Ева Никольская - Наследница Черного озера (СИ)

Сегодня, как и каждый год в этот день, в доме пахло праздником: аромат хвои переплетался с запахом печеной индейки, приготовленной миссис Палмер, мандаринов, купленных мамой в Клейморне, и какао, которое по-настоящему вкусно умел варить только папа. В выходные он частенько пек блинчики и варил большую порцию любимого напитка Эбби. А потом выкладывал все это на стол, ставя перед дочерью большую кружку с белой шапкой из ванильного мороженого, посыпанной шоколадной крошкой, а перед женой блюдо с румяными блинчиками, политыми кленовым сиропом. Мама смеялась, говоря, что именно этим блюдом муж приворожил ее много лет назад. А отец, пряча улыбку, отвечал, что вообще-то ведьма в семье — она.

На самом деле, папа ошибался, потому что, как была уверена Эббигейл, мама являлась вовсе не ведьмой, а самой настоящей волшебницей. Ведь ей ничего не стоило сделать пасмурный день солнечным, а жару разбавить грибным дожем. Правда, сердить такую необычную маму строго настрого запрещалось, ибо это могло повлечь за собой вполне реальные громы и молнии. И Эбби старалась не сердить.

Не только потому, что боялась грозы, просто она очень любила, когда мама улыбается. По-прежнему красивая, рыжеволосая и удивительно хрупкая на фоне своего мужа, Блэр была для дочери олицетворением всего самого лучшего, что есть в женщине. Будучи пока что угловатым светловолосым подростком, девочка мечтала со временем стать похожей на мать, и каждый раз записывала этот важный пункт в свою "книгу желаний". Вписав его и сейчас, она пометила восклицательным знаком важность своих намерений и твердо решила к урокам кулинарии и математики, которой с ней занималась жена дядя Макса, добавить еще и комплекс гимнастических упражнений для исправления осанки и улучшения фигуры.

Хоть папа и говорил, что лет через пять его дочь станет настоящей красавицей и ему придется отгонять от Эббигейл поклонников, а Диран обещался даже подарить ей для этого парочку навороченных электрошокеров, юная мисс Раш считала, что нельзя все пускать на самотек и ждать у моря погоды. Поэтому строчку про гимнастику она тоже внесла в свой новогодний план. Рядом заворочался Шторм и, приоткрыв один рыжий глаз, лениво потянул лапки, пытаясь проснуться. Но, пару раз сладко зевнув, предпочел продолжить дремать под елкой, изображая в меру упитанный подарок.

Стоящая в холле зеленая красавица весело подмигивала разноцветными огоньками, свет от которых отражался в стеклянных шарах, украшенных пестрыми бантиками. Но вся эта новогодняя мишура ничуть не мешала коту дрыхнуть. Пожалуй, единственный, кто действительно мог согнать с этого увальня сонливость, был Рэм. Но сейчас пес находился в доме дяди Эдварда вместе с родителями Эбби и супружеской четой Палмер, приехавшей встречать праздник вместе со всеми.

Чуть позже должна была появиться бабушка Кэтрин с упакованными в красивый коробочки подарками и старыми, но веселыми, шутками. А так же Макс с Даниэль и их маленьким сынишкой, которого снова придется развлекать Эббигэйл и ее зверинцу. Впрочем, девочка не жаловалась. Малыш Дэни становился очень примерным и послушным, оказываясь в обществе своей двоюродной сестры, ее огромного кота, и просто-таки гигантского, с точки зрения ребенка, дога.

Нынешнюю новогоднюю ночь взрослые планировали провести в Блэк-Лэйк, приурочив это дело к приезду Эдварда и Айне. Они больше года провели на далеком севере, где мамина мама искала какие-то сокровища, а Эдвард (которого Эбби привыкла звать по имени, как и обеих своих бабушек) тестировал новое изобретение. Эта парочка родственников, сколько себя помнила девочка, редко засиживалась на месте, постоянно куда-то уезжая, возвращаясь, и снова отправляясь вслед ветру приключений. И иногда маленькая мисс Раш им даже немнжко завидовала, но променять очарование волшебного места, в котором ей довелось родиться и жить, на что-либо другое она не хотела.

Записав очередной пункт в блокнот, Эббигейл сладко потянулась, сделала большой глоток своего обожаемого напитка и, повернув голову, посмотрела в окно. Зиму белокурая девочка с серо-зелеными глазами обожала почти так же сильно, как и какао. И дело было не только в подарках, которые она, как и все дети, находила на утро под елкой. Эбби нравился снег. Белый, холодный и невероятно хрупкий… он начинал падать с неба вечером, когда темнело, и девочка могла часами сидеть на крыльце и любоваться пушистыми хлопьями, летящими с неба.

И не важно, что подружки из школы не верили ей, говоря, что снег в их краях бывает очень редко, и уж точно его не было в эти праздники. Подружки — существа странные. В то, что Эббигейл общается с животными, они тоже верить не хотели. А если видели ее в компании жалующихся на жизнь куниц, считали, что мисс Раш просто приручила животных с помощью лакомства. Хотя Эбби не очень-то и настаивала на обратном, помня слова мамы о том, что не все свои способности следует открывать людям, которые не способы их понять и оценить.

Вот и про снег она перестала рассказывать девчонкам, ограничиваясь разговорами о подарках и празднике. Но каждый год девочка ждала это зимнее чудо и точно знала, что ночью снежинки непременно закружат свои хороводы под уличным фонарем, потому что ей обещала это волшебница-мама.

Задумчиво куснув кончик пластмассовой ручки, Эббигейл снова начала мысленно перебирать все свои желания, которые хотела бы осуществить в следующем году, как вдруг услышала странное копошение под елкой. И все бы ничего, да только звук доносился совсем не с той стороны, где спал Шторм. Обернувшись, девочка увидела светло-серое крылатое существо, похожее на одного из тех монстров, фигурки которых мастерил в свое время Диран. Уезжая учиться в университет, он подарил всю свою коллекцию младшей сестре. И вот теперь она смотрела, не в силах поверить, что подобное существо топчется на четырех ножках среди опавшей хвои, и вопросительно поглядывает на Эббигейл.

— Ты кто? — первой нарушила молчание девочка.

— Фея, — представилось странное создание, скромно прикрывшись кожистыми крылышками и вильнув непропорционально-длинным хвостом.

— Зубная? — с опаской глядя на острые зубки в улыбающейся пасти малышки, уточнила Эбби.

— Вовсе нет! — фыркнула гостья, передернув крошечными плечиками. — Я фея любви.

— А почему такая… странная? — в последний момент удержавшись от более подходящей характеристики, спросила Эбби.

— Так грустно потому что, — печально вздохнула… фея. — Никто меня не любит, никто не понимает, а я подружиться с кем-нибудь хочу, — и тут же, меняя тон, радостно воскликнула, разбудив кота: — Будешь моей подружкой? Я Мэг! А ты?

— Эббигейл, — вежливо представилась юная собеседница.