Светлана Голунова - Визит (СИ)

- Что мне в тебе нравиться, так это забота о ближнем, - с нежностью проговорил Барон.

- Да, все в трудах и трудах, - пожаловался Юм,

- Что же ты предпримешь? Как поможешь будущим больным? - Указывая коротким кивком на волнующуюся толпу людей, спросил Барон.

Танцовщица на птице поравнялась с балконом. Катерина, которая чудом умудрялась, и следить за шествием и одновременно не упускать нить разговора, происходящего за ее спиной, обернулась:

- Юм я тебя очень прошу, не порть людям праздник

Кот возмутился:

- Я разве порчу? Разве я порчу этим?

дружный вздох пронесся над толпой, он выражал даже какое-то облегчения словно, то чего они так долго ждали, наконец, свершилось. Бусы, обвивающие девушку, посыпались вниз, на дорогу, сверкая в свете прожекторов яркими искрами, обнажая изящную фигуру танцовщицы.

- Кашу маслом не испортишь, - важно изрек Юм.

Барон присвистнул, и с широкой улыбкой поинтересовался:

- И это твоя забота? Ты уверен, что она поможет?

- Вполне, - отрезал кот.

- Сдается мне, эффект будет обратный, - засомневался Барон.

А танцовщица будто и не заметила случившегося, весело вертела крутыми бедрами, потряхивала грудями. Зрители, поддерживая ее криками, восприняли всё как должное.

Павлин уплыл за поворот, уступая место группе с шестом. Его нес мужчина, одетый под шамана. Шест высотой в пять метров, венчался диском, изображающим солнце. Длинные ленты всех цветов ниспадали с его кроны, опускаясь к людям, окружающим парня. Украшенные, оранжево-алыми перьями, они пританцовывали и звенели украшениями. Дойдя до места, где столь внезапно обнажилась танцовщица на павлине, они неожиданно остановились. Добрая половина группы, синхронно, выбросив ноги, опустилась на асфальт. Шест заметно покосился, увлекаемый лентами вниз.

- Похоже, дело движется к закату, - громко съехидничал Барон.

Упавшие стали неуклюже подниматься на ноги, стараясь не выпасть из ритма.

Зрители громко засвистели, послышался смех. Следующая за ними группа напирала, вынуждая "шамана" со своими лентами и свитой неуклюже, поспешно освободить место, дабы не образовалась свалка. Все ещё по мере возможности, согласовывая движения в такт бою барабана, группа потерпевшая неудачу скрылась за поворотом, где до них уже исчезли "корабль“ и “павлин”.

Катерина, сверкая глазами, обернулась и смерила уничтожающим взглядом стоящих позади:

- Кто это сделал?

- Что? - невинным голосом поинтересовался Барон.

- Это, - ответила Катерина, считая столь короткое слово достаточным пояснением.

- "Этого" никто не делал, - любезно улыбнулся Барон.

Юм солидарно кивнул.

- Почему же они упали?

- Бусы, - бросил Барон, разъясняя ситуацию.

Юм же пояснил все более подробно.

- Бусы рассыпались. Наступив на них, танцоры упали. А как не упасть… бусы то круглые. Так и катятся.… Вот они и покатились…

- Достаточно, - остановил его Барон. Указав глазами вниз, заметил: - Вот и другие "покатились".

Усилившийся смех в толпе, подтвердил его слова. Теперь уже многие зрители, с интересом ожидали следующую группу скорее, не из желания увидеть их выход, а посмотреть, не поскользнуться ли они тоже. Делались ставки, заключались пари. Жизнь забурлила с новой, силой.

Глаза Юма заискрились азартом.

- Сейчас оргию устроим, - заговорщицки прошептал он.

Вся одежда: перья, бусы, материя, внезапно потеряв застежки, тесемки, кнопки, пуговицы, булавки, завязки, полетела вниз. Оставляя фигуры танцующих без прикрытия.

– Хватит, - остановил Юма, Барон. - Я вижу, ты мало знаешь об оргиях.

- Научи, - оживился кот.

- Как-нибудь, - неопределенно пообещал Барон.

Карнавальное шествие, как ни в чем не бывало, продолжалось. Обнаженные танцовщицы, словно, получив возможность показать себя во всей красе, весело и зажигательно отплясывали танец. Зрители, подбадривая, свистели и кричали что-то.

Спустя пару часов, Амон и Барон исчезли, предупредив остальных, что этой ночью они покидают Бразилию и посоветовали не задерживаться на карнавале.

Разочарованно вздохнув, Катерина и Светлана пообещали скоро прийти, оставив всякую надежду дождаться восхода солнца вместе с жителями и гостями Рио-де-Жанейро. Что касается Валентина и Юма, то они были, полностью удовлетворившись происшедшим, скучали. Карнавал утратил для них свое очарование.

Незадолго до восхода солнца, они, наконец, добрались до пристани, где их поджидал "Летучий голландец". Подняв якорь, он покинул берега Бразилии.

- Мы вошли в Тихий океан, - сообщил Барон находящимся в кают-компании. Его слова не вызвали никакой реакции.

Валентин и Юм, по-прежнему гоняли шар по бильярдному столу, а Катерина и Светлана пытались "выжать" хоть что-нибудь интересное из телевизора.

Переждав немного, Барон заговорил снова, и на этот раз сообщение произвело больший эффект. Он сказал как бы, между прочим:

- Через несколько дней наше путешествие подойдет к концу. Мы оставим этот мир

- Давно пора, - откликнулся Юм, взглядом провожая шар в лузу. К его великому сожалению, шар был забит Валентином. - Впрочем, я об этом давно знал.

- А я сказал не тебе, - огрызнулся Барон и, перейдя на более любезный тон, уточнил: - Я сказал нашим дамам... И Валентину. Если ему это интересно.

- Интересно, - отозвался Валентин. - Решение Дорна мне по душе. Этот мир стал очень шумным. Я бы сказал безумным.

Катерина, соглашаясь, кивнула.

Светлана оцепеневшая, после такого сообщения, пыталась прийти в себя и унять бешено бьющееся сердце. Прошло некоторое время, прежде чем она смогла двигаться и соображать. Катерина, увлеченно нажимающая кнопки пульта управления телевизора заметила внезапную смену настроения девушки. Теперь она была чем-то подавлена и грустна, задумчиво смотрела на экран, но похоже, не видела ничего. Было видно, что она полностью ушла в себя, в свои мысли.

Спустя час, поднявшись со стула, девушка тихо покинула кают-компанию.

Выйдя на нос судна, облокотившись о перила, подставила лицо встречному ветру. Через несколько минут, подскочивший пес попытался языком дотянуться до ее лица. Строго приказав Псу сидеть, Светлана оглянулась, догадавшись, что кроме собаки тут есть еще кое-кто. В метрах шести от неё, развалившись в кресле, сидел, прищурив глаза, Амон и наблюдал за ней. Текли секунды, они, молча, смотрели друг на друга.

Отойдя от перил, девушка подошла и села в кресло, напротив. Кресла разделял низенький столик. Пес, подчиняясь животной беспардонности и наглости, занял третье кресло, положив голову на мягкий подлокотник, хотя ковровое покрытие палубы было не менее мягким. Пес алыми глазами уставился на хозяина, время от времени переводя их на сидящую напротив девушку. Словно безмолвно следя за беседой, Пес прислушивался, к каждому из говоривших.