но зачем руководителю группы от меня избавляться?

Нет, не буду об этом думать, не буду… Но какое еще есть всему этому объяснение? Можно предположить, что он спит в пиджаке вместо пижамы. Но тогда откуда ботинки? Их же надо шнуровать. Когда кто-то кричит, сделать это не успеваешь, выбегаешь в чем есть.

Выбегаешь в чем есть… А есть ты в ботинках и в костюме, то выбегаешь в ботинках и костюме. Аут. Кажется, этот сет я проигрываю.

Ла Кабанья встретила нас грозным молчанием холодных серых стен. Здесь как будто слышалось эхо пролетевшего времени, страшных боев, тяжелых смертей. В глазах на мгновение помутилось. Мне показалось, что я вижу серую тень, мелькнувшую в толпе, поднятую вверх в приветственном взмахе руку. Начинается! Мне здесь только призрак Че Гевары не хватает встретить.

Первая линия оборонительных укреплений от времени поросла травой и мхом. Глубокий ров отделял крепость от площадки, где были припаркованы самые невероятные автомобили. Грозных стражей здесь мы не встретили. Прошли по узкому мостику надо рвом, мимо двух низеньких башенок, стоящих справа и слева от дороги, со смешными шарами на остроконечных крышах. Из бойниц на стенах выглядывали жерла старинных пушек. В Гаване до сих пор стреляли. В девять вечера холостые залпы ознаменовывали, что закрываются ворота городских стен. Пора было поднимать цепь между Эль Морро и Де Ла Пунта. Хотя бы воображаемую.

Башенки с шарами на крыше обрывались новым рвом. Он был шире и глубже первого. И снова длинный узкий мост, запруженный людьми. Толпа втягивалась в арку оборонительной стены. За ней начиналась крепость — царство камня, узких коридоров и казематов. В стену вросли могучие деревья. Их стволы, похожие на корни, оплели старый камень. Словно многоножка, они цеплялись за землю. Постоянные сильные ветра заставили деревья навечно наклониться влево, от этого и сейчас казалось, что на острове бушует ураган.

— Это что за монстры? — дернула я Марсию за рукав.

— Это баньян. Дерево, — объяснила переводчица и заторопилась вперед, потому что Солидный Начальник уже начал взволнованно прибавлять шаг.

Баньян. Я смотрела на монстров, на свисающие вниз корни, и снова мне показалось, что вдоль сумасшедших стволов кто-то проскочил, сверкнули красные голодные глаза.

— Не стойте, не стойте! — подгонял Солидный Начальник. — Что вы там увидели?

— Деревья! — показала я рукой. Ткнула специально в то место, где за секунду до этого промелькнул вампир.

— Что деревья? — Солидный Начальник смотрел, но ничего не видел. — Еще скажите, что вы тень Че Гевары встретили.

Я потупилась и побрела дальше. Как все-таки неприятно, когда тебе не верят. Как тяжело, когда никому ничего не можешь толком объяснить. Возможно, после моей смерти они вспомнят, что я говорила, как не хотела идти, но сейчас… Что они обо мне думают? Что я сумасшедшая? А они тогда кто? Просто взрослые?

Свободное пространство между самим фортом и второй стеной занимала старая военная техника. На зеленых лужайках был устроен музей под открытым небом. Разбитый, покореженный металл субмарин и самолетов, кораблей и пушек. Около музея Че Гевары скучал охранник.

— Великий был человек, — сопит Поэт, — но редкостная дрянь!

Из окна на меня смотрит человек. Че Гевара стоит в своей знаменитой зеленой военной форме и темной беретке со значком. Борода, бакенбарды… настороженный взгляд.