Александр Уралов - Первый день Вечности

— Ольга почти не общалась с нами, — говорит он. — Я её прекрасно понимаю…

— Она всегда в феврале с нами собиралась, — напоминает кто-то.

— Она особняком держалась…

— У них в "Востоке" она тоже не очень-то с коллективом была, — вздыхает Кирилл. — Вот уж кого жаль, честно говоря. Это я не в обиду кому-то говорю, но…

Туман становится гуще. Голоса сливаются в неразборчивый гул. Андрей гладит волосы Ольги, стараясь вспомнить, что было дальше. Странное понятие — "дальше". Оно для всех из них было разным. Вся эта история с захватом…. Чёрт, да это самое яркое, пусть и ужасное, событие в их жизни! Во всяком случае, у большинства. Дальше была просто жизнь. Временами скучная, временами невыносимая, но чаще — простая и такая волшебная; яркая и непредсказуемая — жизнь!

— Сейчас они вместе, — упрямо говорит Светка-режиссёр. — Он её очень любил, я знаю. Они вместе и они счастливы.

— Лучше уж верить в поповские выдумки, чем… — рассудительно начинает охранник Антона (Андрей не может вспомнить, как его зовут).

На охранника возмущённо орут. Ну, да… вечный спор о том, есть ли Бог на свете…. А по большому счёту, людей волнует не то, есть ли Бог, а то, будут ли они существовать после своей смерти.

— На девятый день душа отходит от земных дел, а на сороковой — полностью уходит на небо…

— Или в ад.

— Сам ты — "ад"! Это Ольга-то?! Да она мухи не обидела за всю жизнь!

— Тихоня она была, это верно… помню, всё время по стеночке ходила.

— Вы её просто плохо знали, Роальд Вячеславович. Когда надо — она могла другой стать. Как менеджер по рекламе она…

— Помню, Ершов как-то говорил, что она чуть ли не половину денег приносит на телекомпанию.

— Андрюха ей подкидывал своих заказчиков…

— О мёртвых — либо хорошо, либо ничего.

— Хватит вам языками трепать… лучше уж наливайте…

— Светлая им обоим память!

Андрей вздрагивает.

Ох, Оленька, малыш…

— Слушай, она же, вроде из "Востока" увольнялась в прошлом году?

— Я в "Востоке оператором работал… не понравилось. Уволился и к Егору махнул…

В режиссёрской комнате под подошвой солдата шуршит мятая половинка листа. Торопливый почерк Светки-режиссёра. В углу темнеет высохшее пятно от пирожка. На обратной стороне: "График выхода работников АВМ-2 на ________ 200__ г. Вечерний эфир". На чистой стороне — памятка. Шариковой ручкой, вкривь-вкось:

04. __.__ (пт) ВЫСТАВИТЬ КАССЕТУ!!!

… Роальд Вяч-вич — общаки — воздух слева!

… оператор: Сашка-водолазик (зачёркнуто; дописано "Мишка" и тоже зачеркнуто)

… Гоша — ПЕТЛИЧКА!!! (настройка) Убью.

… Кассету потом в эфирку!!! (подчёркнуто двумя линиями)

… Лена — грим. Или Катя?

… Реклама — 2`43» — 24-я касс. beta — Оля К. - отдать + Мирра

… НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ — вставлять часто-часто-часто!

… Титры — заставки — Саша — КУБ (или кассета?)

… Роальд — 20–57 — Андрею знак — кончаем!

(приписка чьей-то шкодливой рукой, после слова "кончаем": "ОРГАЗМ??")

Ниже нарисован глазастый пушистый заяц с морковкой и какие-то закорючки. У зайца на пузе написано "Лерка". Под зайцем — другим почерком:

Светка-конфетка! Не забудь вставить рекламный блок!!!

Андрей Н.

P.S. А то, ежели как в прошлый раз, так я сделаю с тобой, чего Содома не делала с Гоморрой:)

Ещё ниже, карандашом, размашистым почерком Кирилла Деревнёва: "Содома с геморроем".

Сидевшая в рекламном отделе Ольга переложила телефонную трубку в другую руку и попыталась ещё раз перевести звонок на пульт звукооператора Гошки. Занято!

— Я записала ваш вопрос, — сказала она в трубку. — У нас перегружены линии. Да-да! Непременно зададим! До свидания.

Когда-то, на заре становления программы, когда ведущим ещё был Сева, она просто набирала 224 и нажимала кнопку "flash". На столе у ведущего Севы, а позже у Андрея, тихо звонил телефон. Андрей снимал трубку с бодрыми словами "наши операторы вывели в студию звонок с наиболее характерным вопросом, — его задаёт большинство зрителей… Алло, вы в прямом эфире! Задавайте ваш вопрос!" Звукорежиссёр нажимал на пульте какую-то кнопку и в динамике раздавался громкий голос зрителя.

Пару месяцев назад от такой схемы почему-то отказались, — Андрей не переставал ругаться по этому повод, — и теперь Ольга просто переводила разговор звукорежиссёру на пульт. Практически всегда им был румяный кругленький Гошка. Он бодро бормотал дозвонившемуся, мол, подождите, я вас включу, сообщал об этом видеооператору, тот молча делал Андрею какой-то условный знак и Андрей говорил:

— Вот, мне тут подсказывают, что сейчас мы услышим звонок телезрителя…

Счастливый Гошка нажимал кнопочку и динамик под потолком выпаливал голосом телезрителя, уже слегка обалдевшего от стремительной смены в трубке людских голосов: Оля, Гоша, Андрей в студии:

— Алло? Это передача?..

По мнению Ольги, эфир от этого стал каким-то доморощенным, но рекламодатели ничего не заметили, были довольны, и график программы был забит практически до мая…

— Хорошо, что Андрей перетащил тебя с завода на телевидение, — говорила ей мама. — Сидела бы сейчас в своём отделе.

— Я сама нахожу заказчиков и спонсоров! — невпопад ощетинивалась Ольга. — Там половина — мои фирмы! Ну, пригласил, и что? Я иногда даже больше его зарабатываю!.. — почему-то ей казалось неловким то, что Андрей действительно привёл её в отдел рекламы прямиком с оборонного завода, где она отработала год после института.

Как и водится на небольших телекомпаниях, приходилось успевать везде. Формально Ольга была менеджером ("манагером", как дразнился когда-то Сева) по рекламе. Однако когда проводили самый первый прямой эфир, оба предложили ей посидеть в рекламном отделе у телефона, "попринимать звонки".

— Всё очень просто, не трусь, — объяснял ей когда-то Сева, — вечная слава мини-АТС! Любой звонок переводится на любой телефон компании. Телефон прямого эфира — это телефон, что на Андреевом столе стоит. Садишься и дежуришь. Если человек по делу говорит, спрашивает разумно, коротко и в тему — переводи его звонок в студию, я там уже с ним сам разберусь. Список желаемых заказчиком вопросов у тебя есть. Опять же, рядом с тобой в отделе будет сидеть человечек от заказчика… а то и два человека. Если звонящий спрашивает что-то сложное — переводи этот звонок прямо на соседний стол — пусть человечек сам за свою продукцию отвечает. А ежели, душа моя, в телефоне вопрошают о чём-то понятном и простом — кидай этот вопрос к нам на стол. Пусть на него гость в студии отвечает. А если звонков чересчур много, просто проси людей записать телефоны рекламируемой конторы. Пусть уж они сами выясняют напрямую, что к чему. Нормально?

После первых успехов "Звони — ответим!" Ольге даже обещали приплачивать за всю эту "прямоэфирную подработку", но, как водится, ни черта не доплачивали. Поскупилась начальница рекламного отдела добавить хоть немножко к зарплате. А ведь приходилось отвечать на вопросы телезрителей ещё и днём, когда в записи шёл повтор передачи, и люди названивали ничуть не меньше, чем по вечерам.