Олег Мизгулин - Морок

К Олегу подошёл Рюха.

— Зря с Дождём подписался. Боксёр он… У него правый молот убойный. Прапора Заволойко видел? В перчатках, с ним часто вальсируют. Иногда, его Дождь «делает».

Старший прапорщик Заволойко был ротным старшиной; имел квадратные пропорции и морду бульдога. Чтобы такой «шкаф» нокаутировать, действительно надо обладать хорошей «колотушкой». Стало вдруг ясно, чему обрадовались «недовольные». Победа Дождя для них была очевидной… «Ну, это мы ещё посмотрим». — Хмуро думал Головной, разминая кисти рук.

— Нос! — Позвал Дождь, тоже разминаясь, делая наклоны. — Скажи тем, кто на шубе, чтоб смотрели качественно… «Мента» прохлопают, я их блядей ушатаю.

Он снял кителёк, и как Головной, был сейчас в одной майке, босой. Только вместо форменных брюк, Дождь натянул спортивные штаны, с одной только левой строчной полоской.

— Чем занимался? — Полюбопытствовал Дождь, глядя, как Олег разогревает конечности.

— Да, так… — Уклончиво ответил Головной. — Посещал танцевальный кружок.

— Ну-ну…

Они встали наизготовку, друг против друга, в освобождённом от столов и стульев проходе. Всё, что могло мешать и стеснять передвижения бойцов, убрали на отдалённое расстояние. Змей перед началом схватки зачитал небольшой инструктаж, касающийся знакомых ограничений:

— В пах не бить, глаза не колоть и, конечно же, не душить. В партере, лежа на полу не бороться… Драться, стоя на ногах! Ах, да… В горло тоже не бить. Остальное, вроде всё можно… Да, Дождь?!

— В общем, да! Допускается использовать руки, ноги; всякие приёмчики, подсечки. Не бить туда, куда сказал Змей. Что ещё… Если в течение минуты не поднялся, значит засчитано поражение. Всё! Последнее хорошо понял, Бурый?!

Олег кивнул, взводя и мобилизуя тело в режим готовности. Локти пока расслабленны, плечи свободны, в ногах привычная ватность. Так всегда бывает за секунду драки… Потом организм получает впрыск адреналина и страх уходит полностью. Остается азарт и агрессия боя. Он выдохнул и с хлопком сердца услышал: «Тогда, начали-и!»

От первой атаки Дождя Олег ускользнул, поднырнув под удар правой и уходя влево… Звездануть ответку, пока что было сложновато. Дождь двигался великолепно: постоянно маневрировал, меняя местоположение. «Он боксёр… Его тянет на сближение. — Заработало зрительноё мышление. — Значит надо держать дистанцию… Тушить его ноги… Раскрыть живот и в под дыхало…» Всё же он пропустил тройку хороших ударов, от которых во рту стало солоно. Дождь произвёл обманное движение и Олег думая, что удар идёт прямой левой, нырнул и угодил под крюк правой, так называемый апперкот. Вспышка на миг ослепила, и он получил в довес ещё два удара в лицо… В глазах заплясали мухи, он попятился, потряхивая головой.

— Пока, что ничего интересного. — Усмехнулся каптёрщик, приплясывая в боксёрском танце.

Усмешка ли его, или вкус крови во рту, а может всё вместе разбудили в Головном старого знакомого волчонка, детдомовского зверёныша. Он закусил губу, набычил лоб и поднял перед собой локти, приглашая соперника повторить атаку.

— Гаси его, Дождь! Он никакой. — Орали боковые зрители.

Подогретый криками, Дождь рванул на сближение, но внезапно нарвался на стопу Олега. Тот выкинул её неожиданно резко, перенеся всю массу тела в итоговую точку задней конечности. Дождю показалось, что тюкнули концом полена в живот. Словно жгутом ноющей болью, перетянуло дыхание. Воздух перестал идти в лёгкие. Каптёрщик зажевал губами и попытался подняться с колен, на которые он упал от столкновения ногой Головного.

— До-ождь! Не сдавай бастион! — Заорали в ухо слева.

Дождь трижды присел, заставляя прокачать дых, выпрямился, но от нового удара уйти не успел. Олег, со всей пролетарской ненавистью обрушил кулак на его челюсть. Каптёрщика отбросило на задних крикунов, которые не дали ему упасть и вернули в исходную вертикаль. Теперь пришла очередь Дождя трясти головой, дабы оправиться от шока.

— Нормальный ход… — Сдавленно прохрипел он, собираясь в стойку.

Теперь он не спешил, как раньше. Закружил рядом, примеряясь к сопернику взглядом. Удар под «солнышко» сбил его спесь и заставил уважать противника. Олег, тоже не торопился лезть под град боксерских ударов, выжидая более благоприятный момент. Какое-то время, они просто пугали друг друга движениями, но потом Олегу надоело, и он попытался с разворота выписать удар ногой в корпус, однако, Дождь вовремя закрыл живот, и пятка пребольно встретилась с локтём. На пару секунд Олег охромел, припадая с ушибленной ноги на здоровую. Дождь этим воспользовался и сорвал дистанцию, навязывая Головному ближний бой. Удары посыпались с частотой барабанной дроби. Часть их них Олег потушил, низко опуская лоб, но надежда, что кулак травмируется о лобную часть, оказалось тщетной. К тому Дождь был тёртый боец и норовил, в этом случае, наподдать снизу. Попытка захватить кисть, не принесла успеха. Каптёрщик бил коротко и быстро. Два раза Олег ответил более менее удачно, осязав фалангами кулака лицевую часть оппонента. Но это была капля в море. За резким боксером ему было не угнаться. Олег почувствовал, что теряет победу.

— Что, Бурый? — Услышал самодовольную речь Олег. — Хотел застареть до срока? Ты у меня летать будешь, как ласточка… Толчок в сортире будешь драить щёткой…

Головной облизнул губы и тряхнул чугунной головой «Уход с линии атаки. — Вспомнил он слова Вадима Николаевича. — Главная концепция поединка. Не можешь бить… Уходи… Не встречайся в лобовую с сильным противником!»

Левый глаз, похоже, заплывал, но Головной всё ж сделал усилие над собой, перестраивая текущую тактику. Он полностью опустил руки вниз, открывая лицо для противника, тем самым демонстрируя свою открытость. Уловка старая… Но, тем не менее, Дождь купился, и в прыжке выкинул убойную правую в челюсть Головному. Побитый и шатающийся противник, однако, вместо того чтобы принять этот удар и успокоиться на полу, расписавшись в поражении, неизвестно как, ушел из под атаки, размашистым, круговым движением руки, сбивая направление его кисти от цели. Дождь провалился в пустоту, а Олег на миг, оказавшись от боксёра справа, закончил приём почти в идеале. Ту руку, которой отбил прямой удар каптёрщика, он послал назад раскрытой ладошкой. Ладонь впечаталась пятернёй в лицо соперника, опрокидывая его голову затылком назад. Правильный этот приём выглядит тогда, когда встречным движением другой руки придержать неприятеля за шею. Тем самым гарантируется, что ладонь захватившая лицо запрокинет голову до отказа. А вместе с ней опрокинется всё тело назад. Со второй рукой Олег не успел… Дождь, упал и так. Словно лицом нарвался на шлагбаум. В спортзале такие падения принимают маты. Здесь матов не было, и каптерщик грохнулся об пол громко, на миг, перебив орущие глотки болельщиков. Тут же, поднимающемуся Дождю подскочил Головной и хлёстко опустил кулак в нижний уровень лица. Поскольку удар был послан в движущуюся цель, кулак попал в надбровную часть, но, тем не менее, каптёрщик приложился второй раз и теперь поднимался значительнее медленнее. Правил Олег не нарушил, добивания были оговорены, тем более, что для Головного исход схватки имел решающее значение. Слишком уж недвусмысленная была ставка. И всё-таки, Дождь поднимался, очумело мотая головой… Он не валялся и десяти секунд. Олег понимал, что если не он, сейчас… Дождь оправится и обязательно его «сделает». Без вариантов. Поэтому глухо зарычав, Головной кинулся к Дождю, чтобы укачать его жёстко. Итогово. Замахнулся. Но ударить не успел… Его оттащили, спеленав руки, плечи и голову. «Здесь тебе и звездец» — Устало и обречённо подумал Олег, представив, как с десяток рук и ног колошматят его тело.