Александр Бушков - Лесная легенда

Не все я помнил насчет гипнотизеров, далеко не все, но еще одно вошло в память прочно: гипнотизер — не колдун. Ни за что не сможет взять противника одним быстрым взглядом в глаза или в затылок. Чтобы подчинить себе человека, ему обязательно нужен разговор. Завести беседу, оплести словами, вульгарно говоря, заболтать. И никак иначе. А времени на забалтывание Сидорчук ему ни за что не даст. Ну, а уж я с ним потолкую один на один без всякой опаски. Как это сказал военврач? «Вы, капитан (я тогда еще был капитаном не но игре, а по жизни), учено выражаясь, совершенно не гипнабельны. Хоть целый взвод гипнотизеров против вас выпускай». Вот и отлично…

Был еще один махонький нюанс. Если подходить строго формально, не имел я права без согласований производить здесь задержания. Формально здесь была Польша, у которой сейчас имеется не только Войско Польское (пусть в изрядной степени и состоявшее из не вполне, так сказать, поляков), но и самое настоящее правительство в Люблине, официально признанное Советским Союзом. Но это в теории. А на практике — новая власть здесь еще официально не утвердилась. Ни гражданской, ни военной администрации. Ружицкий — не представитель власти, а такой же, как я, офицер военной контрразведки, присланный для каких-то конкретных оперативных заданий — без всяких дополнительных полномочий на власть.

Так что никто меня песочить не станет, железно. Согласуем задним числом. Тем более что есть отличная формулировочка: «Задержана подозрительная личность, искавшая подходы к расположению воинской части». Как на Факира сшита. Уж если он не подозрительная личность, то уж и не знаю, какими бывают подозрительные. И пусть потом доказывает, что он не искал подходы к воинской части через Катьку. Как цинично порой говорится, докажите вашу невиновность, гражданин хороший. А мы сейчас, пусть нас и горсточка, с точки зрения тех же формальностей — воинская часть. Строго говоря, вообще-то не воинская часть, а воинское подразделение, но разницы никакой, что в лоб, что по лбу, та же самая формулировочка относится и к подразделению. Так что обойдемся без согласований с отсутствующей здесь что гражданской, что военной властью, и втыка опасаться не следует. Куча оснований для оптимизма…

Ближе к вечеру, еще до ужина, я сходил к Кате, посмотреть, как она. Чтобы хоть как-то сделать ей приятное, прихватил с кухни полный граненый стакан сарала, а из аптечки взял полдюжины таблеток пирамидона — то и другое, добавленное в воду, позволяет цветам дольше не завянуть.

В общем, мне понравилось, как она держалась, — сразу видно, полностью уже овладела собой, ни уныния, ни угнетенности — ну, все же не старорежимная гимназисточка с романом Чарской под мышкой, ага. Вот только в глазах, в глубине, отметил я с неудовольствием, все еще оставались явственные следы той самой дурной мечтательности. Ну ничего, завтра мы эту проблему снимем к чертовой матери, у Сидорчука и не такие мордой в землю ложились…

Назавтра, когда подошло время, я отправился в палатку, где квартировали старшина с Томшиком. Сидорчук как раз облачился в маскхалат и раскладывал по карманам орудия производства: кастет (трофейный, фабричной работы) и два нагана. Он, как некоторые (да и я порой), предпочитал именно что револьверы. У любого, самого надежного пистолета в любой момент может перекосить патрон, а при скоротечном огневом контакте каждая секунда важна. Револьвер в том смысле надежнее: при осечке всего-то навсего быстренько еще раз нажимаешь на спусковой крючок, и под боек становится очередной патрон — и выигрываешь те секунды, за которые пришлось бы извлекать из пистолета заклинивший патрон…

Томшик наблюдал за ним с любопытством, но никаких вопросов, разумеется, не задавал: все же вышколенный был мужичок, и не только Войском Польским — он еще до войны служил в старой армии, сверхсрочник, тогда и заработал свои капральские «уголки». В сентябре две недели воевал, потом ушел на нашу сторону. Ни с какого боку не коммунист, но как-то так вышло, что ему оказалось не по пути ни с генералом Андерсом, ни с аковцами. Таких поляков хватало, у Ружицкого во многом похожая биография: закончил университет, в сентябре две недели повоевал офицером запаса, потом подполье, уход на нашу сторону, КБВ… [8] Корпус беспеченьства войсковего (корпус воинской безопасности) — примерно аналог СМЕРШа и войск НКВД в Войске Польском. Закончив, Сидорчук покосился на свой ППШ с рожковым магазином, висевший на колышке в углу, вопросительно глянул на меня.

— Прихвати, — кивнул я. — Запас карман не тянет.

Действительно, мало ли что. В сорок четвертом, когда мы втроем пошли на задержание, по всем оперативным данным, агент должен был быть на хуторе один, но супостатов там оказалось с дюжину, и автоматы нам здорово пригодились…

Когда он ушел, я отправился в свою палатку — а что еще оставалось делать, кроме как в очередной раз ждать у моря погоды? Правда, на душе было легко и где-то даже весело, когда представлял скорую встречу с Факиром — каковой, будем надеяться, и сегодня объявится у родника, где тут же попадет в теплые дружеские объятия Сидорчука. Полюбуемся на это чудо в перьях, косящее под старинного шляхтича…

Из своего окошечка я не мог видеть пущенной наверху зеленой ракеты, но она, несомненно, была, — потому что в сторону верхнего лагеря пошла Катя.

Мне понравилось, как она держалась: автомат, как положено, на плече, походка уверенная, лицо спокойное. Совершенно прежняя. Вот только этот чертов перстень на пальце… Ребята наверху ничего не скажут вслух, но про себя будут недоумевать, как и я на их месте: был довольно давний, с довоенных времен, приказ наркома обороны о запрете женщинам-военнослужащим носить украшения. Даже маршал Жуков, между нами, самодур тот еще, его соблюдал: навешивал на свою постоянную б… боевые награды, на что имел право как командующий фронтом, а вот сережек-колечек носить не позволял. Ничего, план действий на тот случай у меня уже имелся: как только вернемся в город, при первой же возможности свожу ее к ювелиру-поляку (видел я его вывеску и помнил адрес) — а уж он, я так думаю, сумеет аккуратно распилить кольцо в самом узком месте прямо на пальце. А потом запаяет разрез… или нет, не стоит возиться, в таком виде и присовокуплю колечко к протоколу допроса Факира, как ни крути, а это стопроцентный вещдок…

Однако наступило время, когда я начал тревожиться, а там и всерьез обеспокоился: ни Кати, ни Сидорчука. Ну, предположим, сегодня Факир припозднился, и старшина прилежно сидит в засаде — не ограниченный конкретными сроками, имевший приказ «брать, когда появится». Но Кате-то давно пора вернуться! Что за сбой у них там, наверху? Если очередного сеанса радиосвязи по каким-то причинам не случилось, они бы не пускали ракету — а Катя не отправилась бы наверх, не будь ракеты…