Луи Бриньон - 25 святых

— Архиепископ говорит, — снова раздался голос Метсон, — что «мать» повторила эти слова, не меньше двадцати раз. И что удивительно, она ни разу не спутала порядок слов.

— Это, вне всякого сомнения, ключ, — Боуд оторвался от размышлений и посмотрел на архиепископа, но неизвестно отчего и. какой. Что не говори, умеют русские задавать головоломки. Для разгадывания этой, в лучшем случае, понадобится…лет сто…не меньше. Лучше бы я ничего не узнал, — Боуд тяжело вздохнул. В этот момент архиепископ о чём — то возбуждённо заговорил. Боуд снова насторожился. Он переводил взгляд с архиепископа на Метсон. Метсон с нескрываемой радостью начала переводить слова архиепископа.

— Архиепископ говорит, что он долго думал над этими словами. Ему кажется, что он нашёл ответ.

— Правда? — Боуд весь потянулся к архиепископу, силясь различить незнакомые слова.

— Он говорит, — продолжала переводить Метсон, слушая возбуждённую речь архиепископа, — он говорит, что в конце правления Ивана Грозного, произошло очень страшное событие. Монастырь, который практически был отстроен, по его приказу. разрушили. Сделали это. опричники. Они что–то искали в стенах монастыря. Но не нашли это. Опричники не погнушались кельями монахинь. Они входили туда и переворачивали всё вверх дном. В одной из таких келий. укрылись. пять монахинь. Когда к ним попытались ворваться опричники, монахини подожгли себя. Это место в монастыре. называется «пять святых сестёр». Келья. была замурована лет сто назад. Сколько себя помнит архиепископ. «мать» всегда спала рядом с замурованной кельей «пяти святых сестёр». Возможно, именно в этой келье находится ответ. — Метсон не успела закончить. Боуд вскочил с места с горящим взором.

— Это и есть ответ. Спросите архиепископа, мы можем получить разрешение на осмотр этой самой кельи «пяти святых сестёр»?

Метсон перевела слова Боуда. И тут же начала переводить ответ архиепископа.

— Разрешения все получены. Поиски можно начинать хоть сегодня. Он сам. давно собирался вскрыть келью. Но «мать» не позволяла.

— Едем туда! — вскричал Боуд, едва услышал перевод. — Там мы найдём все ответы. Я просто уверен в этом. Метсон, ты едешь со мной.

— Я тоже еду, — тоном, не допускающим возражений, заявила профессор Коэл.

— Согласен, — ответил Боуд и попросил. — Займите архиепископа, профессор. А я тем временем быстренько утрясу все формальности с предстоящей поездкой.

Боуд вышел из кабинета, оставив архиепископа на попечение Метсон и профессора Коэл. По пути попался Савьера. Он только собирался заговорить с Боудом, но тот прервал его.

— Я уеду на несколько дней. Ты останешься за меня. Так что управляйся со всеми делами…сам. Не вздумай задавать вопросов. Дело очень важное. Приедем, всё расскажу.

— Приедем? — переспросил Савьера.

— Твоя жена едет со мной!

— Могли бы и меня спросить, — Савьера обиделся, услышав эти слова. — Спрашиваю. Ты не возражаешь, чтобы она отправилась со мной в Россию? — Возражаю. Категорически возражаю!

— Вот видишь, Савьера. Я знал, что ты согласишься, поэтому и не поставил в известность.

Боуд похлопал его по спине и пошёл дальше.

— Шеф, я не соглашался! — вслед ему крикнул Савьера. Но тот даже не остановился.

Москва встретила гостей летним дождём. Боуд, Метсон, профессор Коэл, архиепископ и его молчаливая спутница, сразу прошли в здание аэропорта Шереметьево. Таможенные формальности были закончены очень быстро. У входа в аэропорт группу ждали два чёрных лимузина. Боуд и профессор Коэл сели в первый. Метсон, архиепископ и девушка, во второй. Спустя несколько минут после этого, лимузины выехали с территории аэропорта, держа направление на Орёл. Боуд сразу лёг на сиденье лимузина и положил согнутую руку на голову. По всей видимости, он собирался заснуть. Но голос профессора не позволил ему сделать этого.

— Сколько ехать?

— Метсон говорила, часов пять. не меньше.

Профессор помолчала какое–то время. Боуд уже начал засыпать, когда услышал снова её голос.

— Ты думаешь, мы там что–нибудь найдём?

Боуд сделал вид, что заснул. Меньше всего он хотел сейчас разговаривать. Тем более с профессором. Профессор могла часами всё выспрашивать, особенно, когда дело касалось истории и исторических находок. Его поведение возмутило профессора. Она чувствовала, что Боуд притворяется спящим, чтобы не разговаривать с ней.

— Между прочим, ты мне ещё не рассказал про письмена? — напомнила она. Боуд снова не ответил. А вскоре он сам не заметил, как заснул на сиденье автомобиля. А чуть погодя заснула и профессор.

Боуд проснулся оттого, что машина резко затормозила. Он протёр глаза и поднялся. Бросив короткий взгляд на спящую профессора Коэл, Боуд открыл дверцу машины и вышел. Следом остановилась вторая машина. Боуд огляделся по сторонам. Машины стояли на хорошо укатанной грунтовой дороге. Слева от дороги возвышались стены монастыря. Справа- многовековой лес. Оттуда непрерывно доносилось щебетание птиц. Боуд несколько раз потянулся, разминая затёкшие части тела. Почувствовав облегчение, он снова посмотрел в сторону монастыря. Монастырь занимал немалую территорию. И вся она была окружена стенами. Стены были сооружены из довольно мощных брёвен. Они поднимались наверх, образуя остроконечные колья. Частокол тянулся вдоль всей кромки леса. К нему подошла Метсон. Заметив его взгляд, она с видом знатока пояснила.

— Это сооружалось для того, чтобы враги не смогли бы перебраться через стены!

— Понятно, — протянул Боуд. Он оглянулся на свою машину. Оттуда вышла заспанная профессор Коэл. Она почему–то пошла к лесу. Потом остановилась и оглянулась. Увидев их, она повернула обратно. Тем временем архиепископ вместе с девушкой подошёл к воротам монастыря. В массивных воротах была сооружена маленькая дверца. Он открыл её и знаком пригласил всех следовать за ним.

Под настороженные взгляды обитательниц монастыря они прошли мимо нескольких строений, мимо дворика с вывешенным бельём и подошли к одинокой двери. Дверь была настежь отворена. Епископ оставил девушку снаружи, а остальных повёл внутрь. Они спустились по лестнице, затем прошли коридор и вошли в уже знакомую нам комнату. Подобно настоятельнице, епископ привёл в действие скрытый механизм. Книжная полка отодвинулась в сторону. Все эти действия сопровождались полным молчанием. Все четверо вошли в маленькую комнату. Там стояла пустая, аккуратно заправленная кровать и одинокий деревянный табурет. Больше ничего не было.

Раздался голос архиепископа.

— Он говорит, что с минуты на минуту прибудут специалисты. Он вызвал четверых человек, чтобы они помогли нам.