Олег Мизгулин - Морок

— Просто фантастика! — Качала головой впечатлительная Анжелка. — Ты, знаешь, Вадик, эти упакованные снобы все рты пораскрывали, когда ты торжественно, в качестве подарка, махнул жениху медвежьей шкурой.

— Ну, кроме шкуры был пакет с деньгами. Конечно мои тридцать тысяч — это смех и слезы, в сравнении с тем, что здесь дарили. Но…Тем не менее…

— Да ладно, Вадь. — Девушка сделала пальчиками ответный жест смеющейся Люсе, вернувшейся с Олегом на свои почетные места. — За то никто из них не решится выйти против медведя. Даже против бандитов у них есть специально обученные быки. А сами они без бабок — пустое место.

Свадьба была не простая и подарки, конечно, были тоже не простые. Сам отец счастливой невесты, после отческой кучерявой речи, вручил молодым, ни много ни мало, ключи от четырехкомнатной квартиры, в новом элитном доме, центральном микрорайоне города. Лично зятю папа пожелал счастья, здоровья, любви, с тем и преподнес ему, ключи от новенькой иномарки. Аркадий Юрьевич выразил надежду, что в недалеком, в будущем, четырехкомнатка не будет казаться им велика, потому что пополнение состава семьи не заставит себя долго ждать. После него выступали друзья и родственники, родственники и друзья. Каждый нес за собой либо подарок стоимостью семьдесят-сто тысяч рублей, либо конкретно денежный пай, традиционно в конверте, и надо верить, что в конверт положить сумму меньше этих семидесяти-ста тысяч, было бы недостойным для людей, коих пригласил весьма уважаемый акционер и бизнесмен.

Второй день провели за городом, на природе, на шашлыках. Ловили рыбу, варили уху, пели песни под гитару. Многие из тех, что были в ресторане, отсеялись по разно всяким причинам, а это были, в основном, люди фешенебельных кабинетов. Опохмелялись и гуляли за городом те, кто был попроще и рублём покороче. Обстановка была весьма раскрепощённая и достаточно мягкая, нежели в первый день. Никаких тебе чопорных лиц и плохо скрываемых презрительных взглядов. Нормальный весёлый пикничок.

А потом попрощались с тем, чтобы видеться чаще, внесли коррективы в адреса и телефоны, посмеялись, пожали руки и… Зорин не преминул естественно предложить молодожёнам услуги экскурсовода по таёжным буреломам, если на то будут пожелания. Не пожелали. Год прошёл, второй почти минул. Как-то созвонились, потрещали, что у кого и как. Вадим снова попытался вытащить ребят в лес, но было обещание как-нибудь попозже.

И вот, наконец-то надумали… «Что ж, ударим пешкодрапом по бездорожью и разгильдяйству. — Переиначил Зорин знаменитые слова небезызвестного авантюриста. — Поразим воображение юных умов великолепием непроходимых болот и тучей мошкары».

Вадим сидел за столиком и в принципе заканчивал список походной поклажи.

«Олега, конечно, уже не поразишь… — Зорин почесал за ухом. — Да и в болота я их не поведу. Так, что ещё? Пожалуй, всё!»

Вадим, отбросив карандаш, потянулся, встал, подошёл к окнам, и раскрыл их полностью. Денёк обещал быть жарким, солнечным. Небо не грозило выпадением осадков, за отсутствием их источника. Лёгкий ветерок гулял по листве, пели птицы, стояла вторая половина лета. Самый сезон для туристических движений.

«Ну, где ж ты, белка, ну где же ты, Анжелка, ну где же ты, Анжелка… А ну ка, отзовись!» — Мысленно напел, переделанный хит, Вадим.

С Анжелой у Зорина сложились не простые отношения. В тот вечер, по мере расхождения гостей, Зорин засобирался было домой, но такой расклад вещей не устраивал Анжелу.

— Вадим?! А завтра у нас, с утреца, природа, шашлыки… Кто меня, капризную даму, будет развлекать? Оставайся. Вадь… — Заканючила девушка.

— Я бы остался, но у молодых впереди брачная ночь и, моё там присутствие, не в тему.

— Тебе разве Люся не говорила, что с ночёвкой проблем не будет. — Хитро прищурилась Анжела.

— Говорила, но я не понял…

— Сейчас, поймёшь. Пойдём, я сейчас, вызову такси! — Анжела, схватив Вадима за руку, потащила его к выходу. Жениха с невестой уже давно след простыл, и в ресторане оставались, лишь самые стойкие из немногих, кто догуливал хозяйские харчи.

Анжела жила одна в престижном районе города и имела в собственность двухкомнатную квартиру, на четвёртом этаже хрущёвской пятиэтажки.

Ту ночь и следующую, Зорин провёл у неё. Чувственность и жаркий темперамент девушки, перекликался с её живым характером. Всё произошло быстро и естественно. Оставшись вдвоём, в уютно обставленной квартире, они разом забыли, о намеченном в такси, чаепитии. Слова потеряли значение, а откровенные взгляды говорили больше, чем слова. Они сблизились молча, в одно дыхание, а затем руки обоих пришли в движение. Жадные пальцы нервно отсчитывали пуговицы, отстёгивали крючки, выворачивая и отбрасывая в сторону одежду. Их губы встретились ещё раньше, а страсть искала выхода в продолжении. Вадим, подняв девушку, понёс её в направлении спальни, узрев в проёме двери широченную кровать. После дикой, неудержимо неистовой страсти, поочерёдно ходили в душ, собирали разбросанные предметы туалета, и наконец, вспомнили о чае. Зорин заразился Анжелиной болтовнёй, и теперь сам трепался о том и об этом, вспоминая какие-то забавные эпизоды своей жизни. Единственным табу являлась тема войны. О ней не хотелось говорить никогда. И без того, она сама, непрошеной гостьей, врывалась в его сны, нарушая покой, расшатывая нервы, принося головную боль и сумятицу в душе. И лишь, благодаря здоровому образу жизни на таёжных просторах, сны эти исчезли и не возвращались. Быть может, Вадим поэтому боялся оторваться от леса, чтобы не возвращаться к израненным страницам памяти. Он верил, что тайга лечит лучше всяких психологов. По крайней мере, того нервного срыва, который некогда отпугнул от него любимую женщину, больше не повторялось. И знал, что не повторится, пока он дышит лесом.

С Анжелой ему было хорошо, их встречи стали продолжительны. Девушка приезжала к нему гостевать, и некоторое время жила у него, помогая ему кашеварить. Вместе гуляли по городу, посещая парки, аттракционы; засиживались в летних кафе, а однажды, даже занесло в театр. Анжелка по природе была сангвиник, живчик в юбке, вся жизнь её, начиная с детского сада, была перенасыщена яркими эпизодами, где она была в эпицентре внимания, где благодаря её активности и напористости характера, она была отмечена как яркая девочка с мальчишечьим лидерским ухватом. Каких только не было конкурсов в садах, школах, лагерях и почти во всех Анжела принимала живое участие, срывая апломбы и взгляды восхищения. Из неугомонной бойкой девочки Анжела выросла в видную красавицу. Беря эту данность на вооружение, девушка легко добивалась по жизни, что хотела, брала не то, что давали, а то, на что сама имела прихоть. В минус шли качества, быть может: гипертрофированное любопытство, склонность и любовь к интригам. Девушка не была глупа и легкомысленна, однако язык её, острый и колкий, порой осложнял её взаимоотношения с ровесниками.